– Я хороший наездник.
Виниций исчез в ночи, лишь стук копыт еще доносился некоторое время, потом затих и он. Зато послышалось близкое конское ржанье, гомон и лязг – то шли на свой гнусный промысел ночные грабители алеманы. Успеет ли Виниций предупредить? Должен успеть, должен.
– Мы сейчас куда, господин? – осторожно поинтересовался Арминий.
– Куда-нибудь подальше в лес. – Юний напряженно всматривался в темноту. – На дороге нам точно маячить нечего.
Они просидели в лесу до утра, лишь когда чуть-чуть развиднелось, поднялись на пологий холм. Юний осмотрелся – густые черные дымы поднимались в небо. Что-то горело – какие-то виллы, Рысь не мог с ходу определить – чьи. А вокруг, на всех дорогах, на полях и лугах разлилось казавшееся бескрайним людское море. Проносились всадники, рокотали барабаны, и боевые рога пели песнь смерти.
– Алеманы, – тихо промолвил Юний. – О, боги, как же их много!
Он оглянулся на Эрнульфа – того рвало в кустах.
– Эй, парень, можешь идти? Боюсь, нам придется проститься с лошадьми – они не пройдут по лесам и болотам.
– А может быть, нам лучше отсидеться в лесу? – предложил Арминий. – Кажется, пока здесь безопасно.
– Вот именно, что пока, – Рысь махнул рукой. – Видишь там, вдалеке, полосу дыма?
– Да. Наверное, это горит какая-нибудь разграбленная вилла.
– О, если б так… Но нет. Дым идет стеною – алеманы не дураки, они подожгли лес, чтоб никто не смог спрятаться. У нас один путь – во-он туда, видишь, где чистое небо?
– Так там же разбойники! – изумился Арминий. – Лучше уж пробираться к реке – там тоже ничего не горит.
– Зато наверняка – засада. Не следует считать врагов глупее себя. Ты умеешь говорить на языке кого-нибудь из разбойных племен?
– Не очень.
– Я умею, – пошатываясь, через силу улыбнулся Эрнульф. – И думаю, что не стоит тащиться лесом. Поедем по-наглому, по дороге – это ведь алеманы, сброд, а не какое-то единое племя. Они плохо знают друг друга.
– И в самом деле! – обрадовался Юний. – Хорошее предложение, парень! Пожалуй, мы так и поступим. Только вот, похожи ли мы на германцев?
– Похожи, похожи, – отмахнулся Эрнульф. – Там кого только нет, и почти все щеголяют в награбленных тряпках. Главное – помалкивайте, когда я буду говорить.
Пройдя вдоль неширокого ручья, путники выбрались на дорогу и спустя некоторое время догнали небольшой пеший отряд – человек десять. Их вооружение и одежда представляли собой странную смесь римских и варварских деталей: римские кавалерийские мечи-спаты здесь соседствовали с германскими скрамасаксами и секирами, туники с меховыми куртками, фрамеи с пилумами. Одни лишь шлемы были чисто римскими, правда, имелись они далеко не у всех.
Догнали… Рысь положил руку на рукоять гладиуса, готовый вытащить его в любой момент.
Подбоченясь, Эрнульф что-то громко крикнул – и, о чудо! – варвары разом засмеялись и расступились, освобождая путь.
Кто-то что-то спросил. Эрнульф ответил и помахал рукой. То же самое проделал и Юний.
– Ну, – спросил он юношу, когда отряд алеманов остался далеко позади, – что они говорили?
– Спрашивали, как там квады? Я сказал, что все хорошо – жгут себе потихоньку селение.
– А с чего был такой смех?
– А, – юноша улыбнулся, – они приняли нас за сигамбров, я не стал их разубеждать. Сказал, что спешу к своим – боюсь, что на всех не хватит девок.
– Что ж, вполне удачно прошли, – оценил Юний. – Молодец, парень. Надеюсь, так будет и дальше. Знать бы только – куда именно мы движемся.
– А какая разница? – Эрнульф поморщился и усмехнулся. – Назад-то все равно не поедешь – слишком уж подозрительно.
– Резонно, – согласился Рысь. – Ты вообще – как?
– Да ничего, только иногда перед глазами все кружится.
– Держись, держись, парень…
Они обогнали и следующий отряд, и еще один, а вот на третьем не повезло – во-первых, их заставили спешиться, так как и варвары были все пешие, а во-вторых, какой-то подозрительного вида толстяк с рыжей засаленной бородой после беседы с Эрнульфом вдруг схватился за меч…
– Уходим! – Ударив толстяка ногой в пах, Юний вскочил на коня и, подхватив Эрнульфа, обернулся к Арминию. – Скачем через луг, быстро!
Кони взяли в галоп, и Юний, крепко придерживая раненого, молил богов – лишь бы лошади не споткнулись. Позади, сбоку, повсюду, завывая и улюлюкая, бежали толпой алеманы, отсекая беглецов к укрепленной вилле, с которой летели стрелы. Правильно действовали, твари, – зажимали меж двух огней.
Вот она вилла… знакомая… да это же вилла Кальвизия! Ну да, именно к ней они и выехали.
– Не стреляйте, – уворачиваясь от очередной стрелы, как мог громко закричал Рысь. – Legio – patria nostra!
Неожиданно на стене он увидел Виниция, и тот, узнав всадников, радостно завопил, замахал руками. Пропуская всадников, на миг приоткрылись ворота. И тут же захлопнулись перед носом врагов. Те завыли в бессильной злобе и под градом стрел побежали прочь.
– Ну наконец-то дома, – спешиваясь, Рысь облегченно перевел дух. – Рад снова видеть тебя, дружище Кальвизий. И тебя, старина Флакс.
Особо болтать было некогда – алеманы вот-вот могли пойти на штурм, и на вилле деятельно готовились к схватке. Кроме Кальвизия и его людей, сюда пришли жители дальних вилл – Теренция и Гретиария – те, кого успел предупредить Виниций. Слуги спешно укрепляли камнями стены, часть людей тащила поближе к воротам бочки с мелкими камушками для пращей, рядом на костре кипятили большой чан воды – лить на головы осаждавшим.
– Вряд ли они сунутся сейчас, – обернувшись к Юнию, тихо сказал Кальвизий. – В деревне найдется и более доступная добыча.
– А что, жители Гретарка разбойников не поддерживают? – удивился Рысь.
Ветеран покачал головой:
– Конечно же нет, ведь алеманы грабят всех подряд. Похоже, местные закрепились в корчме – многие усадьбы уже сожжены. Да ты сам видел.
– Видел, – кивнул Юний. – Как долго мы сможем продержаться?
– Боюсь, что недолго. – Кальвизий нахмурился. – Если ночью они нападут с разных сторон, вряд ли мы продержимся до утра – больно уж этих разбойников много.
– Надо немедленно послать гонца в Могонциак!
– Послали уже. Туда отправился мой старший сын Феликс, да помогут ему боги!
Вслед за ветераном Юний поднялся на смотровую башню. Со всех сторон тянулись к небу черные клубы дыма, которые и так должен был заметить гарнизон ближайшей крепости – так что на помощь легионеров можно было надеяться и безо всякого гонца. Кальвизий явно перестраховался, посылая сына. А может, просто хотел его уберечь. Хотя бы одного, старшего. Наследника.
