- Но вам же пришло в голову, - заметил Большаков вполне
справедливо.
- Это чистая случайность, Константин Георгиевич. Я
случайно стащила коробку с дискетами из квартиры Канунникова и случайно
наткнулась на чужую дискету. И случайно обратила на нее внимание. Если бы я не
была озабочена жилищным вопросом и не начала мечтать о новой квартире, еще
неизвестно, заметила бы я, что одна из дискет имеет отношение совсем к другому
дому, который строит совсем другая компания. Все случайность, все. Просто
везение. Сейчас нужно сделать две вещи: найти оперативные подходы к «Нефтянику»
и запросить данные обо всех трупах, обнаруженных по пути следования поезда
Москва - Варшава.
- Почему вы уверены, что он уехал именно варшавским
поездом?
- Да потому, что он в Польшу и собирался. Он уехал
туда, куда собирался. Не в Прагу, не в Хельсинки, а именно в Варшаву. Его
каким-то образом или убили прямо в поезде и сбросили на ходу, или заставили
сойти на одной из станций. А остальные билеты покупались для отвода глаз, чтобы
нас запутать. И покупал их не Канунников.
- А кто? - с любопытством спросил начальник.
- Тот, кто имел доступ к его паспорту. Кирилл Сайкин.
Господи, Константин Георгиевич, ведь это же так просто, так очевидно было с
самого начала! - Настя схватилась руками за голову и застонала: - Я виновата,
не заметила того, что прямо в глаза бросается.
- Ну, Анастасия Павловна, что вы, право, откуда у вас
это стремление винить во всем только себя? По делу, кроме вас, работает куча
народу, и никто ничего не заметил. Кстати, кто брал показания у Сайкина? Вы
сами?
- Нет, я с ним даже не встречалась. Его опрашивали
Хвыля с Рыжковским, потом допросил следователь.
- Личность проверяли?
- Судя по всему, нет. Просто поверили на слово. Все же
были уверены, что Погодину убил именно Канунников, Сайкин даже не был с ней
знаком, у него не могло быть мотива для убийства, поэтому к его словам
отнеслись с доверием, и больше никто ничего не проверял.
- Вот тут вы действительно дали маху, - покачал головой
начальник. - Я имею в виду не вас конкретно, а всех. Вы подготовьте запрос в
регионы, я подпишу. И насчет «Нефтяника» что-нибудь придумаем. Организация
серьезная, там служба безопасности - три тысячи человек по всей стране, но ходы
я найду, я вам обещаю.
Настя собралась встать, но в это время завибрировал лежащий
в ее кармане мобильник. Она посмотрела на дисплей, на котором высветился номер.
Хвыля. Надо ответить, вдруг что-нибудь важное.
- Да? - вполголоса проговорила она.
- Это Хвыля. Мы опросили проводников. Канунникова
опознали по фотографии, они его запомнили, потому что он предъявил билет до
Варшавы, но сошел в Смоленске.
- Он как-то это объяснил проводникам?
- Они поляки, по-русски почти не говорят и вообще
мужики не любопытные, ни во что не лезут. Захотел пассажир сойти - ну и на
здоровье, имеет право. Билет они ему отдали.
- Как же вы с ними общались? - поинтересовалась Настя.
- Привезли польскую студентку из Института русского
языка.
Значит, он сошел добровольно и даже забрал свой билет. Все
правильно, так и должно было быть, потому что в Бресте пограничники билеты
проверяют, и если оказалось бы, что у проводника лежит билет, а самого
пассажира нигде нет, подняли бы тревогу. Ну, может, и не тревогу, но
обязательно в каких-нибудь документах отметили бы. А в ответах, которые пришли
с погранпунктов, четко сказано, что фамилия Канунникова нигде не мелькала. Если
бы Олега убили и сбросили с поезда, билет остался бы у проводников.
И все-таки зачем он забрал билет? Настя мысленно попыталась
поставить себя на его место. Вот она едет в служебную командировку поездом. На
полпути что-то происходит, например, ей звонят и сообщают, что Лешка попал в
аварию или кто-то из родителей серьезно заболел и находится в больнице в
тяжелом состоянии. Она, конечно, выйдет на первой же станции и помчится назад,
в Москву. Вспомнит она про билет в таких обстоятельствах? Ну прямо-таки! Хотя
билет нужен обязательно, его по возвращении из командировки следует сдать в
бухгалтерию для отчетности, таков порядок, заведенный еще при царе Горохе и
никем не отмененный. Любая финансовая проверка обнаружит списание денег, и если
под это списание не окажется билетов, бухгалтер поимеет кучу неприятностей. И
потом, Настя, конечно же, начнет названивать домой и выяснять, что произошло.
Возможно, позвонит на работу и скажет, что в командировку не едет, что должна
вернуться… Нет, все это совсем не похоже на то, что получилось с Канунниковым.
Он был совершенно спокоен, поэтому, как человек обстоятельный, не забыл про
билет. Значит, сойти с поезда его вынудили не сообщением о какой-то беде,
которая стряслась в Москве с кем-то из близких. Да это и глупо, ведь человек,
имеющий мобильный телефон, всегда может перезвонить и перепроверить. Кто же
позвонил Канунникову? И что ему сказали?
Ладно, пойдем дальше. Вот он сошел с поезда. Что он будет
делать дальше? Это зависит от того, что ему сказали по телефону. Если сказали,
что он должен вернуться в Москву, потому что в Варшаве изменились
обстоятельства и поездка временно откладывается, то он пойдет в кассу вокзала
узнавать, когда ближайший поезд до Москвы и есть ли на него билеты. Так,
годится. Настя быстро записала на компьютере задание линейному отделу
транспортной милиции на станции Смоленск-Центральный.
Какие еще могут быть варианты? Канунникову сказали, что в
Варшаву нужно обязательно отвезти какие-то дополнительные документы, поэтому он
должен сойти с поезда до пересечения границы, завтра ему таким же поездом
подвезут документы и новый билет, и он спокойно поедет дальше. В этом случае
ему пришлось бы искать место для ночлега.
Она снова повернулась к компьютеру и сформулировала задание
для УВД Смоленска: гостиницы, таксисты, частный сектор сдачи жилья.
Еще один вариант: ему сказали, что на станции в Смоленске
его будут встречать и куда-то отвезут. Ничего тревожного, просто так нужно для
дела. Подписать что-нибудь или опять же дождаться завтрашнего курьера с
документами и новым билетом. Тогда ни сотрудники гостиниц, ни таксисты ничего о
нем не вспомнят. Разумно. Скорее всего, так и было. Его встретили, сразу
увезли, на вокзале он лишней минуты не болтался, ни к кому не обращался, ничего
не искал и не спрашивал, и никто его не заметил и не запомнил.
Итак, Олега Канунникова встретили, отвезли… и убили.
Где-нибудь в знаменитых смоленских лесах. Вполне возможно, что труп еще не
найден.
Настя быстро составила документы, распечатала и отнесла
Большакову на подпись.
И только после этого почувствовала, что смертельно хочет
спать. Она уже принялась собирать вещи и сладко мечтать о сне в мягкой постели,
когда открылась дверь и появился следователь Давыдов.
- Хорошо, что я тебя застал. Я тут был по своим делам,
дай, думаю, к тебе загляну. Поговорить надо.
