Слева, будто в ответ Жениным мыслям, потянулся напрочь выгоревший квартал.
– Надо сказать, – будто очнувшись, сообщил давешний борец за правду.
– Я скажу, – пообещал ему старший. – Обязательно.
«Врет, – подумала Женя. – Однако интересный тип. Может, он еще и шутить умеет?»
Патруль свернул на широкий проспект с трамвайными рельсами посередине. Женя украдкой оглянулась в поисках опрокинутого вагона на обочине. Такового не оказалось – видимо, на момент беды действительно, как и уверял Гош, стояла ночь. Иначе никак было нельзя объяснить удивительно малое количество техники на дорогах. Большинство машин во всех городах было запарковано. Судя по всему, люди действительно заснули еще более или менее нормальными, а вот проснулись уже… Если проснулись. Хотя людей-то мертвых найти можно было где угодно. То ли они бродили, как лунатики, пока не умирали с голоду, то ли их добивал все тот же вирус. Если это, конечно, был вирус. «Какая разница? – подумала Женя. – Главный вопрос – не «как». Главное – «что дальше». Очень показательно, что Гош не хочет этого понять. Чисто мужское поведение. Интересно, что он будет делать, если я не вернусь через сутки. Капитан Дымов… Очень славный был парень. Да и сейчас ничего. Я все думала – какая у такого может быть жена. Наверное, совсем невзрачная…»
Женя на ходу запнулась и чуть не пропахала носом по асфальту. Старший удивительно ловко поймал ее за шиворот.
– Не падать, – сказал он. – Скоро придем.
Женя кивнула. Ей вдруг стало очень страшно. Вовсе не от того, что ждало впереди. Она была уверена, что справится. В конце концов, «тупые» поленились ее даже обыскать. Женю испугало совсем другое. На нее ни с того, ни с сего навалилась ответственность. Необходимость выбора.
В прошлой жизни юниорскую шестерку Знатоков, где Женя играла, действительно тренировала девушка из команды Дымова. И как-то раз Женя по ерундовому поводу сунулась к игровому столу «взрослых», когда во Дворце пионеров шел московский чемпионат. Подошла, чтобы рассмотреть поближе людей, которых иногда показывали по телевизору. И увидела на руке Дымова яркое и красивое обручальное кольцо.
Теперь этого кольца не было.
Конечно, за выпавшие из Жениной памяти годы Дымов сто раз мог развестись. Но в любом случае он этого не помнил. А вот помнил ли, что был женат? Так говорить ему про кольцо или нет?
Женя отлично видела, как больно ударила Гоша информация о его прошлой жизни. А еще Костя успел ей рассказать про явление к нему, занятому мирной пастьбой, совершенно обезумевшего Цыгана на взмыленной лошади. Конечно, уже на следующее утро и Цыган, и Гош выглядели нормально. Но сам момент столкновения с воспоминаниями был настолько болезненным… Гош вряд ли особенно раздумывал, прежде чем заговорить с Цыганом по-болгарски. Хороший капитан Знатоков – не совсем обычный человек, он умеет мгновенно принимать решения и брать на себя ответственность. Делая это до того быстро, что на самом деле ни о какой ответственности и речи нет. Скорее капитан готов потом схлопотать по морде, если оплошал. Да и рядовой Знаток тоже всегда готов огрести по голове от всей команды, показывая капитану большой палец, что значит: «Я знаю, жми!» В момент выбора он железно уверен, что прав.
Из Жени Знаток получился так себе. Она никогда не была уверена в ответе до конца. Ей каждый раз было страшно подвести команду. Поэтому она перестала играть. И сейчас привычно терзалась раздумьями.
Сказать ему про кольцо или нет?
– «Белый дом», – пробормотал старший. – Так. Я ее отведу. Вы топайте жрать. Встречаемся после обеда у солдата. Все.
Женя подняла глаза. Перед ней высилась белокаменная громада с пандусами, лестницами и каскадами мертвых фонтанов.
– Расскажи, – напомнил старшему все тот же боец.
Старший вздохнул. Совсем как нормальный человек.
* * *
Внутри «Белый дом» оказался непомерно велик, пустынен и безжизнен. Только снизу, будто бы из подвала, тянуло какой-то стряпней. Конвоир долго вел Женю лестницами и коридорами, молча подталкивая в нужную сторону. Через некоторое время он так ее достал этими своими тычками в спину, что Женя принялась размышлять – а не отнять ли у парня автомат, треснуть по голове, да и удрать отсюда подальше. Она как раз уже всерьез озаботилась претворением этого замысла в жизнь, когда впереди показалась массивная дверь с табличкой «Приемная». А из-за двери Жене навстречу выскочил еще один «тупой» в камуфляже. Женя чуть рот не открыла от изумления – в руке у «тупого» была пластиковая табличка с зажимом, а под зажимом – стопка листков. И на верхнем листке «тупой» что-то черкал на ходу фломастером.
Раньше Женя не задумывалась, умеют ли «тупые» читать и писать, ей это просто в голову не приходило.
Грамотей оторвался от своих бумажек и уставился на Женю. Потом на конвоира.
– Олежка! – сказал он. Причем с четко различимой интонацией. – Что, поймал?
– Угу. Новенькая, – сообщил конвоир. – Главный у себя?
– Да. А я вот на склады. Новенькая? Откуда?
– Сама не знает. Тупая совсем. По магазинам лазила.
Грамотей покосился на Женю.
– По магазинам ходить нельзя, – сообщил он. – Да. Олег, а ты где будешь вечером?
– Не знаю.
– Ты подходи. Там этот Вован ненормальный должен подъехать.
– Только что видел. Катается по центру, пьяный совсем.
– Вот ты и подходи. Ага? Разговор есть.
– Сделаем, – кивнул Олег. – Ну, ты, давай вперед.
Женя послушно шагнула в приемную. За столом референта, подпирая рукой щеку, тосковал еще один камуфлированный парень.
– Во! – оживился он при виде Жени. – Ты кто?
– Это я поймал, – объяснил ему Олег. – Новенькая. Доложи главному.
«Референт» неспешно раздел Женю взглядом.
– Так себе, – заключил он. – А откуда?
– Да она без понятия. Деревенская какая-то. Совсем тупая.
– Тебя как зовут? – спросил «референт». – Эй, рыжая!
– Рыжая, – согласилась Женя.
– Тупая, – кивнул «референт». – Ничего. Побудешь с нами – поумнеешь.
– Ты главному доложи, – напомнил Олег.
«Референт» зевнул.
– Может, она голодная? – предположил он.
– А может, тебе челюсть свернуть? – неожиданно вступился за Женю Олег.
– Себе хочешь, – понял «референт». – Ну, как хочешь.
Он встал и подошел к двери, ведущей в кабинет. Осторожно постучал по косяку. Из кабинета в ответ что-то буркнули. «Референт» оправил на себе форму, едва-едва приоткрыл дверь и боком просочился в щель.
Олег у Жени за спиной переступал с ноги на ногу и сопел.
– Никто тебя здесь не тронет, – вдруг пробурчал он еле слышно. – Говори, что ты со мной, ясно? Меня Олег зовут. Так и скажешь: «Я с Олегом». И никто тебя не тронет. А если попробует – скажи мне. Понятно?
