- Асенька, а может быть, это у тебя профессиональная
деформация? Ты просто привыкла всех подряд подозревать, - осторожно предположил
Чистяков. - А он, Большаков твой, такой же, как большинство нынешних ментов,
просто по первости прикидывается. Пройдет месяц-другой - и все будет как
обычно. А? Все, что он тебе наговорил, это пустой звук, вот увидишь. Ничего он
не станет делать, и ребят возвращать в отдел не будет, и тебя не повысит. Так,
треплется для создания впечатления.
- А если сделает? Ну представь себе, за эти два-три
месяца он сделает то, что обещал, и как ему потом жить? Он повысит меня в
должности, он заменит одного из замов на Игоря Лесникова, выбьет квартиру для
Короткова, избавится от балласта, наберет толковых ребят, хотя вообще-то
непонятно, где он их возьмет, но допустим. И что? Если он такой же, как Афоня,
что он станет делать с нами со всеми? Он же работать не сможет, мы ему все
карты поперепутаем. Он просто не сможет нами руководить, особенно если один зам
- Коротков, а другой - Лесников. Если у него хватило мозгов так повести себя в
первый день, то он очень не дурак, а коль не дурак, то должен был просчитать
перспективу.
Они так ни до чего и не договорились, Настя потом долго не
могла уснуть и в результате встала утром с тяжелой головой, которую будто
набили стекловатой. Первоначальный шок, еще накануне сменившийся тревогой,
сегодня трансформировался во враждебность. В новом начальнике она готова была
видеть врага и собиралась обороняться всеми доступными способами.
Мобильник в ее сумке заверещал, когда Настя подходила к
зданию на Петровке. Звонил Коротков.
- Ты еще дома?
- Нет, уже у проходной.
- Зайди сразу ко мне, ладно?
- Что-то случилось? - испугалась она.
- Зайди, - коротко повторил Юра и отключился.
Еще не было девяти, Настя специально пришла пораньше, чтобы
заняться бумажной рутиной. А Юрка-то что же? На работе ночевал, что ли? Значит,
действительно что-то случилось. Не иначе, олигарха какого-нибудь грохнули. На
всякий случай она, прежде чем подниматься на свой этаж, заглянула в дежурную
часть. Нет, все как обычно, ночь прошла спокойно, все олигархи, звезды
шоу-бизнеса и политики живы-здоровы. Уже легче.
- Чего так долго? - проворчал Коротков, когда она вошла
в кабинет. - От проходной можно было уже десять раз дойти.
- А ты чего с утра такой агрессивный?
- Ничего. Садись. На вот, держи, я тебе кофе сделал.
Остыл уже, пока ты неизвестно где гуляла.
Ей показалось, что Юра избегает смотреть ей в глаза. Настя
взяла чашку, сделала несколько глотков еще вполне теплого кофе. Она решила, что
будет молчать. Раз сам позвал, так пусть сам и начинает разговор. Почему в
глаза не смотрит? Нашкодил? И кофе сделал… Как будто вину хочет загладить. А
пауза-то явно затягивается.
- Ася, я с утра имел деловое рандеву с Большаковым, -
начал наконец Коротков. - Он вчера вечером мне позвонил и попросил прийти к
восьми, чтобы посовещаться.
- Ну и?
- Он был вчера у руководства, носил представление на
тебя и на Сережку Зарубина. Сережкино представление подписали, а твое - нет.
Ну вот, Чистяков оказался прав, как всегда. Никто ее
повышать в должности не собирается.
- Он объяснил почему? - спросила Настя, стараясь, чтобы
голос не дрожал.
- Сказал, что по поводу тебя подняли жуткий крик и
припомнили все твои неудачи за последний год. Видно, Афоня изо всех сил
постарался, чтобы тебя выперли на пенсию и срок службы не продлевали, если ты
напишешь рапорт. Конечно, оперу с твоим стажем срок службы продлили бы без
разговоров, еще и спасибо сказали бы, так он сделал все возможное, чтобы этого не
произошло. Очень ему неудобно было с тобой работать, очень ты ему мешала.
- Это Большаков тебе так сказал? Или информация из
другого источника?
Юра пожал плечами:
- А какая разница?
- Большая, Юрочка. Если ты точно знаешь, что все было
именно так, я готова поверить. Но если ты знаешь это только со слов Большакова,
то я уверена, что это вранье. Никуда он не ходил с моим представлением. Он
просто морочит мне голову, чтобы я думала, что он такой хороший и радеет о деле
и лично обо мне. На самом деле это сплошная показуха.
- Ася, ты не права.
- Почему?
- Потому что он спрашивал меня, на какие рычаги можно
нажать. Он спрашивал, к кому из людей, имеющих влияние на наших начальников,
можно обратиться.
- И что ты ответил?
- Посоветовал ему позвонить Заточному.
Настя залпом допила кофе и поставила чашку на стол.
- Юрка, в твои годы уже пора перестать быть наивным.
Это все спектакль, игра, неужели ты не понимаешь? Он просто морочит нам голову.
Кстати, на какую должность он собирается назначать Зарубина? У нас же нет
свободной ставки старшего опера. То есть с Зарубиным - это тоже спектакль.
- Он имел в виду назначить тебя старшим опером по особо
важным, а Сережку перевести на твою должность. Поэтому он и носил два
представления сразу.
- Это тоже с его слов? - усмехнулась Настя. - Вот
видишь, как славно все получается, меня повышать руководство отказывается,
стало быть, и Зарубина повышать некуда. Большаков сделал все возможное, а ему
плохие дядьки-начальники кислород перекрыли. И он весь в белом, и мы с мытыми
шеями. Вроде как обещание не выполнил по не зависящим от него причинам.
- Но он же сказал, что представление на Серегу
подписали…
- Интересно, каким это образом? Ты же сам сказал, что
свободной должности нет.
- Слушай, я как-то не подумал, - растерянно ответил Коротков.
- Вообще-то ты права.. Это я лоханулся. Я в кадровых вопросах несилен, Афоня их
как-то без меня решал, с другим замом, со своим друганом. Погоди-ка, я сейчас
кое-что выясню.
Он снял трубку и начал листать телефонный справочник.
- Юра, еще рано, никого на месте нет, - Настя
попыталась его остановить. - Ну кому ты собираешься звонить? В кадры? Выяснять,
на какую ставку назначат Зарубина? Это же смешно.
- Кому надо, тот уже на месте, - буркнул Юра. - Не
мешай. Але, Михалыч? Здоров будешь. Это Коротков. Слушай, глянь в свою
разблюдовку, сколько по нашему отделу числится должностей старших оперов и
сколько из них свободны. Сколько-сколько? Две? А откуда они взялись? Когда?
Нет, не знал. Ну бывает, что ж теперь… Спасибо тебе, Михалыч.
Он осторожно положил трубку на аппарат и задумчиво посмотрел
на Настю.
- Во как, подруга. Ни хрена не понимаю. У нас,
оказывается, две свободные должности старшего опера.
- Откуда? - удивилась Настя. - Я была уверена, что
Афоня их все занял своими протеже.
