То, что сделал новый министр, мгновенно расшатало внутренние
механизмы саморегулирования системы. Количество «новичков», ничего не смыслящих
в раскрытии и расследовании преступлений, превысило критическую массу, при
которой возможно было своевременное «подтягивание» или отторжение.«Партийно-комсомольские»
новички учиться не больно-то хотели, ибо «их партия послала на усиление», то
есть они и без того «самые-самые», и пришли они на новую работу с полным
осознанием собственного превосходства над старыми сыскными волками. И «отторгнуть»
их не было никакой возможности, потому как, опять же, партия послала, и
попробуй-ка переведи их на другую работу! Себе дороже выйдет, обвинят в
непонимании политики руководства страны, а непригодный к делу сотрудник все
равно на своем месте останется.
Расчеты показали, что нужно всего пять лет, чтобы баланс сил
переменился на диаметрально противоположный: если все пойдет так, как шло
тогда, в конце 1984 года, то к 1988 году кадровое ядро в службах розыска и
следствия будут составлять плохо подготовленные сотрудники, и именно это ядро
начнет диктовать системе, какой ей быть, иными словами, грамотные и опытные
сыщики и следователи будут либо отторгаться системой, в которой им работать
станет неуютно и противно, либо «подтянутся» до уровня безграмотной халтуры и
самоуверенного хамства.
Вот такие получились результаты научной работы под
руководством профессора Ионова. И с результатами этими надо было что-то делать.
Было очевидно, что у руководства идеи академических ученых не найдут ни
понимания, ни поддержки. Срочно и кардинально менять кадровую политику в
органах внутренних дел никто не станет, ведь министр Федорчук «был брошен на
усиление» из аж самого Комитета госбезопасности, так кто же посмеет признать,
что он ошибался? Никак невозможно. Значит, надо воспользоваться уже сложившейся
ситуацией, чтобы в конце концов нанести по преступному миру сокрушительный
удар. Пусть милиция и следствие разваливаются, пусть все идет как идет, а уж
потом…
Но для этого «потом» нужны были силы, стоящие не только над
учеными из Академии МВД, не только над министром внутренних дел, но и над КГБ.
И такие силы были найдены.
Ионов и его ближайшие соратники - Дмитрий Шепель и Михаил
Ланской - лично докладывали результаты своих разработок толковому и
дальновидному человеку из отдела административных органов ЦК КПСС. Тот попросил
оставить все бумаги с обоснованиями и расчетами. Через два месяца его секретарь
позвонил Ионову и попросил приехать. Результаты превзошли самые смелые ожидания
ученых. Человек из отдела адморганов сказал, что разработанная ими программа
борьбы с преступностью рассмотрена, одобрена и будет включена в секретную
общегосударственную долгосрочную программу оздоровления общества. Для научной
поддержки и авторского сопровождения каждой части программы создаются
специальные центры, которые будут действовать, разумеется, тихо и практически
негласно. Для экономической части программы - свой институт, для
образовательной - свой, и так далее. Соблюдение секретности будет
обеспечиваться должным образом, этим займутся преданные делу специалисты из КГБ
и Министерства обороны, потому что в подведомственные им организации никто и
носа сунуть не посмеет. Пришлют по месту работы запрос с требованием
откомандировать - и никаких вопросов.
Для Ионова и его коллег вопрос решался совсем просто, ведь
Федорчук, помимо всего прочего, ликвидировал научный центр, в котором они
работали с самого первого дня основания академии. Сотрудники центра разбрелись
кто куда, кто на практику ушел, кто в центральный аппарат устроился, кто - на
кафедры, преподавать, кто подался в единственное уцелевшее научное
подразделение - ВНИИ МВД. Поскольку группа Ионова занималась математическим
моделированием, ее в полном составе присоединили к одной из кафедр, начальник
которой не пошел на поводу у министра и добился-таки разрешения иметь
научно-исследовательскую лабораторию для обеспечения учебного процесса и
подготовки руководящих кадров. Эта лаборатория была у всех как бельмо на глазу,
другие кафедры завидовали и от собственного бессилия интриговали, упорно
распространяя по министерству мнение о ее ненужности и обременительности для
всей академии. Позиции начальника кафедры, на которой работала группа Ионова,
становились все слабее, и было понятно, что еще чуть-чуть - и им тоже придется
искать другую работу. Так что их перевод по запросу об откомандировании ни у
кого не вызвал ни сопротивления, ни удивления, ибо выглядело это так, будто
сотрудники дышащего на ладан подразделения вовремя подсуетились и подыскали
себе другое место службы.
В начале 1985 года Миша Ланской заговорил о том, что
тогдашний генсек уже очень пожилой и нездоровый человек, осталось ему совсем
немного, а на смену ему готовят молодого, прогрессивного и толкового,
ориентированного на мнение мирового сообщества. И если этому новому, молодому генсеку
удастся продержаться на своем посту больше трех лет, то он наверняка закончит
афганскую кампанию, чтобы не позориться перед всем миром. Надо бы учесть этот
фактор в моделях и прогнозах.
И опять сели, посчитали… К тому времени СССР был территорией
налаженного транзита наркотиков из Азии, в том числе и из Афганистана, в
Западную Европу, и делались на этом огромные деньги. Что получится, если
перекрыть такой мощный источник, как Афганистан? Не родился еще преступник,
который при невозможности украсть там, где он обычно крадет, сказал бы себе: ну
и ладно, я уже наворовал достаточно, пора и на покой. Да нет же, он начнет
искать новые возможности обогатиться, потому что денег не только не бывает
много, их никогда не бывает даже достаточно. Всегда хочется еще. Если нельзя
больше делать деньги на транзите, то что остается? Правильно, расширять
внутренний рынок. Параметры прогнозируемой наркотизации страны, полученные в
результате расчетов, оказались ошеломляющими. Ионов дал команду немедленно
приступить к разработке системы упреждающих мер, чтобы не допустить катастрофы,
которая непременно разразится, как только станет ясно, что война в Афганистане
близится к концу.
И вот тут Миша Ланской сделал то, чего Ионов за двадцать лет
так и не смог ему простить. Миша любил деньги, очень любил, гораздо больше, чем
сам Евгений Леонардович. Если Ионову деньги нужны были для обеспеченной и
достойной старости, не обременительной для его близких, то Мише Ланскому
требовались совсем другие суммы. Принципиально другие. Он хотел не копить «на
потом», а тратить сейчас, он жаждал роскоши, удовольствий и дорогих вещей, но
поскольку в те времена роскошные вещи и дорогие удовольствия доступны были лишь
весьма ограниченному кругу людей, то ему, помимо собственно денег, нужна была
возможность войти в этот круг. И то, что он сделал, оказалось идеальным
способом решить обе задачи одновременно.
Он нашел выходы на тех руководителей страны, которые
обогащались за счет наркотрафика и держали его под своим контролем. Он рассказал
им о моделях, расчетах и прогнозах и объяснил, что если срочно начать
формировать внутренний рынок потребления наркотиков, то в очень скором будущем
на этом можно будет сделать куда большие деньги, чем на транзите. А нужен-то
для этого сущий пустяк: всего-навсего антиалкогольная кампания, которая будет
встречена населением, уставшим от вечно пьяных мужиков, на «ура». Пьющие,
конечно, окажутся недовольны, ведь нужно же людям какое-никакое физиологическое
и эмоциональное отдохновение от тягот бытия, но это ерунда. Старшее поколение
перейдет на самогон, с самогоноварением милиция начнет отчаянно бороться, тем
самым показывая гражданам, какая она трудолюбивая и как радеет о соблюдении
закона. А вот молодое поколение подсядет на наркоту, причем независимо от того,
пили они раньше водку или нет. Ибо если в культуре страны не развито убеждение
о том, что радость бытия достигается значительными усилиями, а не просто так с
неба падает, то основная масса людей и будет по-прежнему стремиться эту радость
получить быстро и легко, не вкладывая собственный труд. Зачем горбатиться до
изнеможения, чтобы в конце оценить сделанную работу и почувствовать себя
счастливым, если можно выпить и забыться, уколоться и закайфовать? Зачем
напрягаться и откладывать момент счастья на потом, если можно без напряжения,
здесь и сейчас? Человек слаб и подвержен искушению, так что с формированием
спроса на наркотики проблем не будет. А кто сам не захочет употреблять - того
подсадим, завлечем бесплатными дозами «на попробовать» - и дело в шляпе, во
всем мире система налажена и приемы давно отработаны.
