Сэму стало не по себе. Сжав губы, он отвернулся и уставился в окно, представляя Эмелию в объятиях другого мужчины.
«Ты окончательно свихнулся. Она не твоя женщина, чтобы ее ревновать! И у нее нет никакого…»
— Сейчас такой мужчина имеется? — спросил он и упрекнул себя за неуместный интерес к ее любовным отношениям.
— Не твое дело, но мужчины, несомненно, нет. Откуда ему взяться? Посмотри на меня, Сэм! Я беременна и с каждой минутой становлюсь все беременнее! Какой мужчина меня захочет?
Он посмотрел на нее, понимая, что хочет Эмелию, но ни за что ей об этом не скажет. Он решил все перевести в шутку.
— Не думаю, что ты можешь стать беременнее. Ты либо беременна, либо нет.
Она рассмеялась немного неохотно, как ему показалось, потом вздохнула, отвела волосы от лица и тряхнула головой.
Он закрыл глаза и с трудом поборол стон. Когда Сэм открыл глаза, то увидел, что Эмелия как-то странно на него смотрит.
— Итак, до чего мы договорились?
— Почему бы не пойти на кухню и не найти чего-нибудь поесть? — поспешно предложил он и задался вопросом, как ему удастся выжить в следующие двадцать лет рядом с такой соблазнительницей.
— Насколько ты проголодалась?
— Умираю от голода, — честно призналась Эмелия.
Пока Эмили и Эндрю были у них в гостях, она почему-то не поела печенья. Сэм хмурился, разглядывая содержимое холодильника, потом закрыл его и повернулся к ней.
— Слушай, сейчас восемь часов, я голоден, и мне неохота готовить. Пойдем в деревенский паб? Там хорошая еда, я несколько раз там обедал. И у них есть вегетарианское меню. Можно поехать и в ресторан, но до него несколько миль. Выбирай!
Эмелия медлила. Поход в паб меньше походил на свидание, но ведь Сэма здесь знают, и пойдут разговоры, если он появится на людях с беременной женщиной…
О чем она вообще думает? Если ей придется здесь жить и он станет воспитывать ребенка, скоро об этом станет известно всем, верно?
— Ты готов появиться на людях? — спросила она, и он неохотно усмехнулся:
— Иногда нам придется это делать.
— Жаль, что Эндрю и Эмили уехали, мы могли бы пойти все вместе.
Честно говоря, Сэм радовался тому, что они уехали и он имеет возможность поговорить с Эмелией наедине.
— Может, все-таки в ресторан? — искушал он ее. — Изысканная еда, безупречное обслуживание…
— Насколько он пафосный? У меня не так много приличной одежды.
— Совсем не пафосный, ты будешь отлично смотреться в том, что у тебя имеется. Мы просто собираемся поесть. — Он улыбнулся Эмелии. — Только возьми кардиган, вечером может быть холодно. Я жду тебя внизу.
Кивнув, Эмелия отправилась в свою комнату, открыла гардероб и стала выбирать наряд. Так как выбор оказался невелик, она надела шелковую блузку со вставкой на животе, бусы, накрасилась и снова взглянула на себя в зеркало.
Глупо, ведь она одевается для себя, а не из желания произвести на Сэма впечатление.
Она спустилась по лестнице в тот момент, когда он выходил из кухни. На нем была белая рубашка, облегающие джинсы и повседневные туфли, как и прежде, но он накинул на плечи свитер из тончайшего кашемира под цвет своих глаз. Посмотрев на Сэма, Эмелия поняла, что лжет сама себе.
Взглянув на нее, он секунду медлил, потом улыбнулся и протянул ей руку, выводя из двери. Внезапно ей показалось, что он ведет ее на настоящее свидание.
Сэм оказался прав. Эмелия в отчаянии снова и снова перечитывала меню.
— Столько всего вкусного! — простонала она.
Сэм рассмеялся.
— Не волнуйся, мы еще придем сюда, — сказал он, и ее сердце дрогнуло.
Похоже, у них будет еще одно свидание.
— Как по-твоему, я не покажусь навязчивым, если внесу предложение?
Она удивленно заморгала, затем вспомнила их разговор и рассмеялась:
— Не покажешься. Говори.
Он улыбнулся.
— Попробуй мясное филе в перечном соусе, оно изумительное. Ну а если это для тебя слишком калорийно, то возьми вкуснейшего морского леща.
— Все равно. Заказывай сам.
— Ладно, возьму и то, и то. Попробуешь оба блюда, а потом выберешь. Только не забудь оставить местечко для пудинга.
Она усмехнулась:
— О, поверь мне, местечко останется.
Официант принял заказ, а Сэм, опершись локтями о стол, задумчиво посмотрел на Эмелию:
— Расскажи мне о себе.
Она удивленно моргнула, будто он сказал нечто сверхъестественное:
— Я?
— Ну, я сейчас не к официанту обращался, — пробормотал он.
Она слегка покраснела:
— Ну и что ты хочешь услышать?
— Не знаю. Что-нибудь.
Она едва слышно вздохнула:
— Мне почти двадцать восемь. Родилась и до девяти лет росла в Оксфорде, потом мой отец получил работу в Эдинбургском университете, и мы прожили там до его смерти. Потом мы с мамой отправились в Ланкашир, потом она познакомилась с Гордоном, и мы переехали в Чешир. Я жила с ними до тех пор, пока не уехала в университет в Бристоле, где на втором курсе встретилась с Джеймсом. Он изучал математику, а я английский. После университета я продолжала учиться и получила диплом учителя, а он — степень магистра. Мы поженились, когда нам было по двадцать два года, а через два года брака выяснилось, что у него рак. Еще через два года он умер. — Секунду помолчав, она подняла глаза и мягко улыбнулась Сэму: — Твоя очередь.
— Что ты хочешь узнать?
— Все, что ты сочтешь нужным мне сказать.
— Мне тридцать три, я родился в Эшере, графство Суррей, в возрасте двадцати одного года я организовал свою первую компанию и купил еще одну фирму. Я все еще учился в университете на факультете бизнес-администрирования, занимался торговлей, когда… — Он умолк.
— Когда? — произнесла она мягко, и он вздохнул.
Следующий блок информации был не слишком приятным, поэтому Сэм выдал его в очень-очень отредактированной версии.
— Кое-кто меня обманул, — уклончиво произнес он. — Это оставило у меня дурной привкус. Я погрузился в работу, а потом оказался в больнице, где понял, что бизнес меня больше не радует, и решил отойти от дел. Именно тогда я увидел этот дом. Два с половиной года я занимался его реконструкцией. Но как только местные проектировщики и Фонд английского наследия придут к согласию по поводу того, что мне можно переделывать внутри дома, а что нельзя, я закончу ремонт. — Он резко замолчал и пожал плечами. — Вот и все обо мне.
— Это была женщина?
— Прошу прощения?
