И вдруг оказывается, что все было напрасно, бессмысленно.
Ему было совершенно все равно, с кем заниматься любовью, с ней ли, с теми ли
девками непотребными или еще с кем… И его постельный энтузиазм свидетельствовал
вовсе не о пламенной, нежной и преданной любви к жене, а всего лишь о его
неуемном сексуальном аппетите и недюжинной мужской силе. Всего лишь. Павел в
один миг превратился в Наташиных глазах из любящего мужа в сексуально
озабоченного неразборчивого кобеля. И это от него она столько лет не находила в
себе моральных сил уйти? Гадко, унизительно, оскорбительно.
- Налей мне чего-нибудь, - негромко попросила она Илью.
- Воды? Валокордина? - с заботливой готовностью
поднялся он.
- Выпить, - усмехнулась Наташа. - И покрепче.
Он молча налил ей большую рюмку коньяку. Наташа выпила,
зажмурилась, помолчала несколько минут.
- Отвези меня домой.
- И что будет дальше?
- Не знаю, - она пожала плечами. - Скорее всего, я
соберу вещи, свои и Сонькины, вызову такси и уеду к родителям. С Павлом я
больше не останусь. Видеть его не хочу. Уеду сегодня же ночью, пока он не
вернулся. А послезавтра заберу Соню прямо от школы, когда придет автобус.
- Ты твердо решила?
- Наверное, - она снова пожала плечами. - Хотя кто
знает, хватит ли у меня смелости, когда хмель пройдет.
- Наташа, - Илья сел рядом, обнял ее за плечи, - тебе
необязательно возвращаться к родителям. Ты можешь жить у меня.
- А Соня? Одно дело, если я скажу, что поссорилась с
папой, и совсем другое, если она поймет, что я изменяла мужу и ушла от него к
любовнику. Ей двенадцать лет, она уже большая.
- Конечно, - вздохнул он. - Прости, я не подумал. Если
хочешь, я помогу тебе с переездом.
Он не пытался отговорить ее, он всячески давал понять, что
рад разрыву Натальи с мужем, и это давало ей основания думать, что Илья пусть
не сразу, но все-таки сделает ей предложение. Но прошло пять лет, и все
оставалось по-прежнему.
Он в ту ночь отвез ее домой и терпеливо ждал в машине, пока
она соберет свои и дочкины вещи, потом вез ее в подмосковную Балашиху, где жили
родители Наташи, и все последующие месяцы был рядом, каждый день, поддерживал
ее, помогал пережить тяжелые выяснения отношений с Павлом. Павел ни в чем не
признавался, кричал, что это монтаж, что его подставили, потому что работа у
него такая, и врагов у него великое множество, и как же она, Наташа, не
понимает, что наркотики - это минное поле, по которому гуляют такие огромные
деньжищи, что и подумать страшно, и за эти деньжищи наркодельцы, которых он,
Павел, отлавливает, пойдут на все, что угодно, и что кассета эта - просто
попытка запугать его, показать, на что они способны, чтобы попридержать
ретивого мента, заставить его остановиться, оглядеться, задуматься и сделать
правильные выводы. Наташа слушала его и думала, что это вполне может быть
правдой, но смотрела на мужа и одновременно понимала, что на кассете тоже
правда. Никакой это не монтаж. Просто две отдельные правды, идущие параллельно,
каждая своей дорогой. Да, у него наверняка есть враги, и конечно же, наркобизнес
- это вам не в палатке поддельной водкой торговать, но и групповуха со срамными
девками, да открытая, на глазах у двоих мужиков и какой-то абсолютно голой
барышни, под пьяные шуточки и мерзкие смешки, - все это было.
Потом последовал быстрый развод и сложные, долгие и
запутанные варианты купли-продажи квартир и дачи, в результате которых Павел
оказался в однокомнатной квартире, Наташа с дочерью - в двухкомнатной, а
Наташины родители переехали в теплую зимнюю дачу все в той же Балашихе.
Спустя короткое время в жизни Павла появилась молоденькая
красавица Милена, о чем Наташе сообщила Соня, регулярно встречавшаяся с отцом.
Сама девочка быстро привыкла к Илье, вернее, к тому, что и у мамы есть «друг»,
и все вошло в спокойную колею, и все как-то устроилось, устаканилось, но… так и
оставалось все в той же колее, словно забуксовало. Павел не женился на Милене,
но она все-таки жила у него, и они, благодаря высокооплачиваемой Милениной
работе, вместе переехали из маленькой «однушки» в квартиру побольше, сделали в
ней дорогой ремонт, купили дорогую мебель и вообще вели совместное хозяйство и
ездили каждый год отдыхать на престижные и потому отнюдь не дешевые курорты, а
Наташа так и продолжала «встречаться» с Ильей, а в отпуск ездила с дочерью. В
принципе ее все устраивало, но все-таки непонятно было, почему он не хочет на
ней жениться. Ведь он же предлагал переехать к нему тогда, в ту ночь, когда
ворвалась в Наташину размеренную скучную жизнь эта кассета-освободительница,
предлагал же, значит, готов был жить с ней вместе, хотел этого. А сейчас что
же? Больше не хочет? Или меньше любит?
Глава 2
Человека, который стоял рядом с начальником отдела
Вячеславом Михайловичем Афанасьевым, Настя Каменская узнала сразу. То есть в
первый же момент она поняла, что где-то видела его, видела неоднократно, но
очень давно, но никак не могла припомнить, где именно и при каких
обстоятельствах. Молодой, лет тридцати пяти, не больше, спортивный, высокий, с
идеально подстриженными волосами. Красивый. Глаза умные. Да где же, черт возьми,
она его встречала? А ведь точно встречала, она не ошибается, потому что и он
сам то и дело поглядывает на нее и улыбается краешками губ.
Начальник и спортивный красавец о чем-то негромко
разговаривали, ожидая, пока в кабинете соберется весь личный состав отдела.
Настя пришла одной из первых, села на свое обычное место - в самом уголке,
подальше от руководства, и теперь маялась от дурных предчувствий. Неужели это и
есть их новый шеф? Неужели сейчас Афоня представит его и сообщит о своем
переходе на другую работу? Конечно, этого события ждали со дня на день, но ведь
не этот же… Молодой. И красивый. И глазки умненькие. Наверняка опыта кот
наплакал, зато амбиций - выше Эйфелевой башни. И самое плохое, что Настя с ним,
по-видимому, знакома, а она никак не может вспомнить, что это было за
знакомство. А вдруг они расстались врагами? Вот будет ему теперь на ком
отыграться-то!
Народ понемногу подтягивался, и больше всего на свете Насте
хотелось, чтобы рядом, как в старые добрые времена, еще при Гордееве, плюхнулся
Юрка Коротков, с которым можно было бы поделиться своими опасениями и
посплетничать. Но Коротков, увы, рядом не сядет, он - заместитель начальника
отдела, и место его - самое первое за длинным приставным столом для совещаний.
Вместо Юрки рядом сел молоденький лейтенант, только два месяца как пришел в
отдел. С ним не поговоришь и уж тем более ничем не поделишься. Настя горестно
вздохнула, подумав, что день не задался с самого утра. Еще только десять часов,
а уже с соседом не повезло. Что же дальше-то будет?
Внезапно подскочил Сережа Зарубин и бесцеремонно потянул
молоденького лейтенанта за руку.
- Ну-ка встань, пусти старшего товарища на почетное
место, - потребовал он, подмигивая хитрым глазом. - Право сидеть рядом с
Каменской еще заслужить надо, салага.
