Теперь дальше. Хотя стоп. Еще с Гнеем Хирольдом не все ясно. Каким образом он собирается имитировать набег? Неужто и впрямь под шумок снесся с «волками»? Или попробует использовать какую-нибудь особо доверенную когорту, на худой конец – центурию. Есть у него такая? Есть, как не быть. Первая – двойная – центурия первой когорты. Около двухсот человек, точнее, сто восемьдесят. Переоденутся в «волков» да запросто разнесут по бревнышку ту же Купаву, а потом ищи их, свищи. Ну а под это дело Хирольд выскажет мысль о превентивном ударе. Поддержит городской совет? Запросто. Значит, надобно его опередить! Предложить рейд самому! Самому и возглавить… Нет, нельзя покидать город, нельзя, тут еще можно ожидать много нехороших сюрпризов. Тот же лоскуток женской туники? И кто же все-таки тогда следил? Так и не выяснили. Единственная ниточка – помощник эдила – так и тот, как назло, куда-то запропастился. Впрочем, а что он может показать? То, что и в самом деле покупал киосскую ткань для супруги своего начальника? Тоже еще, секрет, надо же… Зря, зря пустили по этому пустому следу Кассия, не на таких пустышках парня тренировать надо. Отозвать. Сегодня же… ладно, завтра, сегодня уж пусть потешится. А на экспедицию на юг отправить надо, и как можно скорей. Хлеб ведь уже скоро весь уберут – тут бы и скупить по первости. Что же касается мехов, с этим, пожалуй, можно считать, все в порядке: весяне-охотники с удовольствием приходят на торжище к пристани. Меняют свою добычу. Сначала – на красивые безделушки и соль, теперь – все чаще – на деньги. Медь не берут, предпочитают серебро – сестерции да денарии. Быстро разобрались, что к чему, ничего не скажешь.
Покашляв у входа, вошел Илмар Два Меча, префект. Доложил о том, что его люди отыскали таки двух юных любовников Гнеи Хламидии, супруги дуумвира Лициния Флора.
– Ну-ну-ну? – заинтересовался Рысь. – И кто ж такие?
– Имена установлены, – с видимым удовольствием отозвался префект. – Некто Квинт Рутил и Сервилий Лонг, оба – вольноотпущенники, подмастерья Спурия Вера, медника.
– Хорошие подмастерья, – легат усмехнулся. – Интересно, как они сошлись со столь знатной матроной?
– А еще до Нордики, в Колонии Агриппина, – Илмар понизил голос. – Видишь ли, Юний, это довольно темная история, в общем-то, из-за нее Хламидия и убралась из Германии куда подальше, сама и ее безвольный муж, Лициний Флор. Я переговорил почти со всеми, кто раньше занимал хоть какое-то положение в обществе Колонии Агриппина. И кое-что узнал!
– Ну? Не томи же!
– Лициний Флор, между нами говоря, личность ничтожнейшая, подкаблучник, но в отсутствие жены готовый удариться в любой разврат, так вот, он как-то так и попался. Супруга не вовремя вернулась с виллы.
– А он там с девками!
– Э, не только с девками… Но и с младыми юношами!
– Постой, постой…
– Да-да, вот именно с этими – с Сервилием и Рутилом. Которые, между прочим, показали, что Лициний Флор – импотент!
– Что?! – удивился Юний. – А зачем ему тогда гулящие девки и мальчики?
– А кто его знает… Хорошо бы расспросить саму Хламидию, да она, думаю, не скажет. А надавить нечем, о речных оргиях Лициний, полагаю, в курсе. Вообще, странная семейка, чрезвычайно странная.
– Ну, пусть твои люди еще немного за ними посмотрят. Что Кассий?
– Болтается где-то. Говорят, ночью его видели в лупанарии.
– Вот уж на него не похоже!
– И я думаю, что не похоже. Ничего, вечером должен прийти с докладом сюда. Послушаем.
Встав, Рысь прошелся по зале, помолчал и, повернувшись к префекту, поинтересовался, как ведет себя Зарко.
– Тихо, – улыбнулся Илмар. – А как ему еще себя вести, коли мы по твоему приказу никуда его не выпускаем? А… Что? Пришло время?
– Думаю, что пришло, – с улыбкой кивнул легат.
Кто-то из них предатель! Из них троих. Рысь, сын Доброя, повелитель местных римлян, рассказал кое-что о «волках» и о том, на кого они надеялись. Выходило – на кого-то из трех. Либо Венцеслав предатель, либо Горшеня… либо он, Зарко! Трудно себе представить, чтоб Венцеслав или уж тем более Горшеня… Они ж вместе росли, вместе играли, дружили… И что теперь – подозревать своих друзей? А ничего больше не остается, хоть и противно.
Зарко осторожно размял затекшую руку, выглянул, отведя в сторону ветки. Что-то долго не возвращается Венцеслав. Что он там, заснул прямо у дуба? Или беседует с кем-то из родичей? С Зоревиком иль кем другим, кого там сегодня прислал Тарх? Зарко неожиданно для себя усмехнулся, представив, как посмотрела бы на него Заринка, углядев в таком виде. Грязный, босой, волосы растрепаны, расцарапаны щеки, рубаха порвана во многих местах – ну и видок! Точно, шатался по лесам и болотам. Ну-ну, интересно, как поведут себя Венцеслав и Горшеня? А как бы он, Светозар-Зарко, повел себя на их месте? С одной стороны – друг, с другой – предатель. Конечно же, надо сделать так, как велят законы рода, ведь один человек – ничто. А вообще-то, и гнусное же дело поручил ему римский вождь, впрочем, Зарко и сам хотел этого. Если предатель есть – а он есть! – значит, его надо найти.
За кустами послышались чьи-то шаги. Зарко насторожился… ага, вот на тропе показалась тощая фигурка Венцеслава. Опрятная, расшитая оберегами, рубаха вечно шмыгающий нос, волосы, будто прилизанные. Вентя-подлиза…
– Венша! – дождавшись, когда отрок подойдет ближе, негромко позвал Зарко. – Венцеслав!
– Кто здесь? – Мальчишка остановился, обвел испуганным взглядом кусты… И отпрянул, увидав показавшегося на тропе Зарко. – Ты?!
– Я, Венша.
– Но… ведь говорят, ты убежал к «волкам»?
– Не добежал. Помоги мне… Я так устал скитаться, скрываться в лесах…
– Хорошо, – закусив губу, Венцеслав кивнул. – Конечно же, я помогу тебе.
Ага! Вот оно!
– Я знал, что ты тоже ненавидишь «птиц». Вспомни, как тебя обижали.
– Да помню… – Парень махнул рукой и оглянулся.
– Не смотри, – улыбнулся Зарко. – Здесь никого нет, я проверял. Пойдешь со мною к «волкам» или… или останешься здесь? Тогда скажи мне, как к ним идти? Ведь ты должен знать.
– Скажу… Что-то я устал, – отрок вытер со лба пот, – присядем?
Он подошел к камням, россыпью валяющимся у края тропинки, уселся на самый крупный. Зарко присел рядом. Венцеслав пристально посмотрел на него и покачал головой:
– Эк тебя… – Яркое утреннее солнце отражалось в его светло-синих глазах.
– Побегай с мое, – вздохнул Зарко. – Ну, отдохнул? Пора.
– Что у тебя на спине? – участливо спросил Вентя. – Вон, видать сквозь дырищу. Какой-то нарыв… Повернись-ка, приложу подорожник.
Светозар вдруг испытал навалившееся внезапно чувство стыда. Вот этого вот Венцеслава-Вентю, слабенького и тощего, всегда шпыняли, обижали, дразнили… А он вот, выходит, не помнил зла. Пожалел, посочувствовал… хоть и предатель. Хотя какой предатель? Пока еще ничего точно не выяснено. Вот если покажет дорогу к «волкам», тогда…
