- Да вы-то тут при чем? - удивилась Настя.
- Ну а как же, Настюха? Я на месте происшествия
главный, я должен был велеть эксперту все посмотреть, а когда он сказал бы мне,
что на коробке вообще ничьих следов нет, я должен был бы призадуматься.
Коробку-то мы все тогда проглядели. И, между прочим, прокурор-криминалист тоже,
так что не одна ты виновата. Твоей вины, если уж на то пошло, вообще нет, ты за
нас думать не обязана. Теперь скажи-ка мне, что у нас с Погодиной?
- Она пришла в турфирму на работу в мае 1999 года, ее
туда действительно устроил Канунников через своего знакомого. В августе 2000
года уволилась.
- Почему? Выгнали?
- Нет, на нее положил глаз кто-то из клиентов фирмы и
соблазнил то ли другой работой, то ли деньгами и перспективами.
- Клиента установила?
- Жду. Мне дадут список, из него будем выбирать.
- Вот елки-палки! Там что, никто его не помнит?
- Да там фирма-то - одно название, - засмеялась Настя.
- Всего двенадцать человек вместе с водителями и уборщицами. За пять лет весь
персонал сменился, нашу Погодину там вообще только владелица помнит, да еще
кадровик, но уже с трудом.
- Хорошо, держи меня в курсе.
Настя положила телефон на стол, посмотрела на часы и
подумала, что, пожалуй, успеет выпить еще чашку кофе и съесть еще один десерт.
Ей уже стало значительно лучше, но надо запастись сахаром и калориями на весь
рабочий день, который обещает быть длинным и не самым легким.
* * *
Евгений Леонардович внимательно слушал отчет о ходе комплексных
исследований. Его на самом деле интересовал ход расследования только того дела,
по которому работала Каменская, но как научный руководитель всего направления
он не мог себе позволить не вникать в то, что происходит в Воронеже или в
Тульской области. По заведенному давным-давно порядку материалы докладывались в
хронологической последовательности, и отчет о том, что происходит в Москве, шел
последним, потому что там комплексное исследование началось позже. Наконец
очередь дошла и до убийства Милены Погодиной.
- Стоит вопрос об объединении этого дела с делом об
убийстве некоего Алексея Щеколдина, - докладывал бывший следователь Геннадий. -
Щеколдин - наркоман, имеет судимость за хранение наркотиков, срок получил
условный, в местах лишения свободы не находился, длительное время состоял на
связи с сожителем Погодиной, Павлом Седовым, в последние полтора-два года
контакты с ним утрачены. Это и дало основания для объединения дел. В этом
аспекте действия следователя Давыдова следует признать правильными. Версия об
убийстве Погодиной из-за спорных денег криминального происхождения пока
подтверждения не нашла, по ней работа приостановлена, на первый план вышла
версия о мести Седову со стороны наркодельцов, которых он зацепил раньше.
- Что значит - раньше? - нахмурился Ионов.
- В то время, когда Седов еще контактировал с
Щеколдиным. В противном случае преступники не вышли бы на Щеколдина.
- Разумно, - кивнул Евгений Леонардович. - Дальше,
пожалуйста.
- Мы ожидаем, что следователь, как только получит дело
Щеколдина, вынесет постановление о производстве экспертизы выделений,
обнаруженных на лестнице возле квартиры Канунникова. Если он этого не сделает,
грош ему цена. У него уже есть информация о том, что на банке с окурками,
обнаруженной возле квартиры, следы пальцев именно Щеколдина, и он, по идее,
должен сложить два и два. Теперь он должен проверить следы слюны на окурках и
мочу. Поскольку в наличии имеется труп Щеколдина, можно добиться абсолютной
идентификации человека, находившегося на лестнице возле квартиры Канунникова.
По следствию у меня все.
- Теперь по экспертизам, - начальник отдела Кувалдин
кивнул в сторону Зинаиды Васильевны, опытнейшего специалиста по экспертизам с
огромным стажем.
В этом месте Ионов несколько отвлекся, в криминалистике он
разбирался слабо и считал возможным особо не вникать. Судя по лицу Зинаиды
Васильевны, претензий к изъятию образцов и проведению экспертных исследований у
нее было море. Сотрудники следственно-оперативной группы сами затоптали все,
что можно, потому что сперва на месте происшествия работал молоденький
техник-криминалист, который не умеет разговаривать со старшими офицерами и
покорно ждет, пока они соизволят выйти из помещения… На исследование
представили только замок, извлеченный из входной двери квартиры Канунникова, а
«родные» ключи для сравнения не представили… Для проведения сравнительного
исследования не изъята у Кирилла Сайкина и не представлена обувь, в которой он
был, когда приходил в квартиру вместе с хозяином… Плохо упакованы обнаруженные
на лестнице окурки: их свалили в один конверт, тогда как, по правилам, они
должны быть упакованы каждый в отдельный бумажный сверток, и только после этого
все свертки укладываются в бумажный конверт…
Евгений Леонардович слушал вполуха, думая о Шепеле и его
сыне. Сегодня он еще не встречался с Дмитрием, а ведь если они встретятся, Дима
наверняка снова поднимет вопрос о назначении Вадима. Что ответить? Как себя
вести? Ответа от Владимира Игнатьевича Ионов пока не получил, но это и
немудрено, они ведь разговаривали в пятницу, поздно вечером, потом были два
выходных дня, когда многие руководители предпочитают отдыхать за пределами
столицы, а сегодня только вторая половина понедельника. Вопрос серьезный, его
за пять минут не решишь, Евгений Леонардович по опыту знал, что ждать ответа
ему придется не меньше недели. И всю эту неделю ему придется как-то вести себя
с Шепелем. Как? Ах, Димка, Димка, поставил ты в пикантную позицию своего
старого наставника. Может, струсить? Сказаться больным, сидеть дома, отключить
мобильник, а к домашнему телефону пусть Роза подходит и всем отвечает, что
профессор недомогает и велел не беспокоить. Нет, это уж очень по-детски, негоже
ему в его-то восемьдесят лет прятаться, как нашкодивший пацан. И почему, в
конце концов, он должен бояться Шепеля? Пусть Димка сам его боится.
- Спасибо, - поблагодарил Кувалдин Зинаиду Васильевну.
- Оперативно-разыскная деятельность, пожалуйста.
Поднялся бородатый Сергей Александрович, открыл папку. Ионов
оживился и стал слушать.
- Здесь картина очень неровная, потому что уровень
профессионализма вовлеченных сотрудников сильно разнится, - начал он. - В самом
начале я докладывал о существенном пробеле в их работе, этот пробел до сих пор
не устранен. По делу работают четыре человека, и ни один из них до сих пор
этого пробела не обнаружил.
- Может быть, они его видят, но считают несущественным?
- заметил Ионов.
- Наверняка так и есть, - пожал плечами Сергей
Александрович, - но мне непонятно, почему они считают его несущественным. Какие
у них для этого основания? А скорее всего, они его просто не видят.
- Вы хотите сказать, что уверены в важности этой
информации? - допытывался профессор. - Вы считаете, что именно в ней кроется
ключ к раскрытию преступления? Вернее, теперь уже двух преступлений, если иметь
в виду Щеколдина.
