Девушек, Клавдию и Айну, грубо сорвав одежду, обнаженными привязали к специально вкопанным в землю столбам. Клавдия дрожала, время от времени бросая на окружающих взгляд, смешанный с тоской, надеждой и страхом; что же касается Айны – та лишь презрительно улыбалась.
Мад Магройд быстро подошел к ней. Рысь – за ним, в сопровождении двух молодых фениев: все же вождь фианны не слишком доверял ему.
– Ты так не сказала мне, где спрятан венец, Боудикка! И не захотела стать моей женой, – с надрывом прошептал Мад Магройд. – Так станешь женой богов.
Боудикка? Юний удивленно прислушался. Ведь именно так звали знаменитую королеву иценов, которая предпочла смерть римскому пену. Но ведь эту девушку зовут вовсе не Боудикка – Айна… Да, признаться, ее появление довольно неожиданно. Что ж, делать нечего, придется спасать двух. И даже не двух – есть ведь еще и предназначенные в жертву парни! Omnes, quantum potes, juva – всем, сколько можешь, помогай!
Рысь оглянулся – фении незаметно окружали друидов, несколько человек умело блокировали и старосту Лугайда, явившегося на праздник в сопровождении дюжих, вооруженных палками слуг.
Ну, вот, похоже, все собрались: друиды, староста, Мад Магройд. А где же Ферадах Финд? Юний покрутил головой – а вот и он, у пропасти. Не слишком ли близко встал? Ага, вот подбежал и Гета с косичками… Куда ж вы лезете-то, а? А ну как друиды окажутся проворнее?
Подошли музыканты – с арфами, барабанами, флейтами, – скромненько встали рядком меж поляной и ущельем и, негромко переговариваясь, с любопытством пялили глаза на голых дев.
Даймин Дамаргайт в белых одеждах взял в левую руку острый серп с золотой рукоятью и, посмотрев в небо, воззвал к богам.
Все замолкли, благоговейно слушая завывания жреца, лишь Мад Магройд презрительно ухмылялся, да думали о чем-то своем Ферадах Финд с Гетой.
– О, великие боги! – выкрикнул прямо в ночное небо Даймин Дамаргайт, махнув рукой музыкантам. – Примите же наши скромные дары и не оставьте нас своей милостью!
Нарастая, словно рокот прибоя, послышался стук барабанов. Взвизгнула флейта, и струны арфы пропели несчастным девушкам смертную песнь.
Подойдя к Клавдии, жрец поднял над головою серп… Еще громче забили барабаны, флейта умолкла, а вслед за ней постепенно затихала арфа…
И тут вдруг случилось нечто, нарушившее заведенное течение торжества. Рыбак Лонан из Брэгг, выхватив из-под плаща дубину, со всей силы ударил по столбам жертвенной клети, и та – с виду неприступно грозная – сразу же развалилась! Видать, так построили…
Даймин Дамаргайт бросил возмущенный взгляд на своих помощников и побледнел: тех уже вовсю колошматили палками! Вот уж поистине, неслыханное святотатство! Они что там все, с ума посходили? Не боятся гнева богов? А фении? Мад Магройд? Куда же они смотрят? Ведь это же самый настоящий бунт!
Фении никуда не смотрели! Они помогали громившим клетку бунтовщикам, и сам Куид Мад Магройд с гримасой мрачного удовлетворения взирал на это дело!
Да, благостное течение празднества внезапно оказалось нарушенным. Со всех сторон слышались удары и ругань, и, надо сказать, друидам пришлось несладко. Мало того что их пинками отогнали от тех троих парей, что стояли на краю ущелья, так еще и вдребезги разбили жертвенные кувшины, а какой-то недостойный пес с измазанным разноцветной глиной лицом уже отвязывал от столба стриженую девку! О, боги, да что же это такое творится?
Младший жрец Фланд еле увернулся от дубины и, больше не обращая никакого внимания на призывы наставника, петляя, словно заяц, со всех ног бросился в чащу. В спину ему неслись гнусные ругательства и камни. И что страшнее – позор, ранение или смерть – было сейчас не так уж важно. Фланд, как и многие молодые друиды, среди которых попадалось немало по-настоящему умных людей, четко уяснил – происходило что-то ужасное. Да, возможно, вскоре все уляжется, но вот теперь, в данный момент, лучше оказаться от разъяренной толпы как можно дальше. К чему в общем-то жрецы и стремились.
– Назад! – замахиваясь серпом, Даймин Дамаргайт попытался оттолкнуть от жертвенных столбов Юния. Обернувшись, тот отвесил друиду хорошую плюху, от которой жрец повалился на землю и закричал, в ужасе округляя глаза:
– Дубтах Уа Гир?! Я узнал тебя, подлый предатель! Фении, хватайте его!
По знаку Мада Магройда фении схватили самого друида и тут же привязали к жертвенному столбу, к тому самому, у которого еще несколько мгновений назад в страхе стенала зеленоглазая чужеземка.
Уяснив, наконец, что надеяться на помощь фениев тщетно, Даймин Дамаргайт обратился к старосте. Однако испуганному толстяку явно было не до оказания помощи. Самому бы кто помог!
Предводитель фианны подошел к нему и, ласково положив руку на плечо, спросил:
– Говорят, ты имеешь какие-то претензии к моей родственнице Киату?
– Что ты, что ты, – льстиво заулыбался староста. – Какие могут быть претензии между своими?
Маленькие, заплывшие жиром глаза старосты источали страх.
– Почему же… Почему же ты не прикажешь воинам прекратить все это безобразие? – наконец осмелился спросить он.
– Какое безобразие? – Мад Магройд ухмыльнулся. Огромный, страшный, с косматой прической-гривой и уродливым шрамом, он и сам олицетворял собой ужас! – По-моему, так еще ничего особенного не происходит. Все еще впереди!
И в самом деле – что такое случилось-то? Ну, разогнали друидов да намяли кое-кому бока, освобождая жертвы, в стародавние времена еще и не такое происходило. Подумаешь! Старосте плохо? Так ему и надо. Зато приятно смотреть, с каким воодушевлением собравшиеся на праздник селяне поддерживают фениев. Так бы и всегда… Тогда, может быть, мечта, давно уже занимавшая все мысли Мада Магройда, наконец станет явью! Да, если все люди, безо всякого принуждения, будут безоговорочно поддерживать фианну, можно будет натворить больших дел. Нет, не больших – великих! Величайших, подобно деяниям древних властителей Изумрудного острова – Конайре Великого, Одинокого Арта, Конна Ста Битв!
– Я хочу сказать слово, великий Мад Магройд, – попросил подошедший филид.
Что ж, пусть скажет. Песни филида – великая сила, и если ею разумно распорядиться…
– Говори, надежда олламов!
Ферадах Финд даже покраснел от похвалы. Надежда олламов – вот как, ни больше ни меньше! Надо думать, Мад Магройд имеет на него виды.
– Волею богов я сочинил песнь, – встав на место друида, громко произнес Ферадах. Оранжевое пламя костров, дрожа, поднималось в небо, на поляне, рассыпая вокруг красные искры, догорала жертвенная клеть. Все – и селяне, и гости, и воины – замолкли. Впрочем, пауза давно уже образовалась сама собой – нечего стало больше громить и некого бить: младшие жрецы разбежались, а к старшему все же подходить опасались, мало ли?
Утешавший Клавдию Рысь – Айна не нуждалась в утешениях, – оглянувшись, почувствовал некоторое сожаление, постепенно охватывающее толпу. Одно дело – поддаться первому разрушительному порыву, и совсем другое – теперь ответить за все. Народ обожает крушить, но не очень-то любит отвечать за содеянное – известная истина. Вот и теперь многие наверняка убоятся гнева богов, и, воспользовавшись этим, друид может попытаться восстановить свое положение. Хотя… Ферадах Финд не должен бы подвести, зря что ли с ним все подробненько обговаривали?
