Выведя упряжку за ворота, юноша вскочил в коляску.
– Э нет! – Лукан тут же уселся рядом. – Без меня ты точно себе шею сломишь. Лучше помогай. Видишь эту обитую бронзой полоску? Это тормоз, сразу на два колеса, хорошо бы пользоваться им на крутых поворотах.
– Понял, – кивнул Рысь и, оглянувшись, хлопнул мальчишку по плечу. – Поехали!
Повинуясь Лукану, кони плавно тронулись с места, постепенно разгоняя коляску до весьма приличной скорости. Улица и впрямь оказалась пустой, впрочем, уже темнело. К тому моменту, когда озабоченные и разъяренные слуги во главе со своей освобожденной от пут хозяйкой выбежали со двора, коляска уже давно завернула за угол и, едва не столкнувшись с груженой повозкой, помчалась в сторону Тибуртинской улицы. Стучали копытами кони, жались к стенам домов редкие испуганные прохожие, с лаем неслись позади уличные собаки, высекая искры, подскакивали на булыжниках мостовой тонкие ободья колес.
– Тормоз! – приближаясь к поворотам, кричал Лукан. – Отпускай!
Рысь послушно выполнял все команды, искоса посматривая на раскрасневшегося от удовольствия мальчишку. Глаза Лукана сияли, губы расплылись в улыбке, русые волосы растрепал встречный ветер.
– Тормоз! – звонко командовал он на поворотах. – Отпускай.
Странно, что они до сих пор не перевернулись, – может быть, просто везло, но, скорее всего, юный раб и в самом деле отлично умел управляться с повозкой. Он делал это с явным удовольствием, да так увлекся, что Рысь еле успевал выполнять команды.
– Тормоз! Отпускай!
– Стой! – закричал Юний, когда вылетевшая на Тибуртинскую улицу коляска едва не промчалась мимо дома Юлии Филии. – Жди меня здесь, парень. – Выпрыгнув на мостовую, гладиатор скрылся в воротах дома. Их по-прежнему никто так и не запер. Или… Или сюда уже успел наведаться гость, ростовщик Каллимах – посланец смерти?
Ага! Кажется, наверху, в спальне, разговаривали! Рысь улыбнулся: значит, успел-таки.
Схватив валявшуюся на полу палку – то ли засов, то ли ножку от стула, – юноша бегом бросился к лестнице. Вовремя! Мерзкий ростовщик уже вытащил из рукава кинжал и перешел от разговора к делу. Юлия, в разорванной почти до пупка тунике, испуганно жалась к стенке, на левом плече ее кровавилась тонкая царапина – видно, Каллимах все же потерял прежнюю прыть, с первого раза промахнулся и теперь явно намеревался закончить дело. Почувствовав за спиной прерывистое дыхание юноши, ростовщик – надо отдать ему должное – повернулся, не раздумывая и мига, и, выставив вперед кинжал, ринулся на незваного гостя. Удар был рассчитан точно – снизу наискось вверх, от желудка к сердцу. Однако Каллимах в суматохе забыл, с кем имеет дело. Он видел перед собой лишь красивого юношу в дорогой тунике, этакого папенькиного и маменькиного сынка, изнеженного и утонченного аристократа, а вовсе не профессионального убийцу-гладиатора. Ростовщик дорого поплатился за свою оплошность: без труда отбив выпад, Рысь от всей души угостил старика палкой по лысине! Икнув, Каллимах выронил кинжал и, закатив глаза, без сознания осел на пол.
– Бежим! – Юний схватил девушку за руку. – Скорей собирайся и не забудь взять с собой закладные и деньги!
Молча кивнув, Юлия быстро собрала дорожную сумку и, натянув поверх разорванной туники еще одну, вслед за гладиатором покинула дом.
– Все вопросы потом. – Оглядевшись по сторонам, он кивнул на коляску: – Садись. Скройся из Рима примерно на месяц, у тебя ведь много подруг. Есть кто-нибудь в Остии?
– Да, Валерия…
– Вот у нее и поживите пока. – Юноша обернулся к Лукану: – Тебе, парень, похоже, не стоит возвращаться к хозяйке. Или ты надеешься, что она тебя простит?
– Ага, простит, как же! – Мальчик зло посмотрел на гладиатора и вздохнул, едва сдерживая слезы. – Связался тут с вами… Что теперь делать, что? – Лукан зарыдал, и Рысь весьма ощутимо хлопнул его по щеке.
– Не плачь, парень, – погладив мальчика по голове, неожиданно подала голос Юлия. – У меня много друзей – что-нибудь придумаем.
– Ага, придумаем, как же… Уже придумали, эх, знать бы…
– Говорю, не реви! – Юлия удобно устроилась на сиденье. – Роскошная коляска! У кого ты ее украл, Юний?
Рысь улыбнулся – похоже, вдовица приходила в себя.
– Да не украл, – пояснил он. – Просто подарок.
– Хороший подарок, – нервно усмехнулась Юлия. – Немаленьких денег стоит. Ну что, едем? Да вытри ты нос или все еще хочешь вернуться к своей разлюбезной хозяйке?
– Ну нет. – Мальчик покачал головой. – Госпожа уж точно велит содрать с меня кожу за все ваши проделки. Лучше уж числиться беглым, чем валяться в клоаке окровавленным куском мяса. Едем! Ты с нами, гладиатор?
– Нет. – Юний внимательно всматривался в показавшуюся из-за угла толпу. – Похоже, мне придется разобраться с погоней. Ого, у них и всадники! Ну, что ж вы стоите?
– А куда ехать-то? – вздохнув, спросил Лукан. Его серебряный ошейник тускло поблескивал в свете выкатившейся в темное небо луны.
– Вперед, мимо садов Мецената к Тибуртинским воротам, – Юлия быстро брала бразды правления в свои руки.
– Но ведь Тибуртинская дорога вовсе не ведет в Остию, а ты сказала, что…
– Зато я знаю всех стражников у Тибуртинских ворот – выедем за город, а там бросим коляску…
– Как – бросим?
– Да не перебивай ты, чучело, это невежливо. И вообще, я не поняла, почему стоим? Этак нас сейчас запросто схватят!
Вместо ответа Лукан обреченно стегнул коней, и изящная коляска, с ходу развив значительную скорость, помчалась к садам Мецената.
– Удачи! – крикнул вслед Юний.
На миг – всего лишь на миг – он почувствовал укол совести: зря втянул в это дело парня. Что ж, так уж вышло… Впрочем, может, это и к лучшему – с такой-то хозяйкой. Ладно, как вышло, так уж и вышло, главное, Юлия спасена, выберется из Рима, затаится на какое-то время, сообразит, как быть, – женщина умная. Самому вот что делать?
Юний выглянул из-за угла: посланные Клавдией люди уже вошли в дом Юлии. Позади, за спиной гладиатора, послышались вдруг шаги ночной стражи.
Разорвав на груди тунику, юноша разлохматил волосы и, громко крича, бросился прямо навстречу воинам.
– Помогите! Помогите! – не щадя голосовых связок, орал он. – Ограбили!
– Что? Что случилось? Кого ограбили? – бросились расспрашивать воины, которых оказалось неожиданно много, больше десятка.
– Там, там, – дрожа и хныча, Рысь махнул рукой. – На Тибуртинской улице какие-то морды громят дом почтенной гражданки Юлии Филии!
– Юлии Филии? – встревоженно переспросил десятник. – Я знаю Юлию. Вроде бы она за городом, в гостях у подруги…
– Именно так! Я вот случайно проходил мимо, смотрю: а там такое, такое! Скорей же, скорей, умоляю, не стойте!
