– Этих в шахту. Надсмотрщики жаловались, что там давно некому работать!
– Этих бы надсмотрщиков да самих заставить крошить руду, – неожиданно предложил стоявший у самого дерева коротко стриженный парень с наглым, но вполне симпатичным лицом, одетый в длинную голубую тунику. – Зажирели там все. А у некоторых, между прочим, нет даже слуги. Я бы взял вон того. – Он кивнул на Гету.
– Помолчи, Ферадах, – недовольно обернулся один из дедов. – Ты еще слишком молод, чтобы иметь слугу.
– Я молод? – Парень нахально скрестил на груди руки. – Да мои песни распевают во всех прибрежных селениях, мало того, они дошли и до Айлеха за морем!
– Мад Магройд сказал – этих двоих отправить в шахту, – как-то виновато пояснил воин.
– Ах, Мад Магройд сказал, надо же? – взвился Ферадах. – У него, небось, полно слуг, а я, надежда олламов, увы, вынужден прозябать в бедности. Может, мне стоит пропеть Маду Магройду песнь поношения? Или немного поголодать против него? А?
– Уймись, уймись, Ферадах! – поднялся с лавки высокий тощий друид со злым надменным лицом и крючковатым носом. – Прошу тебя, ради Морриган и Дон, уймись. Пока прошу… – крючконосый зловеще прищурился.
Воспользовавшись происходящим, Рысь пихнул Гету плечом и шепотом посоветовал напроситься в слуги «к тому молодому хлюсту».
– Ты понравился мне, господин! – тут же возопил мальчик. – Я слыхал твои песни, поистине, они чудесны!
– Вот видите?! – приосанился Ферадах. – Он и сам просится.
– Эти. Двое. Пойдут. В шахту! – угрожающе произнес крючконосый. – Так сказал Куид Мад Магройд, так говорю и я, Даймин Дамаргайт, учитель друидов. И если кто-то вдруг соберется голодать против меня или петь песнь поношения, клянусь посохом Луга, тот сильно пожалеет об этом!
– Ну, как хотите. – Ферадах сплюнул и, развернувшись, быстро зашагал прочь.
Рысь проводил парня долгим внимательным взглядом, словно бы хотел получше запомнить этого молодого друида или кто он там был.
– В шахту так в шахту, – вздохнув, пожал плечами Гета. – Хорошо хоть еще не повесили вверх ногами на ветках какого-нибудь священного дуба!
– А он у них есть, этот дуб? – усмехнулся Рысь.
Мальчик грустно улыбнулся:
– Наверное, есть.
Под охраной нескольких воинов пленки вышли на окраину селения и мимо пастбища и ручья направились в горы по узкой, а местами и весьма опасной тропинке. Остались внизу ели, березы и сосны, потянулись вересковые пустоши и скалы, одна из которых выделялась своей высотою и основательностью.
– Пришли, – обернувшись, шедший впереди воин жестом приказал пленникам обождать и, приложив ладони ко рту, гулко позвал: – Каим! Эй, Каим!
Рысь так и не смог понять, откуда вдруг взялся коренастый полуголый раб в ошейнике и с бритой наголо головою, к тому же еще и немой. То ли он скрывался в какой-нибудь расщелине, то ли в кустах, то ли еще где.
– Каим, закуй этих! – приказал воин.
Ага, значит, где-то здесь рядом была и кузница. Ну да, вон она, за коричневым выступом скалы. А чуть выше располагался какой-то большой сарай, куда пленников повели уже после того, как их руки и ноги сковали длинные тяжелые цепи. В сарае оказалась обычная римская лебедка с толстым канатом, уходящим куда-то в пропасть. Один из воинов заглянул прямо в черный провал и громко крикнул:
– Финнбар, принимай новых рабов!
– Ов, ов, ов, – запричитало эхо.
Воин прислушался и, видимо услыхав ответ, кивнул Каиму:
– Крути!
Обоих – сначала Гету, потом Юния – обвязали канатами и спустили в глубину шахты. Внизу, еле разгоняя тьму, тускло горел факел. Здоровенные, голые по пояс охранники с воловьими бичами в руках встретили новоприбывших с помпой – сразу же исхлестали до крови.
– За что? За что? – плача, закричал Гета. Потому и получил куда больше ударов, чем благоразумно молчавший Рысь.
– Это вам пока на первое время! – засунув за пояс окровавленный хлыст, осклабился надсмотрщик, мускулистый и сильный, с желтым, каким-то корявым лицом. – Поняли, твари? Меня зовут Финнбар, я теперь ваш отец и кормилец. В шахтах есть кайло – будете долбить руду и стаскивать мешками сюда. Норма – десять мешков в день. Сделаете меньше – получите плетей, больше – дополнительную похлебку. Ну что вылупились? Пошли, покажу ваши места.
Чем дальше, тем забой становился все более узким, так что приходилось пригибаться, а потом ползти на карачках. Во все стороны от главной шахты, словно кротовьи норы, отходили небольшие узкие ответвления, из которых доносились приглушенные звуки ударов. В одну из таких шахт и прополз Юний, в соседнюю загнали Гету.
Честно проработав до вечера, Рысь таки выполнил норму, но кто бы знал, каких трудов это ему стоило! Руки отваливались, спина ныла, к тому же в шахте было трудно дышать. В специальной выработке горел костер, нагревая спертый воздух, чтоб скорей поднимался вверх, но помогало это плохо. От расположенной тут же уборной – полуобвалившегося отростка – невыносимо воняло.
Сделав норму, Юний немного отдохнул и, стиснув зубы, нарубил еще три мешка – для Геты, справедливо рассудив, что вряд ли этот субтильный паренек способен на трудовые подвиги. Да Гета, конечно же, и не был на них способен и, когда раздавали похлебку, еле-еле вылез из своего забоя.
– Ну, как? – шепотом спросил его Рысь.
Мальчик лишь грустно вздохнул. Пока перекусывали, Юний подсуетился и подтащил три лишних мешка к забою своего незадачливого слуги. Но и так получилось девять – одного мешка все равно не хватало, и Гету жестоко избил надсмотрщик. Что же касается остальных работников – а всего в шахте в различных ответвлениях находилось два десятка рабов, – то они напоминали не людей, а бледные отощавшие тени. Получив свою похлебку, они никак не реагировали на удары надсмотрщиков и, по-собачьи вылизав миски, тут же повалились спать. Да-а… Наверное, можно было бы со временем исхитриться поднять невольников на мятеж, устроить этакую легкую заварушку, во время которой попробовать выбраться наверх под видом одного из надсмотрщиков, но… Кое-что прикинув, Юний отказался от этого плана. При всей кажущейся простоте он был несбыточным – ибо о подобной возможности притены явно догадывались, а значит, предусмотрели. К тому же для мятежа нужно активно пообщаться с большинством рабов, а кто поручится, что средь них нету соглядатаев? Да наверняка есть! Вон хоть тот, губастый. Какой-то он уж слишком гладкий, веселый, не очень-то похож на изможденного непосильным трудом узника, нет, с ним явно что-то нечисто. Да и самое главное – на подготовку заговора просто нет времени. Ладно он, Юний, а Гета? Еще неделя такой работы – и парень не будет ничем отличаться от этих несчастных забитых и почти потерявших разум существ. Значит, нужно действовать как можно быстрее!
Уже сегодня, сейчас, как бы ни ныли все части тела и как бы ни хотелось спать. Что же придумать, что же…
