Репортер удивленно вскинул бровь, на миг задумался и пожал плечами.
- Идет, спрашивайте.
- Откуда вы знаете, кто я такая? - быстро спросила Энни. И тут же поморщилась и произнесла: - Впрочем, не нужно, это не то, что я хотела у вас…
- Ну да, разумеется, - тонко усмехнулся репортер. - И так все ясно: кто же не знает Энни Уайлдер!
Энни хватило здравого смысла оставить язвительное замечание без внимания.
- Вы, наверное, местный, так скажите, что это за…
Репортер не дал ей договорить.
- Здесь живут родственники моей жены, а сам я…
- Неважно, лучше скажите, вам известно, что это за праздник и… что за странные традиции, связанные с ним? - Энни слегка запнулась, перед тем как упомянуть о традициях.
Репортер хитро прищурился.
- И тогда вы честно ответите на мои вопросы?
Она нетерпеливо нахмурилась.
- Ведь мы договорились.
- Мало ли что.
- Не хотите говорить? Тогда я ухожу.
- Нет-нет, постойте! - поспешно произнес репортер. - Что за праздник? Ну, если коротко, то это ежегодное состязание кузнецов. Одеваться принято в костюмы прежних эпох и…
- Это я уже поняла, - прервала его Энни. - Расскажите лучше о традициях.
- Традиции как традиции. Они… э-э… древние, уходят корнями в глубь веков.
Энни смерила репортера взглядом.
- Это вы в статье напишете, а меня интересует конкретный ответ. Что за странная идея - отдавать кузнецу женщину, на которую тот положит глаз? Как-то не вяжется со строгими деревенскими нравами.
Репортер поскреб в затылке.
- Я этой темой специально не занимался, но думаю, что данная традиция возникла еще в дохристианские времена. Насколько мне известно, в этой местности занимались кузнечным делом и пивоварением. Отсюда, наверное, и обычай угощать приглянувшуюся красавицу пивом. То есть я хотел сказать, что когда кузнец выиграет соревнование, тогда он…
- Получает девушку в качестве главного приза?
Репортер усмехнулся.
- Думаю, между ними все происходит полюбовно. Фокус в том, что, в отличие от множества других похожих ситуаций, в данном случае поступки девушки не вызывают осуждения окружающих.
Наверное, здешние клуши безумно рады подобной перспективе - совершить проступок и не вызвать осуждений, хмуро подумала Энни. А мне все это неинтересно. И поэтому я сейчас отсюда уеду.
Выдержав паузу и не дождавшись новых вопросов, репортер произнес:
- Я удовлетворил ваше любопытство, мисс Уайлдер? Можно теперь задать вопрос вам?
Погруженная в свои мысли, Энни безучастно взглянула на него.
- Что? Ах да… Задавайте, и я пойду.
Тот вновь придвинул к ней диктофон.
- Скажите, Энни, а чем вы намерены заниматься с вашим кузнецом?
Она захлопала ресницами.
- Я?
- Не я же! - хохотнул репортер.
Энни поморщилась. Подобная шутка, с ее точки зрения, была неуместна и из разряда тех, которые относят к дурному тону.
- Если желаете, могу отдать кузнеца вам. Хотя… нет, не могу, потому что он не мой.
По- видимому сообразив, что брякнул глупость, репортер поспешил загладить неприятное впечатление.
- Нет-нет. Я вовсе не имел в виду… э-э… Собственно, меня интересуют ваши планы.
- А! Вы говорите о моих творческих планах? - Энни часто спрашивали о том, какую пьесу она собирается ставить, поэтому такому вопросу она не удивилась.
Но репортер, скабрезно улыбаясь, покачал головой.
- Не о творческих, а о том, чем планируете заняться с выбравшим вас кузнецом, парнем по имени Макс Ричардсон.
Все это больше похоже на соревнования жеребцов, чем кузнецов, мрачно подумала Энни. И один из них облюбовал меня. Но он напрасно размечтался, надеяться ему не на что!
- Как вам сказать, - произнесла она, скользя взглядом вокруг. - Я еще не решила, чем займусь с ним. Но что-нибудь мы придумаем, уверяю вас.
Репортер хохотнул. По-видимому, ответ его вполне устроил.
- А сейчас, простите, мне пора вернуться к моему сегодняшнему повелителю.
Без дальнейших разговоров Энни повернулась и двинулась к своему «вольво», то есть в направлении, противоположном тому, где находился Макс.
- Но куда же вы?! - удивленно крикнул вслед репортер.
Она даже не оглянулась.
Макс не без труда отделался от окруживших его представителей местной прессы и телевидения и поспешил вдогонку Энни, которая, очевидно, задумала улизнуть. Пока добрался до того места, где Энни беседовала с каким-то парнем - судя по всему, тоже репортером, только не здешним, - она успела двинуться дальше. Не спуская с нее глаз, Макс спросил у парня:
- Кто эта женщина? Ты ее знаешь?
Тот усмехнулся, не без самодовольства.
- Похоже, только я один ее здесь и знаю.
Макс все смотрел вслед удалявшейся Энни, любуясь ее рассыпанными по плечам темными кудрями, изящной спиной, тонкой талией, обтянутыми джинсами, красиво очерченными ягодицами и длинными ногами. В какой-то момент Макс представил то, что обнаружит под джинсами и бирюзовым топом, когда снимет их с Энни сегодня, чуть позже. Лифчик на ней, скорее всего, черный, узкие трусики в тон, возможно кружевные. А может, их и вовсе не окажется? Нет, вряд ли. Вот если бы Энни была в платье, тогда подобное предположение еще имело бы право на существование, а под джинсы женщины обычно трусики надевают.
Когда эти мысли пронеслись в голове Макса, он ощутил сладостный спазм меж бедер. И у него даже ладони закололо от желания немедленно все выяснить.
Пока Макс разглядывал удалявшуюся Энни, репортер, проследив за его взглядом, обронил:
- Боюсь, ничего у тебя не получится, дружище, хоть ты сегодня и победитель и все такое… Эта женщина не для тебя.
Макс даже не взглянул на него.
- Там видно будет. Ты не ответил на мой вопрос.
- Кто такая Энни Уайлдер? - усмехнулся репортер.
- Ее фамилия Уайлдер?
- Да. И, насколько я понимаю, данный факт тебе ни о чем не говорит. Хотя… для уроженца Лоубриджа это простительно.
Макс наконец перевел взгляд на репортера.
- Что простительно, дьявол бы тебя побрал?!
- Ну, я… э-э… просто хотел сказать, что когда живешь вдали от культурной жизни, то поневоле…
- По-твоему, сегодняшний праздник не похож на культурное мероприятие? - с вызовом произнес Макс.
- При чем здесь праздник? Я говорю о театре. Похоже, в вашей деревне не так уж много театралов, иначе вы знали бы лондонского театрального режиссера Мэриенн Уайлдер. Или Энни, как она себя здесь называет.
