Оливия взглянула на Лайла.
— Ваше сиятельство и мисс Карсингтон, без сомнения, пожелают обсудить этот вопрос наедине, — подытожил Геррик. — Я выйду.
Он вышел за дверь.
Оливия и Лайл смотрели ему вслед.
— Это старший брат Николса? — тихо спросила она.
— Должно быть, они принадлежат к одной и той же особой породе, — ответил Лайл. — Надеюсь, он не стреляет глазами по сторонам. Но в одном человеке невозможно получить сразу все. Он шотландец, как ты и хотела, с местными связями. Безупречные рекомендации. Он производит хорошее впечатление. Осмотрительный. Спокойный. Говорит на внятном английском языке. Ну, берешь ты его или нет?
— Это твой замок, — сказала Оливия.
— Но это не по моей части, — ответил Лайл. — Мне он понравился, но заниматься хозяйством будешь ты. Я займусь другими делами. Мне нужно оценить состояние двора и оборонного вала. Я должен тщательно осмотреть подвальные этажи. Хочу выяснить, как сюда попадают непрошеные гости. Позволь мне заняться этим и оставить дворецкого на тебя.
— Он производит впечатление искреннего человека, — заметила Оливия.
— Я доверяю интуиции Делюси по этой части.
— Похоже, его не испугала чудовищная задача, вставшая перед ним, — сказала Оливия. — Нанять целый штат прислуги, желательно из близлежащих мест, держать все под контролем, наладить систему доставки продовольствия и все прочее.
— Видимо, не испугала, — вторил ей Лайл. — Геррик мне напоминает гончую, которая рвется с поводка, чтобы броситься в погоню.
— Он высокого роста и привлекательный, — добавила она.
— Значит, решено.
Появился Николс.
— Он понравился мисс Карсингтон, — объявил Лайл. — Пригласи нашего нового дворецкого.
Некоторое время спустя
— Николс представит вас остальным и позже покажет вам замок, — сказала Оливия Геррику. — Леди Купер и леди Уиткоут не поднимутся до полудня, это самое раннее. — Оливия подумала про себя, что Геррик не из тех, кто будет придавать этому значение. — Лорд Лайл сделал серию набросков, которые, я знаю, вы захотите изучить. Они весьма полезны. Этот замок оказался куда более сложным строением, чем мне показалось на первый взгляд. Но вы привыкли, наверное, к лестницам, которые пропускают целый этаж или внезапно обрываются. К этажам между этажами, к комнаткам, раскиданным тут и там.
— Антресоли, мисс? Да, в Глакстоне были такие же.
— Я их еще не обследовала до конца, — сказала Оливия. — Но Николс предложил, чтобы полуэтаж прямо над кухней служил комнатой для хранения документов. Я пока что перенесла туда все гроссбухи.
Геррик перевел взгляд на ту часть стены, что находилась прямо над дверью в кухонное царство.
Его манера поворота головы в сочетании с изогнутым носом напоминала Оливии ястреба.
— Ваши комнаты находятся приблизительно на том же уровне в северной башне, прямо под покоями лорда Лайла, — пояснила она.
Взгляд темных глаз переместился от северного конца зала к углу галереи менестрелей, за которой находилась дверь, ведущая в коридор к его комнатам.
— Должна вас предупредить, что вчера там был призрак, — сказала Оливия. — В галерее менестрелей.
Ястребиный взор обратился на нее. Глаза дворецкого были совершенно спокойными.
— Призрак, мисс?
— Кто-то притворялся привидением, — пояснила Оливия. — Очень неприятно. Его сиятельство отправился выяснить, каким образом кто-то посторонний попал внутрь.
— Я заметил следы вандализма, как только вошел, мисс. К несчастью, замок долго пустовал. А это звучит как приглашение.
— Очень заманчиво, я знаю, — согласилась Оливия. — Кажется, его сиятельство говорил что-то об отсутствующих ступенях в нижней части некоторых лестниц. На земле я видела обломки зубчатых стен.
— Эти грабежи начались много лет назад, — сказал Геррик. — Думаю, злоумышленники отказались от мысли продать замок по кускам. Но двор… — Он покачал головой. — Какой позор! Я бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами.
— Двор? — Оливия попыталась вспомнить, что видела вчера, когда Лайл водил ее по внутреннему двору. Стены осыпались, камни откатились далеко от фундамента. Поверхность была, естественно, неровной. Разве что-то показалось ей странным? Она не помнила, потому что была слишком занята своими романтическими фантазиями, чтобы внимательно осмотреться вокруг.
— Они вели раскопки, — сказал Геррик. — Кто-то снова ищет эти сокровища.
Вскоре после этого
— Клад? — повторил Лайл. — Есть еще идиоты, которые думают, что здесь спрятаны сокровища?
Объявление, которое примчалась сделать Оливия, было куда более пространным и драматичным, оно сопровождалось жестами и телодвижениями, что стало для Лайла тяжелым испытанием.
— Если бы я прочла все записи и книги твоего кузена Фредерика, то все бы выяснила, — твердила Оливия. — Он собирал все, что связано с замком Горвуд. Все легенды во всех вариантах. Рано или поздно я должна была наткнуться на историю о кладе.
— Надеюсь, это не имеет отношения к пиратам, а? — спросил Лайл. — Потому что мы с тобой уже искали пиратские трофеи.
Оливия улыбнулась ему. Она была без шляпы, волосы развевались на ветру, тот же ветер поднимал покачивающиеся юбки. Лайл почувствовал, как от ее улыбки тает рассудок.
Что ему с ней делать?
— Какие пираты? — сказала Оливия. — Это было во времена гражданских войн. Кромвель осадил замок. В конце концов семье и слугам пришлось бежать. Они спасались ночью, но не смогли увезти с собой все свои сокровища.
Она дрожала от возбуждения, и это было заметно. Лайлу с трудом удавалось не поддаваться ее настроению.
Ему требуется спокойствие. Ему нужен порядок. Он должен разрешить дюжину проблем, но он был не уверен, что сможет сосредоточиться на них, пока не найдет решения проблемы по имени Оливия. Он не может ничего решить, пока она стоит перед ним. Он вообще едва способен думать.
— Значит, они их закопали, — сказал он.
Она кивнула.
— Прости, что разрушаю твою прекрасную фантазию, но эту историю я слышал много раз, — сказал Лайл. — Хочешь, расскажу, что было дальше? Сторонники Кромвеля были у власти дольше, чем ожидали роялисты. Семья потеряла все, включая тайну спрятанных сокровищ. Я клянусь, каждая роялистская семья в Британии закопала свои драгоценности и серебро, прежде чем бежать в глухую полночь от Кромвеля и его полчищ. И каждая из них забыла, где они их зарыли.
— Конечно, я знаю, что это легенда, но…
— Никто, а особенно практичные шотландцы, не может быть настолько легковерен, чтобы вообразить, что спустя двести лет остались какие-то клады, — сказал Лайл. — Никто старше двенадцати лет. Пожалуйста, скажи мне, что ты в это не веришь.
