- Можно в кино, - неуверенно ответила она.
В кино она обычно ходила с мальчиками, потому что там можно
было много чего себе позволить. До главного дело, конечно, не доходило, для
настоящего секса надо было старательно улучать момент, когда дома никого нет, но
для всего остального кинотеатр вполне годился. Тем более при первом свидании.
- Соня, я уже не в том возрасте, чтобы держать девочек
за коленки и лазить им под юбку. Тебе есть куда пойти?
Она покраснела и отвела глаза, но быстро преодолела
смущение.
- А тебе? - с вызовом спросила она. - Или ты привык,
что об этом твои девушки должны думать?
Он усмехнулся и закурил.
- Я, девочка моя, привык, чтобы мои девушки чувствовали
себя комфортно и свободно. А комфортно и свободно девушка чувствует себя только
в том месте, которое сама выбрала, а не в том, которое ей навязал мужчина.
Понятно? А лучше всего девушки чувствуют себя в собственном доме, где их
собственная постель и их собственная ванная.
Это было так по-взрослому, так не похоже на то, что обычно
говорили и делали мальчишки, которым все равно - где, все равно - как, лишь бы
случилось.
- А ты не слишком торопишься? - Она постаралась, чтобы
голос звучал холодно и надменно.
- Я вообще не тороплюсь. Ты хочешь сказать, что со
временем решишь вопрос?
- Решу, - твердо ответила Соня.
- Когда?
- Думаю, через неделю, может быть, даже раньше. Я
собираюсь к отцу переехать, - соврала она.
- А что это изменит? Что мать, что отец - разница
невелика.
- Только не с моим папой, - засмеялась она. - Ты его не
знаешь. Он ни во что не лезет, вопросов не задает, его целыми днями дома не
бывает, а иногда и ночами.
- Ладно, я подожду. Только смотри, я не из тех, с кем
можно динамо крутить.
- Да ты что, Антон, - горячо заговорила Соня, - я тебе
честное слово даю, я все устрою.
Потом они снова прогулялись до метро, где Антон припарковал
свою машину, и поехали кататься. Уже совсем стемнело, Антон остановил машину в
тихом пустынном переулке и целовал Соню так долго и искусно, что она готова
была прямо сейчас прийти домой, собрать вещи и заявиться к отцу. Не выгонит же
он ее, в конце концов! Нет, надо решать вопрос как можно скорее, если Антон не
дождется - она себе этого не простит.
Соня, как и планировала, вернулась домой раньше матери,
быстро переоделась, смыла с лица косметику, легла в своей комнате на диван и
принялась обдумывать план переезда к отцу.
* * *
Обед оказался незамысловатым, состоящим из блюд, купленных в
кулинарии ближайшего супермаркета, но вкусным. Впрочем, Настя Каменская
привередливой не была. Насытившийся котенок метеором носился по всей квартире,
играя любым попадавшимся под лапы предметом. Периодически Настя слышала
загадочное шипение, доносящееся то из одной, то из другой комнаты.
- Что это шипит? - спросила она Игоря.
- Это Карма. Она единственная, кто пока не принял
котенка. Он лезет к ней, хочет поиграть, а она его гоняет.
Они сидели в комнате, пили чай с пирожными и готовились к
разговору со следователем.
- Смотрите, Игорь, что у нас получается. Во всей
квартире следы рук трех человек: Милены Погодиной, Кирилла Сайкина, который
приходил вместе с Канунниковым в день убийства и помогал ему собираться, и еще
кого-то, предположительно - самого Олега Канунникова. Больше никаких следов
нет, а ведь так не может быть, чтобы в квартире не было следов постоянно
проживающего хозяина, правильно? Можно, конечно, предположить, что убийца - не
Канунников, а кто-то еще, но тогда этот кто-то должен был тщательнейшим образом
уничтожить все следы хозяина, понаставить всюду собственные отпечатки, при этом
не повредив следы Погодиной и Сайкина Это из области фантастики, согласны?
- Согласен, - кивнул Дорошин
- Идем дальше. В присутствии Сайкина Канунников делает
вид, что собирается уезжать на три дня. Но для длительного отсутствия ему вещей
явно недостаточно, и все, что он не взял, когда приходил с Сайкиным, он должен
был взять потом, после убийства Милены. Что же он берет с собой? Куртку,
которая ему совершенно не нужна, потому что он не может ее носить А что он не
берет?
- Лекарство, без которого ему не обойтись
- И что это означает?
- Что после убийства Погодиной вещи собирал не
Канунников, - задумчиво ответил Дорошин
- А кто же?
- Не знаю Может быть, у него был сообщник по убийству.
Внизу ждало такси, долго задерживаться Канунников не мог, чтобы не вызвать
подозрений, и он прислал кого-то собрать вещи. Этот помощник взял у Канунникова
ключи от квартиры и действовал в перчатках, поэтому никаких следов не оставил
- Хорошая версия, - кивнула Настя - Тем более она
укладывается в заказное убийство. Надо будет сегодня уточнить у дяди Федора,
что нам эксперты сказали. Перчатки ведь оставляют собственные следы, не говоря
уж о том, что смазывают имеющиеся следы рук. Пойдем дальше. Ревность. Из
ревности обычно убивают в одиночку. Кстати, Игорь, скажите мне как молодой
мужчина, можно много лет терпеть измену, а потом вдруг ни с того ни с сего
начать бешено ревновать, да так, что до убийства дело доходит?
- Можно, - уверенно ответил он. - Я знаю, у женщин это
по-другому, но у мужиков бывает и так. Я, честно признаться, больше склонен думать
о ревности, чем о заказе.
- Почему?
- Если бы хотели отомстить Седову, то его бы и убили.
При чем тут Милена? И этот Щеколдин, который у Седова на связи состоял. Вы же
сказали, что Седов с ним давно не контактирует. Одно с другим не связывается, Анастасия.
Предположим, Щеколдин когда-то давно слил Седову информацию, на основании
которой взяли группу наркодилеров или большую партию товара. Прошло время,
заинтересованные люди нашли возможность поквитаться. Если они считают, что мера
расчета - человеческая жизнь, то вполне логично, что они убивают тех, кто
виноват, то есть Щеколдина и самого Седова. Если же речь идет не о давнем деле,
а о текущем, то есть Седова нужно просто запугать, оказать на него давление, то
убийство Милены сюда укладывается, а смерть Щеколдина - никак. Щеколдин Седову
уже не нужен, они не общаются, и его убийство не может оказать на Седова
никакого воздействия.
- Резонно, - согласилась Настя. - Но я вам нарисую еще
одну картинку: мы убили твою любовницу, мы убили твоего агента, пусть бывшего,
но теперь-то ты понимаешь, как давно мы за тобой наблюдаем и как много о тебе
знаем. У тебя есть еще дочь и бывшая жена. Не хочешь подумать, кто из них будет
следующим? И как тебе живется, дорогой Павел, с такими думами? Спится хорошо? А
работается как? Ты уверен, что можешь их защитить? Уверяю вас, Игорь, смерть по
сравнению с этим кошмаром лучший выход. Я через это прошла, так что могу судить
по собственному опыту, а не с чужих слов. Но мне бы хотелось понять другое. У
Милены и Олега все было ровно и гладко, он мирился с тем, что она живет с
Седовым, потому что понимал, что иным способом ей свои проблемы не решить. Ей
нужно забирать родителей в Россию, ей нужно получать российский паспорт, ей
нужно добиться развода с придурком-мужем, ей нужно починить зубы и нос, ей
нужно пролечиться от бесплодия, и во всем этом ей может помочь именно Павел, у
которого есть деньги и связи, а никак не Олег. В конце концов, ей нужно
получать образование, а за поступление на юрфак, если ты не золотой медалист, приходится
платить тысяч двадцать долларов, чтобы тебя не завалили на экзаменах. Не
заплатишь - завалят, там дело на поток поставлено, как и в других вузах.
Другими словами, Олег понимает, что Милена пошла на сожительство с Седовым из
сугубо меркантильных соображений, а не по любви, и, поскольку он не может
предложить ей ничего лучшего, он молча терпит это положение вещей, тем более
Милена продолжает с ним регулярно встречаться, помогает обустраивать квартиру,
покупает вместе с Олегом посуду, постельное белье, полотенца, вместе с ним
встречает гостей на правах хозяйки. Так вот я хочу понимать, чем можно было
соблазнить Канунникова, чтобы уговорить его убить Милену, с которой он в любви
и согласии существовал несколько лет. Неужели только деньгами? Или, может, его
шантажировали чем-то очень серьезным?
