Тепло дома окутало ее, словно одеяло, когда она оказалась внутри, уселась в кресло у камина и положила ноги на решетку.
— О-о, какое блаженство, — простонала она, закрывая глаза.
Твердое мужское бедро отодвинуло ее скрещенные лодыжки.
— Эй, не мешайте, я пытаюсь приготовить завтрак.
Она приоткрыла один глаз.
— Завтрак? — недоверчиво переспросила она.
— Ага. Натрите руки кремом и не путайтесь под ногами. Масло есть?
Джемайма встала, нашла масло, молоко, порезала хлеб, сунула ломтики в тостер.
— И когда вы собираетесь позавтракать? — с иронией спросил он.
Джемайма хлопнула себя по лбу, вынула хлеб из безжизненного тостера и снова плюхнулась в кресло.
— Обойдемся без тостов, — махнула она рукой, и он рассмеялся, глянув на нее своими темно-синими глазами, отчего сердце у нее подпрыгнуло. Если он захочет, мелькнула мысль, он может быть просто неотразимым...
— Какую яичницу вы предпочитаете?
— Слегка недожаренную.
— Понял. Готово, вставайте.
Джемайма вдруг поняла, что сильно проголодалась. Яичница с золотистой корочкой была приготовлена превосходно. Она вонзила в нее вилку, забыв о Сэме и его потрясающих глазах.
Сэм смотрел, как она уплетает яичницу за обе щеки, и на его губах заиграла улыбка мужчины, довольного собой. Его охватило неожиданное желание защитить ее, и улыбка исчезла. Защитить? Что, черт возьми, с ним происходит?
Он набросился на свою порцию, но яичница оказалась, по его мнению, недожаренной, пришлось воспользоваться ложкой вместо вилки. Резким движением он отодвинул стул и схватил свою кружку со стола.
— Еще чаю? — буркнул он. Она подняла голову и удивленно уставилась на него.
— Я вас чем-то расстроила? — мягко спросила она. Сэм вздохнул.
— Нет. Еще чаю? — повторил он спокойнее, и Джемайма протянула свою кружку.
— Спасибо.
Он задержался у окна, потом поставил обе кружки на рабочий стол. По дорожке к дому шел высокий широкоплечий мужчина.
— К вам гость, — буркнул Сэм.
— Гость? — Джемайма встала, подошла к окну, приподнялась на цыпочки, чтобы увидеть дорожку через его плечо. — Вот черт... Это Оуэн.
— Оуэн?
Она побежала к двери. Громкий стук всполошил собак. Сэм остался на месте, напомнив себе, что вообще-то его не касается, кто стучит хозяйке в дверь.
— Доброе утро, Джемайма, — послышался радостный голос. — Я подумал, загляну-ка к тебе, удостоверюсь, что у тебя все в порядке, а то свет выключили, а генератора у тебя нет.
— Все в порядке, Оуэн, спасибо, — ответила девушка, но что она говорила дальше, Сэм не расслышал из-за собачьего лая. Он отвлек собак, выложив им в миски остатки яичницы, и подошел к двери, чтобы лучше слышать.
— В переулке застряла чья-то машина, — говорил гость. — Кто-то развесил на палках женское белье, чтобы обозначить место аварии.
— Это моя машина, — сказал Сэм, появляясь из-за спины Джемаймы и стараясь выглядеть как можно внушительнее. Рядом с Оуэном это было трудно, даже несмотря на то, что тот стоял на ступеньку ниже, но Сэм все равно попытался, движимый каким-то первобытным инстинктом сбить спесь с вновь прибывшего.
Оуэн смерил его оценивающим взглядом и издевательски улыбнулся.
— Ваша? Забавно. Глядя на вас, не скажешь, что вы носите подобное белье, но... чего только не бывает.
Кровь бросилась Сэму в лицо.
— Я говорю о машине, — рявкнул он, — а не о белье.
— А-а... — Оуэн перевел взгляд на Джемайму. — Тогда оно, должно быть, твое.
Сэм почти физически ощутил, как кровь отлила от ее щек, и готов был треснуть наглеца по башке. Она пробормотала что-то насчет красной тряпки и предложила незваному гостю чаю.
— Не откажусь. — Он шагнул через порог, заставив Сэма попятиться.
Джесс зарычала на вошедшего, оскалив зубы, шерсть у нее встала дыбом.
Сэм отвернулся, чтобы скрыть усмешку. Он взял чайник, разлил чай в три кружки и не удивился, увидев, что Оуэн накладывает в свою четыре ложки сахара. Его большая волосатая рука обхватила кружку, он поднял ее и с удовольствием отхлебнул.
— Как справляешься? — поинтересовался Оуэн.
— О, все нормально. Сэм носил воду, я доила коров, кормила телят.
— Позвонила бы мне. Я бы пришел и помог. Незачем было звать на помощь посторонних.
Он бросил на Сэма угрожающий взгляд. Тот приподнял брови.
— Посторонних? — негромко переспросил он.
— Но вы же городской, правда? — презрительно буркнул Оуэн. — Городские все слабаки.
Где-то в глубине сознания у Сэма возникло воспоминание, связанное с летними каникулами, когда-то проведенными у бабушки. Он искоса взглянул на Оуэна.
— Я помню мальчишку по имени Оуэн, он жил по соседству. Мне тогда было лет восемь, и еще была маленькая девочка, ее звали Джемма или как-то похоже.
— Джем, — тихо поправила Джемайма.
Его глаза обратились на нее и расширились от удивления. Он улыбнулся.
— Джем? Так это были вы? Но вы слишком молоды... Вам, должно быть, лет двадцать восемь?
Она кивнула.
— Я все ждала, что вы вспомните.
Его улыбка стала еще шире.
— Видите? Вспомнил наконец. Вы изменились. Выросли, повзрослели, хоть и не очень. Все равно муравью по колено, но я вас не узнал. А вот я совершенно такой же.
— О, не совсем. Во-первых, вы очень выросли. Я догадалась, кто вы, только из-за Дика и Мэри.
Сэм задумчиво кивнул и перевел взгляд на Оуэна.
— Тот парень Оуэн мучил Джем, до слез доводил, и однажды я его стукнул. — Он уставился на свою кружку. — Насколько я помню, Оуэн побежал домой к мамочке весь в слезах.
Уф... Джемайма скрыла лицо за кружкой. Оуэну это не понравится.
Ему и не понравилось. От злости он весь налился кровью.
— Я был пацаном, ничего не понимал.
— А девочка была еще меньше. — Улыбка исчезла с лица Сэма. Как ему хотелось избавиться от угрюмого великана, который явно пытается выпроводить его из этого дома! — Не беспокойтесь насчет Джемаймы, Оуэн. Я о ней позабочусь. А вы отправляйтесь домой к мамочке.
Великан с шумом поставил кружку на стол, встал, пересек кухню в два прыжка и хлопнул дверью. Спустя минуту хлопнула и входная дверь. Джесс тут же успокоилась, шерсть у нее опустилась, она заскулила и ткнулась мордой в руку хозяйки.
Сэм ухмыльнулся.
Это была ошибка. Джемайма отставила кружку и, отодвинув стул, резко встала. Джесс, почуяв ее раздражение, спряталась за спиной Сэма.
