— Разумеется, — улыбнулся Роб. — Она почти не изменилась. И, кстати, очень тепло отзывалась о тебе, показала мне свадебные фотографии. Знаешь, честно говоря, они поразительны. Я не знал, что ты настолько одаренный фотограф.
Мейси прохладно посмотрела на него:
— А ты когда-нибудь заходил на мой сайт? Впрочем, тебе, наверное, даже неизвестно о его существовании…
Роб ощутил укол вины.
— Заходил, но фотографии не разглядывал. — Скорее изо всех сил старался их избегать.
— Наверное, стоило, — едко отозвалась женщина. — Твой чай.
И, со стуком поставив чашку перед ним, Мейси взяла свою и ушла наверх, захлопнув дверь спальни.
Роб сделал мысленную заметку зайти на ее сайт. Он вернулся в гостиную — не ту, которая когда-то была его спальней, а теперь превратилась в кабинет нынешней хозяйки, а маленькую комнатку в задней части дома, выходившую на хорошенький садик. Мейси здорово поработала там. Настоящий зеленый оазис.
Роб вздохнул, отнес пустую чашку на кухню и тоже поднялся наверх. Дверь комнаты Мейси была закрыта — наверное, переодевается. Вот и хорошо. Этот халат оставлял много пространства воображению. От одной мысли о ее обнаженном теле Роб был близок к потере контроля.
Мужчина вошел в старую спальню Джесси, открыл чемодан и, найдя сверток с банными принадлежностями, отправился в ванную.
Ему был срочно нужен холодный душ.
Мейси не знала, что надеть.
Джинсы и топ? Длинную юбку? Хорошенькое платьице? Брюки цвета хаки?
Джинсы, решила Мейси. Она была уверена, что в тот ресторан можно прийти в чем угодно. С другой стороны, если нет…
Ладно, не джинсы. Брюки? В любом случае вечернее платье отменяется. Лучше не открывать ноги…
Итак, брюки. А что к ним? Джемпер? Нет, слишком просто. Блузку? Как раз есть новая…
Мейси со вздохом повесила брюки на вешалку и достала длинное льняное платье цвета хаки, который очень ей шел. Так, достаточно длинное, до самых лодыжек — вот и прекрасно, Робу всегда нравились ее ноги… И накинуть пиджачок. Это платье можно было надеть куда угодно и выглядеть подобающим образом. К тому же оно оказалось чистым.
Решившись, Мейси натянула платье через голову и застегнула молнию, а затем бросила взгляд в зеркало. Немного косметики?
Женщина подкрасила глаза и критически оценила свой внешний вид. Хм… Мейси не хотелось, чтобы Роб решил, будто она приложила слишком много усилий, чтобы выглядеть хорошо. Так, помада… и немного духов.
Ожерелье? Нет, лучше бусы — яркие, оранжевые. Они прекрасно подойдут к пиджаку, который Мейси решила надеть.
Она снова критически осмотрела себя и осталась удовлетворена результатом. Дело сделано. Женщина потянулась к ручке, когда в дверь постучали.
— Мейси? Я уже готов. Мы поедем на машине, или тут недалеко?
— Совсем рядом, — отозвалась она, открывая дверь. — Можем пойти пешком.
— Отлично. — Роб бегло окинул ее взглядом и улыбнулся. — Ты прелестна.
Он сам выглядел не хуже, но Мейси ни за что на свете не призналась бы в этом.
— Это старое платье, — скромно отозвалась она, довольная комплиментом. Мейси не хотела, чтобы Роб заметил это, так как по-прежнему злилась за веб-сайт. Так легко она своего бывшего супруга не простит. Ни за что.
Мейси сделала шаг вперед, чтобы выйти из комнаты, а Роб в это же мгновение попытался войти. Женщина ощутила аромат его одеколона — цитрусовый, пряный и очень мужественный. Как хорошо, что они договорились идти пешком! Поездку в машине она бы не пережила…
Однако Роб шел чуть позади Мейси, и едва уловимый сексуальный аромат будоражил ее воображение всю дорогу.
— Итак, свадьба, — произнесла Мейси, тыкая вилкой в тарелку со спагетти. — Ты о ней хотел со мной поговорить?
Роб отложил вилку и поднял бокал с вином:
— Да. Ничего серьезного, просто еще несколько мелочей, которыми не хотелось бы утруждать Дженни.
— Это касается поставщиков?
— Да, и ансамбля. Я еще хотел поговорить с тобой о еде. Мы ведь ходили на дегустацию.
— И как все прошло?
Роб сморщил нос:
— Даже не знаю. Еда очень вкусная, но Дженни с Алеком так и не смогли договориться, поэтому оставили мне право решающего голоса. Я хотел бы, чтобы в следующий раз мы сходили туда вместе — было бы неплохо узнать твое мнение.
Мейси показалось, что это уж слишком смахивает на еще одно свидание, но она согласилась:
— Хорошо.
— И мы еще думали насчет канапе и прохладительных напитков. До вечеринки гостям придется ждать примерно два часа. Как думаешь, стоит распорядиться на этот счет?
— Тебе решать. Это очень мило, но может влететь в копеечку.
Роб только отмахнулся:
— На фоне общих затрат это капля в море. Что ж, в таком случае пришлю тебе список. Скажешь, что ты об этом думаешь?
— Разумеется. На этом все?
— Цветы.
— Ах да… Дженни и твоя мать в итоге сумели прийти к соглашению? Наша дочь очень хотела простые, непритязательные букеты, не думаю, что ей понравилась идея о буйстве красок. Я знаю, она остановилась пока на бежевых и лиловых… Но ей действительно нравится эта идея?
Роб устало улыбнулся:
— Думаю, да. Маме не просто было неловко, она действительно расстроилась.
— Я знаю, — вздохнула Мейси. — Роб, я вовсе не думаю, что Хелен — плохая женщина. У нас просто не заладилось с самого начала, мы многое выдумали, и, боюсь, потребуется время, чтобы залечить раны.
— Я понимаю. Спасибо, что пытаешься принять ее. Я знаю, что с мамой не всегда легко.
Это удивило Мейси. Затем Роб начал расспрашивать бывшую жену о ее профессии, как она вообще начала заниматься фотографией, сколько свадеб в год доводилось снимать, сколько предложений приходилось отвергать.
— Целую кучу, — призналась она. — Вообще-то моя основная работа — оформление газеты, точнее, одной из колонок. Я называю это робби — нечто среднее между работой и хобби.
— Поэтому ты стала подрабатывать на свадьбах?
— Не совсем и не сразу. Одно время мне приходилось снимать свадьбы для колонки в газете, а потом кто-то попросил меня стать фотографом на празднике. Я пошла навстречу. Потом фотографии увидел кто-то из друзей — и завертелось. На самом деле это здорово, своего рода итог всего, чему я научилась, работая в редакции, поэтому я могу позволить себе отдельные излишества и обустроить дом.
Роб покрутил бокал в руках, глядя на рубиновую жидкость.
— Давай поговорим о доме, — тихо произнес он. — Поверить не могу, что ты до сих пор считаешь его моим. Дом твой, ты имеешь полное право его обустраивать по своему вкусу — тебе ведь всегда хотелось иметь французские окна, выходящие в сад. Именно поэтому я переписал его на твое имя. Но ты ничего не сделала.
