Первые лучи солнца коснулись убитых, и рубиновыми каплями вспыхнула кровь.
– Их убил кто-то хорошо знакомый, – кивнув на воинов, тихо проговорил Ах-маси. – Иначе б они наверняка сопротивлялись.
– Знакомый? – Жрец зло ощерился. – Еще бы не знакомый! Их командир – сотник Ментухотеп!
– Ментухотеп?! – Глаза паренька в ужасе распахнулись, и прикусивший язык жрец уже пожалел, что, не сдержавшись, назвал имя предателя. Хотя, с другой стороны, все равно все обо всем скоро узнают. Ведь у лазутчика теперь вряд ли хватит наглости остаться здесь.
– А почему бы ему и не остаться? – словно прочитав мысли окружающих, хмуро заметил жрец. – Ведь никто не видел…
– Ты ошибаешься, уважаемый служитель Амона, – неожиданно прищурился Макс. – Насколько мне известно, в дозоре должны быть трое. Эти двое бедняг одеты и вооружены одинаково, как и надлежит щитоносцам, третий, увы, уже не расскажет, кто он и откуда взялся… Впрочем, – молодой человек пристально посмотрел на Панхара, – некоторые из нас явно знают большее.
– Да, это был наш человек, – хмуро пояснил помощник тысячника. – Однако где же третий? Искать! Всем искать! Поднять всю ночную стражу!
– О господин. – Максим предостерегающе поднял руку. – Клянусь Амоном, вряд ли стоит поднимать шум на весь лагерь. Поищем сами.
– Пожалуй, ты прав, – подумав, согласился Панхар. – Ищем!
Нигде поблизости третьего не отыскалось. Вообще ничего не отыскалось, кроме разве что свежей кучки дерьма за кустами.
– А ведь это – важная вещь! – понюхав воздух, задумчиво произнес жрец и, понизив голос, принялся развивать свою мысль дальше: – Их было трое в дозоре, и сотник это знал – сам ведь и выставлял. Смотрите-ка, нарочно выбрал самых молодых и неопытных. Был уверен, что легко справится, и, видать, специально предупредил, что явится проверить посты. Пришел – и обнаружил только двоих, третий в это время делал свои дела за кустами. И вот-вот должен явиться Ибу… наш человек, да будет удачной его охота на полях Иалу. Нужно было его убить! А тут – свидетели… Сотник убил двоих, а третьего не дождался – явился посланец, первый удар оказался не очень удачным… крик… Третий воин, видать, заподозрил неладное… Затаился! Стал ли сотник его искать?
– Думаю, вряд ли, – качнул головой Панхар. – Думаю, лазутчик со всех ног помчался в оазис Нафа, к своим… Он ведь думает, что они там есть!
– Нужно немедленно выслать погоню!
– Вышлем. А этот третий… Думаю, он сейчас уже у шатра Усеркафа – явился поднять тревогу… если не сбежал.
И в этот момент рассветную тишину, прерываемую лишь ласковым щебетанием птиц, пронзительным ревом разорвали трубы! Играли не подъем, а сигнал общей тревоги.
– Похоже, не сбежал, – усмехнулся жрец. – Что ж, пойдем поговорим – что там он скажет?
Предателя поймать не удалось, он оказался хитрее – не подался в оазис посуху, а похитил у местных рыбаков лодку.
– Я же говорил: нужно было сразу отправить часть воинов к реке, – возмущенно размахивал руками Ах-маси. – Но все же умные! Никто же меня не послушал!
– Думаю, что и Ментухотеп не так уж глуп. – Макс положил руку приятелю на плечо. – Наверняка он предусмотрел если и не все, то многое.
– Да, наверное, так. – Тряхнув головой, Ах-маси оглянулся и посмотрел на дорогу, вдоль которой маячили какие-то камыши… Нет, не камыши – копья! Их наконечники звездами сверкали на солнце, и слышно было, как яростно затрубили трубы.
Неужели это войска захватчиков? Откуда они здесь взялись?
Максим дернулся было, но вдруг заметил широкую улыбку приятеля.
– Чему радуешься, парень?
– Это войска Ка-маси, царя Юга!
Глава 14
Зима 1554 г. до Р. Х. (Месяц Фаменот сезона Переш)
Черная земля. Радость и плач
Любовь к тебе вошла мне в плоть и в кровь
И с ними, как вино с водой, смешалась,
Как с пряною приправой – померанец,
Иль с молоком – душистый мед.
Сила любви
(Поэзия Древнего Египта в перереводах А. Ахматовой и В. Потаповой)
Лично с фараоном Ка-маси, конечно же, Максим не встретился – на совет позвали только тысячника Усеркафа и его ближайших помощников. Царя Уасета – и организатора борьбы с захватчиками хека хасут – молодой человек видел лишь издали, во время строевого смотра, устроенного по случаю встречи. Пышный парик, блистающие золотом одежды – вот и все впечатление. Что и говорить, издалека все знатные египтяне выглядели одинаково.
Потрясая копьями, проходили мимо царя щитоносцы, солнце играло в шлемах и на доспехах тяжеловооруженных воинов, развевались над головами коней плюмажи из страусовых перьев, и сверкающие колесницы лихо проносились мимо устроенного ради смотра помоста, щедро украшенного разноцветными лентами и цветами.
– Слава великому повелителю Ка-маси! – дружно скандировало войско.
Фараон, улыбаясь, кивал, и локоны его длинного завитого парика покачивались в такт шагам воинов.
– Слава повелителю Уасета!
– Правителю Черной земли – слава!
Кроме самого царя на помосте под балдахином толпилось еще человек двадцать – полководцы, вельможи, жрецы, даже какие-то женщины! Знать. Никого другого в окружение фараона и не пустили бы.
После окончания смотра по традиции был устроен пир. Воинам щедро раздали выделенные властелином Уасета припасы: рыбу, птицу, лепешки и хлебцы, пиво и сладкое вино, произведенное в знаменитом винодельческом городе Сине.
Веселитесь, бойцы, забудьте печали, и пусть всеблагие боги сделают незабываемо прекрасным этот отрезок вашей жизни… потому что другого может уже не быть. Война есть война, и все же фараон обещал сделать все для павших, дабы сохранить их тела, вместилища душ для главной, загробной, жизни.
– Слава правителю! – смеясь, пили вино воины.
– Слава великому повелителю Черной земли! Слава!
– Они так говорят, – с аппетитом обгрызая утиную косточку, промолвил Макс, – будто уверены в полной победе! А вдруг мы еще не скоро разобьем врагов? Ведь воинская удача переменчива.
– Что ты такое говоришь, Джедеф! – От возмущения Ах-маси едва не подавился и поспешно запил кусок крылышка густым пивом. – Мы – да не победим? Что же, мы зря молим богов?
– Думаю, наши враги тоже усердно молятся.
– Но наши боги сильнее мерзких богов хека хасут!
– Захватчики наверняка думают по-другому.
– Ладно вам спорить, – ухмыльнулся чернокожий Каликха. – Давайте-ка лучше веселиться, покуда есть такая возможность!
Макс улыбнулся:
– Кто бы спорил, только не я! Пью за твоего Ка, друг мой! И за твоего, Ах-маси!
