Кили надела прямое платье-рубашку, подпоясав его золотым поясом-цепочкой. Зеленый цвет придавал ему весенний вид, но длинные рукава с манжетами не дадут ей замерзнуть. Она причесалась, но не закрутила волосы на электробигуди. Их естественной волны будет вполне достаточно сейчас, когда в воздухе распространена характерная для ранней парижской весны влажность.
Вернувшись в посольство, она отметила, что приемную привели в порядок, очистили от мусора и проветрили. Вместо единственной кафедры, которую использовали этим утром, установили длинный стол с рядом микрофонов.
Кили заняла место в последнем ряду и с благодарностью приняла многочисленные выражения сочувствия, уверяя, что очень рада благополучному возвращению солдат. Официально она заявила:
— Мне кажется, это событие еще более поддержит попытки нашего правительства получать новую информацию о пропавших без вести. Существует реальная возможность, что многие наши солдаты ведут борьбу за существование во Вьетнаме и в Камбодже. Надеюсь на то, что мы сегодня получим какую-то новую информацию об оставшихся в живых и это прольет новый свет на проблему.
Она увидела, как вошел Дакс и занял место рядом с конгрессменом Паркером у стены между окон. Он чуть заметно кивнул, и она почерпнула силу даже из этого незначительного жеста.
Как и обещал, генерал Вандерслайс начал заседание вовремя. Возвратившиеся заняли места за столом, Билл Оллуэй — посередине, Бетти сидела на дополнительном стуле прямо позади него.
На вернувшихся обрушился вал вопросов, задаваемых на десятке языков, и в течение двух последующих часов они без перерыва отвечали на них. Выяснилось, что десять солдат вместе бежали из лагеря для военнопленных и в течение полутора лет к ним присоединились остальные шестнадцать. За все время их совместного пребывания трое из них умерли. Их имена зачитали и должным образом запротоколировали. Истории, поведанные солдатами, казались невероятными. Просто непостижимо, как им удалось все это пережить, чем больше аудитория слушала, тем больше ужасалась.
Прежде чем объявить пресс-конференцию закрытой, генерал Вандерслайс сообщил, что солдаты согласились дать еще ряд интервью на следующее утро. Все встали и аплодисментами проводили солдат, выходивших из комнаты.
Кили подождала, пока толпа поредеет, и только тогда встала, чтобы уйти. Когда она уже надевала свой легкий плащик, к ней подошел конгрессмен Паркер. Рядом с ним — Дакс.
— Миссис Уилльямз, не присоединитесь ли вы к нам с конгрессменом Деверексом, чтобы пообедать? — вежливо спросил он.
Согласиться? Пожилой конгрессмен не знал, что будет играть роль дуэньи, но его присутствие защитит их с Даксом от подозрений и сомнительных предположений.
Она уже была готова дать ему утвердительный ответ, когда к ним подошел морской пехотинец и молодцевато козырнул:
— Извините меня, миссис Уилльямз, но миссис Оллуэй прислала меня за вами. Ей нужно поговорить с вами по поводу солдат, которые все еще в госпитале.
Сердце Кили дрогнуло. Неужели это произойдет сейчас? Может, это еще один выстрел вслепую? Или Бетти что-то знает?..
— Я… Я сейчас же приду, — запинаясь, ответила она пехотинцу и, повернувшись к Даксу и конгрессмену Паркеру, сказала: — Извините, но…
— Не стоит извиняться, миссис Уилльямз. Возможно, есть какие-то новости о вашем муже, — заметил Паркер.
Избегая смотреть в глаза Даксу, она последовала за морским пехотинцем, который вывел ее из комнаты и по мрачному коридору отвел в безлюдный кабинет. В первую очередь на нее произвела впечатление тишина. За этот день ее уши привыкли к шуму, а теперь тишина нежно ласкала ее слух, и она с радостью приветствовала ее. Сопровождающий оставил ее в одиночестве.
Открылась дверь с другой стороны пустого кабинета, и через нее прошли Бетти и ее муж. Какое-то время они смотрели друг над друга поверх столов, затем Кили бросилась к паре и обняла Бетти.
— Я так рада за тебя, Бетти. Моя радость не знает границ.
— Кили, Кили, — сказала ей на ухо Бетти. — Извини. Мне не следует быть такой счастливой.
— Конечно же, следует! — Кили отстранилась, чтобы вглядеться в озабоченное лицо приятельницы. — Ты должна просто впасть в экстаз. И судя по тому, что я сегодня видела, знаю, что ты действительно в восторге. — Она обратилась к изможденному мужчине, стоявшему рядом с Бетти: — Привет, Билл. Я так много слышала о вас. Добро пожаловать домой. — Она протянула было ему руку для рукопожатия, но в последнюю секунду передумала и, бросившись ему на шею, крепко обняла. Ее объятия не смутили его. Она почувствовала, как его худые руки обняли ее в ответ.
— Бетти рассказала мне о вас и о вашей роли в борьбе за дело пропавших без вести. Мне очень жаль, что вашего мужа нет среди нас.
Только при этих словах Кили вспомнила, зачем ее позвали, внимательно всмотрелась в их лица, но не увидела никаких признаков хороших новостей, скрывающихся за их исполненными сострадания лицами.
— А солдаты в госпитале?.. — Она не закончила вопрос.
Бетти печально покачала головой:
— Мне очень жаль, Кили, но Марка нет среди них. Поэтому я и позвала тебя сюда, чтобы мы с Биллом смогли переговорить с тобой наедине. Не знаю, насколько большие надежды ты возлагала на эту встречу, но мне хотелось избавить тебя от ложных надежд.
— Кили. — Она обратила невидящие глаза к Билли Оллуэю, когда он произнес ее имя своим хриплым голосом. — Как только Бетти рассказала мне о Марке, мы немедленно расспросили всех остальных, не знает ли кто-нибудь пилота вертолета с таким именем. Мы сказали им, когда упал вертолет, и сообщили все известные нам детали, которые могли бы помочь. Никто не смог предоставить нам никакой информации. Конечно, солдат, которые находятся сейчас в госпитале, еще не расспрашивали.
Кили повернулась к ним спиной и, подойдя к окну, устремила взгляд на парижские крыши.
— Спасибо вам обоим за внимание. Вы не виделись пятнадцать лет, и я испытываю огромную неловкость оттого, что значительную часть тех нескольких часов, что провели вместе, вы потратили на мысли обо мне и Марке. Спасибо вам, — повторила она.
— Кили…
Не в силах больше выносить слова сочувствия, она повернулась и прервала Бетти, прежде чем та успела что-либо сказать:
— Со мной действительно все в порядке. А вам необходимо время побыть наедине. Идите. Со мной все будет хорошо. Правда. — Она доблестно пыталась изобразить равнодушие. — Конгрессмен Паркер пригласил меня на обед. — Она натянуто улыбнулась. При слабом освещении кабинета ей, возможно, удастся обмануть Оллуэев.
— Если ты уверена, — нерешительно пробормотала Бетти.
— Уверена. Идите.
— Увидимся завтра, — сказал Билл.
— Конечно. Спокойной ночи.
Они вышли через ту же дверь, через которую вошли, и Кили осталась в одиночестве. Подобного одиночества она еще не испытывала никогда в жизни.
