Лина нахмурилась.
— Интересно, что заставляет вас так говорить?
Профессиональная этика? Или это вы просто так сказали, ради красного словца? В таком случае оглянитесь вокруг, где вы видите здесь присяжных? Кроме нас с вами, тут никого нет, так что приберегите свое красноречие до суда. Меня же убеждать не нужно. Я прекрасно знаю суть дела, потому что лично выследила Элли Жарден. Можно сказать, поймала за руку, когда та в очередной раз пыталась взломать код доступа к полицейской базе данных. — Она сокрушенно покачала головой. — У девчонки определенно талант, только завел он ее в опасную область. Зачем ей понадобилось влезать в полицейские файлы, ума не приложу. Единственное приемлемое объяснение, которое приходит в голову, — что это делалось из чистого хулиганства.
Алекс Нортон хмуро выслушал Лину, потом заметил:
— Я разговаривал с Элли. Она утверждает, что у нее были весомые причины искать доступ к закрытым файлам.
— Вот как? — хмыкнула Лина. — Значит, девчонка призналась в содеянном?
Он мрачно покачал головой.
— Элли не говорит ни «да», ни «нет», после чего сразу замыкается в себе.
Плотно сжав губы, Лина с минуту смотрела на Нортона, прежде чем убежденно произнести:
— И тем не менее это была она. Больше некому. След вывел на телефонный номер в квартире, которую Элли Жарден арендует вместе с другой девушкой… не помню ее имени.
— Синди Бейкер, — произнес Нортон.
— Возможно. Главное не имя, а то, что она студентка колледжа изобразительных искусств и в компьютерной области разбирается приблизительно как я в балете. Зато Элли Жарден чувствует себя в электронной сфере как рыба в воде.
И единственный найденный в квартире компьютер принадлежит ей.
— Знаете, что вы только что сказали? — прищурился Алекс Нортон.
— Что?
— Что у следствия нет ни единого прямого доказательства, только косвенные.
Лина дернула плечом.
— Я ведь упомянула, что доказательная база не готова. Но это дело времени. Рано или поздно Элли Жарден придется сесть на скамью подсудимых и разделить судьбу большинства выявленных хакеров. — Она с усмешкой взглянула на Алекса Нортона. — Вот тогда и наступит момент для нашего с вами общения. Тогда и вызывайте меня в качестве главного свидетеля по делу.
— Непременно, — проворчал он. — Только это сделаю не я, а адвокат Элли. И поверьте, у нее будет хороший защитник!
Повисла пауза. Последние слова Алекса Нортона заставили Лину почувствовать себя еще неуютнее, чем в самом начале разговора.
— Что значит «будет»? — медленно произнесла она. — А вы разве не адвокат?
— Я? — машинально переспросил тот, думая о чем‑то своем. — Нет.
По спине Лины побежали мурашки. Она вдруг вспомнила, что, кроме нее и ее собеседника, назвавшегося Алексом Нортоном, на этаже скорее всего уже никого больше нет. Даже дежурный Уилли Стайер отправился домой. Лина сама его отпустила. Разумеется, где‑то бродит по зданию охранник, проверяя, все или в порядке, но разве до него докричишься в случае чего?
Прекрати паниковать! — приказала себе Лина, косясь на возвышающегося над ее рабочим столом мужчину. Этот человек не сделает тебе ничего плохого. Лучше спокойно выясни что к чему.
— Но… разве вы не сказали дежурному, что представляете интересы Элли Жарден?
Алекс Нортон — или кто бы он ни был — взглянул на нее, будто пытаясь понять, куда она клонит.
— Именно так я и сказал.
Пальцы Лины непроизвольно сжались в кулаки, и она убрала руки под стол, положив на колени.
— Зачем же вы солгали?
— У меня и в мыслях не было! — возмущенно ответил он. — Я действительно представляю интересы Элли Жарден, потому что она моя дочь!
Лина вздрогнула. Она настолько успела привыкнуть к мысли, что беседует с адвокатом компьютерного взломщика — в роли которого на сей раз выступала девушка, — что его заявление ошеломило ее. Меньше всего на свете ей хотелось встречаться с родственниками выявленных ею хакеров.
— Откуда вы узнали, что Элли выследила я? — тихо спросила она. — Это закрытая информация.
Алекс Нортон невесело усмехнулся.
— Наверное, это у нас фамильная способность. — несмотря ни на что, добывать необходимые сведения.
— А все‑таки откуда вы узнали мое имя? — вкрадчиво задала Лина новый вопрос.
— Так я вам и сказал! Чтобы вы еще одного человека упекли за решетку?
Неожиданно Лина рассердилась. Как он смеет так разговаривать с ней!
— Послушайте, не нужно выставлять меня монстром. В отличие от вашей дочери — если только вы действительно являетесь отцом Элли Жарден — я выполняла свою работу. Она же совершила преступление, предусмотренное статьей Уголовного кодекса. Так что не стоит производить в отношении меня психологическую обработку. Я по всем меркам права.
Алекс смерил ее взглядом, и — хотя тот был просто хмурым, и больше ничего, — Лина почему‑то почувствовала себя едва ли не голой.
Все‑таки этот белокурый красавец способен каким‑то образом воздействовать на нее. Причем самыми уязвимыми оказывались те области сознания, которые имели отношение к интимной сфере человеческих взаимоотношений.
— Не сомневайтесь, Элли действительно моя дочь, — сказал он.
Лина в свою очередь окинула его подозрительным взглядом.
— Выходит, вы назвали вымышленную фамилию?
— Ох, ну почему вам непременно хочется представить меня этаким злодеем?! — воскликнул Алекс. — У нас с Элли разные фамилии, ее мать предпочла дать ей свою. Элли плод моей юношеской влюбленности. Я был бы очень рад, если бы девочка жила со мной, но поначалу мать не позволяла этого, а сейчас… Когда Элли исполнилось шестнадцать, она на пару с подружкой, такой же студенткой, как и она сама, только из другого колледжа, сняла квартиру, и уже полгода они живут вдвоем.
— Шестнадцать? И мать не возражала против того, чтобы в таком возрасте девочка ушла из дому?
— Мать Элли в третий раз вышла замуж, так что ей сейчас не до того. Насколько мне известно, она в курсе, что Элли попала в беду, однако по‑настоящему помочь девочке способен лишь я один. Потому и пришел к вам.
— Зачем?
— Вы начали это дело, вы же должны его и закончить, — твердо произнес Алекс.
Лине не понравился ни его тон, ни суть сказанного.
— Что значит «должна»? Я ничего не должна вам, мистер Нортон, равно как и Элли Жарден, независимо от того, приходится она вам дочерью или нет. Относительно же того, кто начал это дело, позвольте еще раз напомнить следующее: не мне, а Элли вздумалось взломать систему защиты полицейской базы данных. Я только проследила за вашей шаловливой дочуркой, а затем вывела ее на чистую воду.
