Хижина оказалась обыкновенной – овальная в плане, крытая папирусом, без окон, с дверным проемом, занавешенным плетенной все из того же папируса циновкой. Такие же циновки покрывали и глинобитный пол, правда, посередине имелось широкое ложе, явно принесенное недавно. Еще были медное зеркало, сундучок с разноцветными флаконами и большая глиняная кружка с вином. Что и говорить – необходимый комфорт Якбаал обеспечил. Холодильника вот только еще не хватало для полного счастья и телевизора с музыкальным центром… Как же, однако, встретиться с Уной?!
– Господин! – едва слуга удалился, как послышался чей-то тоненький голос.
Вскочив на ноги, юноша отдернул циновку и увидел перед собой девушку – одну из служанок.
– Уна сказала, что сейчас будет чистить одежду, – оглянувшись по сторонам, быстро произнесла девчонка. – На заднем дворе.
Сказала и тут же убежала, сверкая голыми ягодицами. Ох, ну и мода же здесь, к слову сказать! Отличная мода для юных девушек!
Покинув хижину, молодой человек поспешно миновал сад и вышел на задний двор, занятый разными постройками – колодцем, птичником, амбарами и двумя башенками-элеваторами для зерна, похожими на огромные перевернутые кувшины.
Все слуги – из тех, кто не был занят непосредственным обслуживанием гостей, – занимались делом: кто пропалывал на огороде грядки, кто таскал воду в большом кувшине, кто чистил к обеду огромную, наверное, только что пойманную в Ниле рыбу.
Уну Максим увидел в сторонке, за амбарами. Развесив на веревке серые полосатые брюки, девушка старательно чистила их тряпочкой, периодически промакивая ее в каком то пенном растворе. Пиджак и сорочка лежали рядом, в траве.
Юноша подошел ближе:
– Уна!
– А, явился, – обернулась девушка. – Помнится, ты как-то хотел посмеяться над одежкой хозяина? Ну, смотри, смейся.
Максим хохотнул, изображая удивление:
– И в самом деле смешно. Это что же – трубы для ног?
– Они самые! – Уна засмеялась. – Я-то уже привыкла к их виду, а другие… Вот, специально выбрала укромный уголок, чтоб не смотрели.
Молодой человек уселся в траву рядом с пиджаком и рубашкой. И то и другое пахло дорогим одеколоном и потом.
Одеколон!
А может быть, просто местные благовония?! По силе и запаху они никаким духам не уступят, скорее даже наоборот, превзойдут.
– Уна, ты уже зашила платье?
– Нет еще.
– А оно у тебя одной такое?
– Голубое – только у меня. А почему ты спрашиваешь? – Уна скосила глаза.
– Сетнахт нашел в терновнике лоскуток. Твой.
– Ну нашел. И что же?
– Не знаю. Просто решил тебя предупредить.
– Спасибо… Что же ты не смеешься?
– Еще не все рассмотрел… Можно?
– Да смотри, смотри. – Обмакнув тряпку в пену, девушка принялась стирать с брюк пятно.
А Максим тем временем быстро обследовал пиджак. Начал с внутренних карманов… теперь – внешние… Ничего! Абсолютно пусты!
Юноша разочарованно отложил пиджак в сторону. Ну, отыскать там бумажник он и не надеялся, но хоть что-нибудь, какой-нибудь обрывок буклета или чек из магазина… Ничего!
– Уна, ты говорила, Якбаал часто надевает это платье?
– Не часто. Но надевает. На богослужение. Он же хека хасут, а у них свои боги, и самый сильный – Баал, бог грозы, молнии, войны и власти. Такой же, как наш Сет. Кстати, некоторые говорят, что это – один и тот же бог. Сет и Баал.
Максим слушал вполуха – честно говоря, вопросы богословия его как-то не очень занимали. Особенно сейчас, когда он так надеялся отыскать хоть что-нибудь, внести хоть какую-то ясность. Правду ли говорил Якбаал? Действительно ли так сложно вернуться обратно в то, родное время? Может, сам-то он наведывается туда, когда захочет? Может, и вот сейчас, недавно был? Иначе зачем брать с собой костюм? Только ли для богослужений?
– О чем задумался, милый? – Бросив тряпку, Уна устало присела рядом и вздохнула. – Воистину, я не могла уснуть всю ночь.
– Из-за вчерашнего? – Поднял глаза Максим.
– Да… Ты же сам помнишь всю гнусность! Принести в жертву кошку… Это кем же надо быть?! Знаешь, Ах-маси, мне здесь почему-то страшно. И чем дольше я тут живу, тем страшнее. Не только мне – всем, кроме, наверное, служек Сетнахта.
– Сетнахт… А о нем ты что-нибудь знаешь? Он давно здесь?
– Всегда был. По крайней мере на моей памяти, а я здесь уже три года. Целых три года! О великий Амон, когда же это кончится? Когда ты поможешь мне покинуть это гнусное место, когда? – Девушка уткнулась лицом в ладони и зарыдала.
– Ну, ну, Уна. – Максим ласково погладил ее по спине. – Не стоит так убиваться. Неужели и в самом деле отсюда столь трудно бежать?
– Трудно? – Девушка подняла заплаканные глаза. – Невозможно! Здесь все, все…
– Знаю – все принадлежит нашему хозяину. И везде его люди – и на пристани, и в оазисе. А в пустыне? Она же, кажется, не так далеко?
– В пустыне? – Уна удивленно качнула головой и хмыкнула. – Оттуда еще никто не возвращался живым.
– И все же…
– Ладно, хватит болтать. Помоги-ка!
Сняв с веревки вычищенные брюки, девушка протянула их парню:
– Сейчас вытряхнем, как циновку… И-и-и р-раз!
Тряхнули. И еще, и еще, и еще…
Что-то белое маленькое вылетело из заднего кармана, какая-то бумажка. Упала в траву. Юноша быстро уселся рядом, накрыл клочок рукой.
– Что там увидел?
– Так, какой-то мусор…
Уна развесила на веревке пиджак и принялась орудовать тряпкой.
Максим рассмотрел находку: маленький картонный прямоугольник – билетик на французское метро. Уже прокомпостированный, пахнущий свежей краской. Без названия станции, на которой куплен, просто карне – так называют сразу десяток. Карне! А зачем Якбаалу покупать десять билетов?
Глава 9
Лето – осень 1554 г. до Р. Х (месяцы Паофи и Атир сезона Ахет). Черная земля. Колесница удачи
Не давай обессилеть сердцу.
Следуй своим желаньям и себе на благо.
Поэзия Древнего Египта в переводах А. Ахматовой и В. Потановой
Билет… А может, он просто-напросто остался с прошлого раза – такое ведь тоже может быть?
Весь день Максим провел в хижине, мучаясь раздумьями: действительно ли Якбаал совсем недавно посещал иную эпоху? И – если отвлечься от этого – зачем ему он, Макс? Зачем обучать местным обычаям, языку, коли скоро предстоит вернуться обратно, домой? А если – не скоро? Якбаал дал понять, что молодой человек ему зачем-то нужен. Правда, так до сих пор и не сказал прямо зачем.
