Черт побери, Сэм едва не предложил ей помощь снова. Он уже открыл рот, чтобы сообщить об этом, но передумал. Он слишком привязывается к Эмелии, и ему все труднее держать дистанцию.
Итак, он ничего не сказал, и остаток пути они проделали в молчании.
Эмелия окончательно привела в порядок розарий к обеду в пятницу.
Садом теперь можно было наслаждаться, он представлял собой изумительное зрелище, чувственное буйство ароматов и цвета. Эмелия сидела в беседке, наслаждаясь чудным видом.
Вдоволь налюбовавшись плодами своего труда, она отправилась в коттедж.
Приняв душ и надев роскошное платье, Эмелия поставила в холодильник бутылку шампанского — она чувствовала, что шампанское понадобится. Сидя в ожидании Сэма, она неторопливо поглаживала живот. Ребенок потянулся, и Эмелия прогнулась в пояснице, чтобы дать ему больше места. Она тихонько рассмеялась, когда малыш воспользовался преимуществом и лягнул ее в живот.
Эмелия стала мягко успокаивать его. Странно, откуда ей известно, как успокоить ребенка? Когда она спорила с Сэмом, малыш начинал толкаться сильнее. Ему явно не нравились ссоры.
Увидев Сэма в окне спальни, Эмелия помахала ему рукой. Строители ушли, теперь они остались одни. Наступила пора отпраздновать.
— Спускайся! — позвала она, и он отошел от окна.
Через несколько секунд Сэм вышел через стеклянные двери из гостиной и направился к Эмелии. Он принял душ и переоделся. Его волосы, из которых он вымыл строительную пыль и щепки, были влажными. Он просто вытер их полотенцем и зачесал назад пальцами. Сэм был небритым, его щетина завораживала Эмелию. Ей хотелось прикоснуться к его лицу…
— Ты в порядке? — спросил он, и она нахмурилась:
— Конечно, в порядке. Я хотела показать тебе сад, вот и все. Он готов.
Сэм оглядел сад, а Эмелия, заслонив рукой глаза от солнца, указала ему на старую плетистую розу, которая обвила яблоню.
Он сдвинул брови и мягко сказал:
— Тебе следует надеть солнцезащитные очки. Ты щуришься, у тебя появятся морщинки вокруг глаз.
Наклонив голову, она едва заметно нахмурилась. Ей не нравилось, что Сэм не уделил особенного внимания ее достижениям.
— Почему тебя так беспокоят мои морщины? — спросила она.
— Меня не беспокоят твои морщины, меня волнуют твои глаза.
— В самом деле? Почему? Глаза мои. Я могу отлично сама о них позаботиться.
Сэм хмыкнул:
— Неужели? Если ты можешь отлично о себе позаботиться, почему ты потираешь поясницу? — спросил он, нахмурившись снова. — Ты снова перетрудилась, верно?
В ее глазах вспыхнул огонь, в раздражении она вскинула вверх руки:
— Ради бога, скажи, что превратило тебя в пещерного человека? Сначала мои глаза. Теперь моя спина. Ты обращаешься так со всеми женщинами или это из-за ребенка?
— Ребенок здесь ни при чем…
— А что тогда?! — крикнула Эмелия. — Ты следишь за каждым моим движением, преследуешь меня и вмешиваешься в мои дела… И ты наблюдаешь за мной, как за…
Она умолкла, тяжело дыша, и взгляд Сэма упал за ее вздымающуюся грудь.
Он снова поднял на нее глаза:
— Как за женщиной, которую я хочу подхватить на руки, отнести в свою пещеру и заняться с ней любовью. — Его голос был тихим, но дрожал от едва сдерживаемого желания.
Изумленно раскрыв глаза, Эмелия прошептала:
— Правда?
Он сдавленно рассмеялся:
— Да, правда. Я знаю, что это безумие. Я знаю, что это неподобающе, но я хочу тебя, Эмелия. И если быть честным, я хочу тебя с того дня, как мы встретились.
Она судорожно глотнула воздух:
— О Сэм… — Подняв руку, Эмелия осторожно коснулась костяшками пальцев его щеки, большим пальцем провела по его нижней губе.
Резко вздохнув, Сэм поцеловал ее в губы, а затем подхватил на руки и понес в свою спальню. Он пинком закрыл дверь, ибо остатком разума осознавал, что за ними следует Дейзи, затем осторожно поставил Эмелию на ноги.
— Какая красавица! — хрипло прошептал он, едва переводя дыхание. Дрожащей рукой он коснулся ее, проведя пальцем по ее щеке, шее, впадине над ключицей.
— Сэм? — Она неуверенно прикоснулась к его груди в области сердца. — Займись со мной любовью.
Эмелия медленно просыпалась, разомлевшая, с тяжелыми веками.
Сэм лежал рядом с ней, их ноги переплетались. Теплой и нежной рукой он прикасался к ее животу. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и встретила его внимательный взгляд.
— Привет, — тихо сказала она, и он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Его взгляд был взволнованнее обычного. Протянув руку, она погладила его по щеке. — Все в порядке, Сэм, — прошептала она. — Я знаю, ты этого не хотел.
Разве? Черт побери, он больше не знает, чего хочет, но близость с Эмелией была одним из самых впечатляющих моментов в его жизни, и ему было ненавистно сомнение, которое он испытывал.
Жаль, что он не может ей доверять…
Какая глупость! Конечно, он может ей доверять. Ведь она — не Алиса!
И все же…
Ребенок ударил в ладонь Сэма, и тот отдернул ее, затем снова прикоснулся к животу Эмелии.
— Эй, успокойся, — пробормотал он и поцеловал живот Эмелии, затем погладил его.
И впервые Сэм осознал, что хочет присутствовать при рождении ребенка, желает принимать участие в жизни сына: его появление на свет, первое дыхание, первый взгляд на мир. Он хотел услышать его первый крик; присутствовать, когда акушерка приложит малыша к груди Эмелии. И еще он хотел быть рядом ради Эмелии.
Его желание оказалось настолько сильным, что он испугался.
— Ты собиралась показать мне сад, — нежно произнес он, и она пытливо посмотрела в его глаза, потом мягко улыбнулась и поцеловала его.
— Собиралась.
Поднявшись, он протянул ей руку:
— Тогда пошли. Давай по-быстрому примем душ, и ты покажешь мне, что тебе удалось сделать, а потом поедем куда-нибудь поужинать.
— Я приготовила поесть, — сказала она ему, — и поставила в холодильник бутылку шампанского. Я подумала, что мы должны отпраздновать окончание оформления сада.
— Звучит заманчиво. Мы отправимся на пикник. — Сэм включил душ и подтолкнул к нему Эмелию. — Иди, нам лучше принимать душ раздельно, иначе мы не выберемся из дома засветло.
А ведь Эмелия жаждала именно такого развития событий…
* * *
— Где вино?
— В твоем холодильнике.
— Давай возьмем его с собой, — предложил Сэм, когда они выкладывали еду на его новый стол.
