— А что, — спросил Дон Тернер, — все так серьезно?
Эйб Робинсон несколько секунд обдумывал, как бы сказать, что все не так уж и серьезно. Но потом решил, что все-таки лучше сознаться сразу, чем вдвойне отвечать потом.
— Да, — кивнул он, — ее с десяти лет приглашают на разные конкурсы красоты, но они еще ни разу ее никуда не отпустили.
— Кто не отпустил? — поинтересовался Дон Тернер, зависнув в воздухе.
— Ее многочисленная родня во главе с женихом, — сказал Эйб Робинсон.
Все, кто спал, проснулись.
— Да что ты говоришь? — ахнул Люк Беррер.
Все придвинулись поближе к столу.
— У нее что, есть жених? — радостно улыбнулся Джефф Дармер.
— Да, — вызывающе сказал Эйб Робинсон, — но к нашим проблемам это не имеет ровным счетом никакого отношения.
— У нее что, с десяти лет есть жених? — в восторге спрашивал Джек Марлин.
— Нет, — сказал Эйб Робинсон, — он у нее еще с рождения, у них так полагается.
— Еще с рождения? — округлил глаза Люк Беррер.
— Вот это история! — сладко улыбался Боб Тернер-младшенький.
— У кого — у них? — спросил Дон Тернер.
— Ну надо же — жених с рождения! — мечтал Боб Тернер.
— Что? — сказал Эйб Робинсон.
— Вы сказали, у них так полагается, у кого — у них? — терпеливо повторил Дон Тернер.
— У них, — пожал плечами Эйб Робинсон, — у ацтеков.
В зале воцарилась тишина. Дон Тернер наконец-то сел обратно на свое место.
— У кого, простите? — вежливо переспросил Марк Тимпсон.
— У ац-те-ков, — повторил по слогам Эйб Робинсон.
— Они что — ацтеки? — бросил вязанье Джек Марлин.
— Да, — сказал Эйб Робинсон.
— Самые настоящие? — спросил Люк Беррер.
— Самые настоящие, — сказал Эйб Робинсон.
— В наше время? — спросил Джефф Дармер.
— Да, в наше время.
— Но они же жили пятьсот лет назад, — сказал Марк Тимпсон.
— Нет, — сказал Эйб Робинсон, — они и сейчас живут, и вы, Марк Тимпсон, как эрудированный человек, должны это знать.
— Послушайте, — начал было говорить Дон Тернер.
Но никто в его сторону и ухом не повел.
— Да что ты, Дон, — сказал ему Боб Тернер, — послушай, как интересно! А про кого это мы говорим? — обратился он ко всем.
— Про главную героиню, — просветил его Джек Марлин.
— А кто эти ацтеки? — спросил Боб Тернер.
— Они — ее родственники, — объяснил Люк Беррер.
— О, — сказал Боб Тернер, — я слышал, это был очень воинственный народ.
— Ага, — стоял на своем Марк Тимпсон, — вот именно — был народ. Пятьсот лет назад.
— Да никуда они не делись, — в сердцах сказал Эйб Робинсон, — живы, живехоньки!
— Да ну! — громко сказал Боб Тернер.
Марк Тимпсон сокрушенно качал головой.
— Что — сохранились до наших дней? — сказал он.
— Да, — устало сказал Эйб Робинсон, — сохранились.
— Все бывает, — вздохнул один из помощников Марка Тимпсона.
Они с приятелем уже переиграли под столом во все игры, которые только могли вспомнить, и теперь им было совершенно нечего делать.
— Вообще-то я слышал, что они живут где-то в Мексике, — сказал Джефф Дармер, — и их остался какой-то миллион.
— Где хотят, там и живут! — наорал на него дошедший до ручки Эйб Робинсон.
— Хорошо, хорошо, как скажешь, — тут же согласился Джефф Дармер, он прекрасно видел, как вымотался сегодня Эйб Робинсон.
Дон Тернер устало оглядел присутствующих.
— Ну хорошо, — решительно заявил он, — кажется, на сегодня хватит.
— Но мы же еще ничего не решили, — сказал Джефф Дармер.
Он больше не спешил ни на какие свидания и как раз вошел во вкус этого необычного заседания.
— По-моему, даже наоборот, все интересное только начинается, — поддержал его Джек Марлин.
Просто он уже отсидел все части тела и теперь не мог встать.
Дон Тернер был неумолим.
— На сегодня — все, — громко повторил он, — со всеми вопросами и предложениями — завтра с утра.
Два помощника сценариста наперегонки бросились из зала. Марк Тимпсон вновь раскрыл блокнот и стал внимательно изучать неотложные дела, на которые он сегодня, может, еще мог бы успеть. Успевал он только домой, поругаться с женой насчет ужина.
Дон Тернер повернулся к Эйбу Робинсону.
— Уточните у моей секретарши, когда у меня будет свободное время, — сказал он, — я переговорю с этими ее родственниками.
Эйб Робинсон улыбнулся.
— Спасибо, — сказал он.
— Пожалуйста, — сказал Дон Тернер Эйбу Робинсону. И тут же переключил внимание на Джеффа Дармера, не успевшего добежать до выхода из зала. — Мистер Дармер! — раскатисто гаркнул Дон Тернер.
На что Джефф Дармер резко остановился и артистично выгнул спину, будто бы он успел получить в нее сильный, неожиданный удар.
— Ох, — сказал Джефф Дармер выходившему из зала Джеку Марлину, — кажется, не успел.
Джек Марлин улыбнулся Джеффу Дармеру и проворно исчез за дверью.
— Мистер Дармер, — орал Дон Тернер, — вы когда-нибудь закончите эти бесконечные ночные пересъемки?!
— Но мы только пятый день переснимаем! — возмутился Джефф Дармер.
— Пятый день? — округлил глаза Дон Тернер. — Но у вас уже три оператора простудились.
— Первый уже выздоровел, и сегодня будет снимать он.
Эйб Робинсон вышел из зала и вежливо прикрыл за собой дверь. Чтобы владелец знаменитой киностудии мог от души вылить дневной накал на одного из ведущих режиссеров.
6
— Знаешь, — сказала мне как-то Камилла, иногда мне кажется, что меня нет.
— То есть как? — улыбнулась я.
Камилла пожала плечами.
— Нет, и все, — сказала она.
— А где же ты тогда? — поинтересовалась я.
— Нигде, — сказала Камилла.
Она была серьезна.
— Нигде?
Я тоже была серьезна.
— Да, — сказала Камилла. Она задумалась. — Иногда я себя не ощущаю, — сказала она, — мне кажется, что я — мираж, эфир, нереальность. Я иду по улице, и мне кажется, что сквозь меня сейчас пройдут люди. Или какие-нибудь события, которые происходят со мной… Порой мне кажется, что эти события и не происходили вовсе, ведь меня нет. Или когда, например, я разговариваю с людьми, мне бывает даже удивительно, как это они воспринимают меня всерьез? Ведь я — всего лишь мираж, эфир, нереальность.
