Ой, она сходит с ума, уже даже стала мыслить поэтическими образами!
Люблю его, с ужасом подумала Джорджия и закусила губу. Теперь ей ясно, что она любила его и раньше, а сейчас, когда лучше его узнала, любит еще больше.
Она вошла в ванную, посмотрела на себя в зеркало и едва не расхохоталась.
По всему облику было видно, что ее крепко и по-настоящему любили. Губы распухли от поцелуев, волосы разлохматились, а глаза... В них появилось блаженство, а взгляд стал томный и довольный.
Она потрогала свои губы, ощущая оставшееся на них тепло от поцелуев. О, Мэтт, с нежностью подумала она, а когда нырнула в кровать, ей до боли захотелось, чтобы он оказался рядом. Чувствовал ли он то же самое?
Она увидит его завтра, всего через восемь часов. Ей показалось, что пройдет вечность.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Днем Джорджия работала над своими чертежами или в саду, и каждый день Мэтт находил повод провести с нею наедине час или два. Иногда они просто завтракали в саду. В другой раз, когда могли урвать побольше времени, поднимались наверх, закрывали дверь в его спальне и наслаждались обретенной близостью.
А ночью, когда дети уже спали, он приходил, приносил бутылку хорошего вина, и они распивали ее перед телевизором, или слушая музыку, или просто беседуя, сидя в креслах в маленькой гостиной, где у их ног спал Мэрфи.
Но однажды блаженство рухнуло, потому что из Челси ей позвонил спонсор и заявил, что он отказывается от участия в проекте.
— Наши доходы упали, Джорджия, и мы не сможем выделить кредит, — сообщил он ей. — Извини. Попробуй найти другого спонсора. Может быть, Королевское садоводческое общество поможет тебе.
Вот и все. Ни спонсора, ни Челси.
Она вспомнила, какая была проделана работа, и едва не взорвалась.
Извинившись перед сотрудниками, она вышла в сад. Переписала розы, выбрав замену, чтобы посадить осенью, и стала удалять те, которые заели паразиты.
Она делала это без перчаток, так разозлилась.
Мэтт там и нашел ее спустя какое-то время. Она опиралась на садовые вилы, воткнутые в сплетенные корни, которым было не меньше двухсот лет. Он стоял и пытливо смотрел на нее, положив руки на бедра.
— Тебе нечем заняться? — резко спросила она. Он красноречиво вздернул бровь.
— Кто тебя укусил? — мягко спросил он.
— Мой спонсор. Он вышел из игры. — Джорджия снова оперлась на вилы, один из зубцов отскочил, и она с шумным шлепком села на землю.
Мэтт протянул ей руку, но она оттолкнула ее и вскочила на ноги.
— Справлюсь сама, — зарычала она, снова налетая на розу, как будто осуществляла против нее вендетту.
Он взял у нее из рук сломанные вилы и воткнул их в траву, потом схватил ее за руку и повел в кухню, усадил на стул, налил большой бокал джина с тоником и сел напротив.
— Расскажи мне все, — спокойно попросил он.
— Нет денег, — объяснила она, со злостью запустив испачканные землей пальцы в волосы. — Спонсор сказал, что у них нет денег и они не могут позволить себе участвовать в проекте. Предложил мне связаться с Королевским садоводческим обществом!
— И ты связалась?
— Конечно, нет! Бесполезно. Мне нужно найти спонсора. Десятки дизайнеров ищут их, но не наоборот. Имеешь ли ты представление, сколько это стоит? Тысячи, даже миллионы в некоторых случаях! Парки на Флит-стрит доходят до миллионов, да и многие другие. У меня была шестизначная цифра от моего обанкротившегося спонсора. Где, черт возьми, я найду еще такого толстосума?
— А что, если здесь? — тихо предложил он.
— Где? — взорвалась она. — В сонном Суффолке? Я в это мало верю...
Она остановилась на полуслове и тупо уставилась на него.
— Ты? — поразившись, спросила она.
— А почему нет? Это хорошая реклама.
— Нет, — возразила Джорджия, запаниковав. Ну не настолько же быть ему обязанной! — Спасибо тебе, но я не могу принять твою помощь. А что, если я надоем тебе и ты передумаешь?
Он тихо засмеялся.
— Шансы, что ты мне надоешь, я оцениваю в миллион к одному, а возможно, и меньше. И кроме того, мы говорим не обо мне, а о фабрике по производству сверхлегких самолетов. Это блестящая реклама — множество людей, которые посещают Челси, любят такие игрушки. Я их продаю. Поверь мне, я не бросаюсь своими деньгами. Она фыркнула.
— Неужели? Хочешь расстаться с изрядной их частью, даже не подумав...
— Я очень долго размышлял после нашей поездки в Челси. Это на самом деле кажется разумным. Покажи мне свои эскизы.
— Тебе они не понравятся, — заметила она, наморщив носик. — Мне-то они не особенно нравятся. Я бы лучше занималась реставрацией.
— А ты можешь на этом этапе изменить экспонируемый сад? — спросил он, водя пальцем по сырому пятну на столе и рисуя им узоры.
— Не знаю. Возможно. А что?
— Я подумал, ты могла бы встроить павильон. У нее отвисла челюсть.
— Павильон. Что, твой павильон? Из сада? Он кивнул.
— Стоит подумать. Его можно разобрать по кирпичику и собрать там, а потом привезти обратно. Он все равно разваливается, а получиться может хорошо.
Ее воображение уже захватила предложенная идея.
— Мэтт, ты гений! Я могла бы скопировать твой партер! — Она внезапно спохватилась. — Только я не могу согласиться.
— Конечно, можешь.
— Нет, не могу. Я должна быть независимой...
— А ты была независима от своего прежнего спонсора?
— Нет, конечно, — согласилась она, — но посмотри, что с ним случилось! У него закончились деньги, и он смылся. А если подобное случится и с тобой?
— У меня не закончатся деньги.
Джорджия пристально посмотрела на него, снедаемая сомнениями.
— Брайен тоже умел изображать, что у него есть деньги.
— Можешь поговорить с моим менеджером в банке, если хочешь.
— Не глупи. — Горячая волна залила ей щеки. — Неужели ты действительно считаешь, что реклама стоит таких денег?
Он пожал плечами.
— А сколько это будет стоить?
— Не знаю. Не имея всех эскизов, я не могу определить стоимость.
— Хочешь — приготовь несколько набросков, обсуди идею с остальными членами команды. Потом можешь обратиться в Общество со своим предложением.
Она помолчала, потом вздохнула.
— Я чувствую себя виноватой...
— Не нужно. Просто скажи «да».
— Ты часто повторяешь эту фразу.
— А ты часто споришь. Джорджия улыбнулась и сдалась.
