— Что ты можешь знать, Паоло, — в сердцах сказала Каталина, — о том, что хуже, а что лучше?
— Вот видишь, — невозмутимо сказал Паоло, — ты все-таки умудрилась выставить меня дураком.
— И если ты не уйдешь сейчас же, — сказала Каталина, — то я за себя не отвечаю.
Паоло обиженно хлопнул дверью и ушел, а Каталина устало опустилась на стул возле кровати Лиз.
Вот уже десять лет Паоло был мужем Каталины и отцом ее детей. Так что он уже давным-давно превратился для нее в того дальнего родственника, которых не выбирают.
Каталина и не заметила, как Лиз открыла глаза.
— Я все слышала, — сказала Лиз.
— Извини, — сказала Каталина.
— Кати, Майкла уже не вернешь, а мне, и правда, намного лучше.
— Лиз, перестань.
Каталина взяла с тумбочки стакан и налила в него воды.
— Так что тебе пора бы заняться своими детьми, — продолжила Лиз.
— Мои дети живы и здоровы, — сказала Каталина.
Она протянула Лиз стакан с водой.
— Я тоже вполне жива и здорова. Лиз взяла стакан и выпила всю воду.
— Я тебя не оставлю, — сказала Каталина.
— Не бойся, Каталина, со мной ничего не произойдет, — сказала Лиз.
Каталина с недоверием посмотрела на Лиз.
— Я ничего не боюсь, — сказала она, — я просто не хочу оставлять тебя одну.
Лиз с трудом приподнялась и села на кровати.
— Почему одну, со мной будет больничная сиделка.
— Помолчи, Лиз, тебе вредно много разговаривать, давай лучше я тебе дальше почитаю.
Каталина взяла из внушительной стопки верхнюю книгу и раскрыла ее.
— Так, где мы остановились? О, вот, на моей самой любимой фразе: «От Кедди пахло деревьями и как когда она говорит, что ну вот мы и проснулись».
Лиз думала о своем.
Она думала о Майкле. Она не верила, что Майкл умер. Они просто плохо его искали. Он не мог умереть.
Он не мог бросить ее, так не бывает. Ведь он был частью Лиз, и он просто не мог исчезнуть и раствориться в пустоте.
И она обязательно его найдет. Как только встанет на ноги.
Лиз все-таки уговорила Каталину съездить повидать детей.
— Ну хорошо, — согласилась Каталина, — я отлучусь, но только на один час.
— Перестань, Кати, за один час ты только доберешься до своего дома.
— Ладно, на полтора, — с большим трудом согласилась Каталина.
Лиз рассмеялась.
— Хорошо, уговорила, — сказала она, — я выделяю тебе два часа.
— Два часа! — испугалась Каталина, она не могла так надолго оставить Лиз одну.
— И ни минутой больше, — в шутку сказала Лиз.
— Но только, Лиз... — замялась Каталина.
— Что?
— В мое отсутствие с тобой посидит больничная сиделка?
— Конечно.
— Только не обижайся.
— Я не уйду от тебя, Кати, разве без меня ты справишься со своей оравой?
— Конечно, я с ними не справлюсь, — улыбнулась Каталина.
Ей было гораздо легче от того, что они поговорили на эту тему. Она действительно боялась, что Лиз сделает с собой что-нибудь, после того, что произошло с ней на Большом мосту.
Но Лиз была вроде бы спокойна.
— Я очень люблю тебя, — сказала Каталина.
Она подошла к Лиз и крепко ее обняла.
— Я тоже тебя очень люблю, — сказала Лиз.
Скрепя сердце Каталина вышла из палаты. Но прежде чем уйти, она привела вместо себя в палату больничную сиделку.
— Вам что-нибудь надо? — спросила сиделка у Лиз.
— Нет, ничего, спасибо, — ответила Лиз.
— Может, вам почитать?
— Нет, не надо, спасибо.
— Что же мне делать? — растерялась больничная сиделка.
— Может быть, за дверью посидите? — предложила ей Лиз.
— Нет-нет, — испугалась сиделка, — я не могу оставить вас одну.
Лиз вздохнула.
— Тогда посидите у окна, — попросила Лиз, — я хочу побыть наедине сама с собой.
Сиделка взяла стул и села у окна.
— Вы меня простите, — сказала она, — но можно я буду смотреть в вашу сторону?
Лиз пожала плечами.
— Хорошо, — сказала Лиз.
Видимо, так уж здесь было поставлено, что если вдруг у человека что-то случается, то ему ни в коем случае не позволяется принимать какое-нибудь собственное решение о своей дальнейшей судьбе. Вот выйдете из больницы, тогда уж и делайте, что хотите. Хоть с Большого моста в реку бросайтесь.
Не успела Лиз толком надуматься о своем, как распахнулась дверь и в палату вошел мужчина средних лет в шикарном твидовом костюме. Поверх костюма у него был накинут белый больничный халат.
В вошедшем мужчине Лиз узнала владельца клуба, в котором она выступала до аварии.
— Добрый день, — сказал мужчина.
— Добрый день, — сказала ему Лиз, — чем обязана?
Лиз прекрасно понимала, что мужчина вряд ли пришел сюда выразить свое глубокое сочувствие. А если бы дело обстояло именно так, то, значит, мир действительно перевернулся вверх ногами, пока она тут отлеживается.
— Я сразу перейду к делу, — решительно сказал мужчина, — а то у меня слишком мало времени на подобные мероприятия.
Лиз приподнялась на кровати.
— Я слушаю вас, — сказала Лиз.
— Только не считайте меня бесчувственным монстром, — сказал мужчина, — но я отставил в сторону всякую сентиментальность только потому, что прекрасно осведомлен, что вам уже гораздо лучше.
— Прошу вас, — сказала Лиз, — не растрачивайте себя по пустякам, я уже приготовилась к основной теме вашего визита.
— Тем лучше, тогда я приступаю. Так вот, фонд помощи пострадавшим в автомобильных катастрофах требует, чтобы я выплатил вам компенсацию, так как на момент аварии вы еще числились у меня на работе. Но я категорически отказываюсь от этого. Во-первых, я не имею ко всему происшедшему никакого отношения, а во-вторых, все случилось за пятнадцать минут до начала вашего рабочего вечера. Так что, если вы намерены подать на меня в суд, то я найму самых лучших адвокатов и выиграю это дело, будьте уверены.
— Я в этом нимало не сомневаюсь, — спокойно сказала Лиз, — а еще я бы на вашем месте засудила меня за то, что из-за какой-то автомобильной катастрофы я так и не смогла отработать у вас свой последний вечер.
Мужчина ухмыльнулся.
