* * *
Наталья Максимовна Седова (после развода она не стала менять
фамилию) слушала дочь и одновременно гладила юбку. Одна складка отчего-то все
время заглаживалась не так, как надо, и Наталья сердилась на юбку за ее слишком
сложный крой, на себя - за собственную неловкость и на дочь - за то, что она
говорила. Соня только что вернулась из ресторана, где встречалась с отцом.
- Я не понимаю, почему он не может поехать со мной
вдвоем куда-нибудь, - возмущалась девушка. - Со своей Миленой ездит, а я?
Почему мы должны ехать втроем? Какая-то потаскуха ему дороже меня, что ли?
- Сонечка, у отца нет денег на такие вояжи, - терпеливо
объясняла Наталья.
- Но с Миленой же он ездит!
- Они ездят на ее деньги, понимаешь? Милена много
зарабатывает, а у отца зарплата совсем небольшая, ему такие расходы не по
карману.
- Как же, зарабатывает она, - фыркнула Соня. - Она же
учится, ты что, забыла?
- Она учится только первый год, а до этого она
работала, и на эти деньги они сейчас живут. Ты не можешь требовать, чтобы папа
возил тебя за границу на деньги совершенно посторонней для тебя женщины. Это
просто неприлично.
Наталья перевернула юбку другой стороной и с раздражением
убедилась, что складка опять заглажена неправильно. Да что ж за напасть-то! И
зачем только она ее купила? В магазине ведь попробовала, забрала ткань в горсть
и сильно сжала, и тогда ей показалось, что юбка не мнется, поэтому обилие
складок не смутило в момент покупки. А стоило пару раз надеть на работу - и
пожалуйста, уже приходится гладить.
- Ну хорошо, - не отставала Соня, - тогда скажи Илье,
пусть он нас отвезет куда-нибудь в шикарное место на Новый год. У нас уже все
девчонки ездили, только я одна как не знаю кто… Или скажешь, что Илья тебе тоже
посторонний и на его деньги ездить неприлично?
Наталья вздохнула и снова принялась укладывать непокорные
складки. Что тут ответишь? Илья - не посторонний, она любит его, они вместе вот
уже пять с лишним лет, но это «вместе» какое-то… условное, что ли. Они не живут
в одной квартире, они просто встречаются, ходят в театры, рестораны, ездят на
загородные прогулки, два-три раза в неделю занимаются любовью. И все. Илья даже
не остается у нее на ночь и Наталью не приглашает ночевать у себя. Отношения,
которые с самого начала развивались быстро и бурно, вдруг в какой-то момент
словно заморозились и остановились, не двигаясь ни к браку, ни к разрыву.
Наталья одно время заподозрила, что у Ильи кто-то есть, может быть, даже жена
или постоянная любовница, с которой он по каким-то причинам не хочет или не
может расстаться, и в те моменты, когда он приглашал ее к себе, пристально и
придирчиво оглядывала каждый уголок его небольшой квартиры, выискивая признаки
присутствия здесь какой-нибудь еще женщины, кроме себя самой. И ничего не
обнаружила. Илья был ласков, внимателен, заботлив, делал подарки, прекрасно
относился к Соне, не давал явных поводов для ревности, но о женитьбе не говорил
ни слова. И вообще, в их отношениях не было ни малейшего намека на то, что
принято называть «ведением совместного хозяйства». Наталья не стирала и не
гладила его сорочки, на ее кухне не стояла его любимая чашка, в ванной не было
его бритвы. А в его квартире не было ее халатика, расчески и зубной щетки. Она
даже не знала, сколько Илья зарабатывает. Знала только, что он программист и
что не бедствует, но по силам ли ему такая поездка, какую хочет Соня?
- Я считаю, что ты должна его бросить, - заявила дочь.
- Давай лучше поедем в Австрию к этому твоему… ну как его… Андреасу, он же
приглашал.
Разговор об Австрии Соня заводила уже не в первый раз, и
Наталью от этого передергивало. Андреас ей, конечно, нравился, он был очень
симпатичным, очень умным и очень обаятельным, и ей было приятно, когда он
сначала оказывал ей небольшие, а потом и более серьезные знаки внимания. И
ресторан, в который он как-то пригласил ее пообедать, был куда более дорогим,
чем те, куда она ходила с Ильей. Наталья уже пожалела, что рассказала об этом
обеде дочери: Сонька откуда-то знала, какого высокого ранга это заведение, и
сразу же сделала выводы.
- Класс! - восторженно завопила тогда Соня. - У него,
наверное, деньжищ уйма. Давай, мамуля, не упускай свой шанс. Поедем в Австрию,
будем жить как нормальные люди.
- Прекрати, - осадила ее Наталья, - никуда мы не
поедем.
- А что, здесь куковать, что ли? На твои копейки? Илья
на тебе не женится, так и просидим, как две дуры.
Наталья в тот раз, помнится, страшно кричала на Соню,
пыталась объяснить ей, что нельзя не только так говорить - даже думать так
отвратительно, но толку, судя по всему, не было. Материнского крика девушка не
испугалась и упорно продолжала гнуть свою линию. Илью надо бросить, срочно
ехать в гости к Андреасу и приложить максимум усилий к тому, чтобы женить его
на себе и остаться жить за границей. Вот и сейчас Соня взялась за свое:
- Если ты не можешь поговорить со своим Ильей, я сама
ему скажу.
- Интересно, что? - усмехнулась Наталья.
- Что или пусть везет нас куда-нибудь на Новый год, или
мы с тобой поедем в Австрию к Андреасу. Что мы, дуры какие-нибудь - в Новый год
в Москве сидеть? Все нормальные люди за границу уезжают.
Наталья посмотрела на дочь устало, печально и как-то
отстраненно, как на постороннего человека. Красивая девочка. Стройная, с тонким
лицом, модно подстриженными темными волосами, и одета хорошо, спасибо Павлу и
Илье, они оба регулярно дарят Соне модные тряпочки, сама Наталья на свою
учительскую зарплату такой гардероб не потянула бы. Хорошо еще, то и дело
случаются подработки в качестве переводчика, ведь ее специальность - немецкий
язык. Но денег все равно не хватает. И вот стоит перед ней красивая, модно
одетая семнадцатилетняя девушка, и глазки вроде бы умненькие, а какое
безобразие у нее в голове! Ну откуда, откуда у ее дочери завелись такие
омерзительные представления о жизни, такие непомерные требования к окружающим,
которые должны, обязаны «делать ей хорошо» и непременно чтобы «не хуже, чем у
других»? А желательно, даже лучше. Она, кажется, вообще не принимает в расчет
такое понятие, как любовь, она думает только о деньгах, которые к тому же не
сама заработала. Неужели все ее поколение такое? Или это она, Наталья, в чем-то
упустила своего ребенка, где-то недосмотрела, чему-то недоучила, на что-то не
обратила вовремя внимания? И можно ли это как-то исправить, или уже поздно?
Она выключила утюг и молча повесила непокорную юбку в шкаф.
Придется отдать в химчистку, пусть там специалисты с ней мучаются.
- Ну что ты молчишь, мам? - не унималась Соня. - Ты
сама поговоришь с Ильей?
- Я не буду ни о чем ни с кем разговаривать, - тихо и
раздельно произнесла Наталья. - И я больше не желаю слышать эти разговоры.
Кроме того, я тысячу раз просила тебя не называть Милену потаскухой. Ты не
имеешь права так говорить о ней.
- Почему это? - Глаза Сони яростно засверкали. - Из-за
нее папа нас бросил, а я должна перед ней на цыпочках ходить и в рот ей
смотреть?
