Анхабец задумался, зачесал переносицу:
– Не тот ли это Сенефермонтусенеб, про которого рассказывали, будто он отказался от собственного дома, да так и живет в храме?
– Да, это про него рассказывали.
– И еще говорили, будто все жрецы храма Монту никогда не улыбаются. Главный жрец заставляет всех держаться неприветливо и угрюмо. Потому люди – даже воины, Монту ведь их покровитель – заходят в храм редко, лишь ставят стелы.
– В храм Амона тоже редко заходят, – хохотнул Макс.
– Но ведь Амон у нас, в Уасете, самый почитаемый бог! Только сам великий жрец храма, и ты, о муж мой, имеют право ухаживать за статуей божества, кормить, умащать и просто лицезреть воплощенье Амона! Остальные лишь могут ставить свои обелиски снаружи, у входа в храм.
– Да, там много обелисков, – подтвердил анхабец. – И больших и маленьких. С самыми дурацкими просьбами. И…
– Ну, хватит уже об Амоне, – Максим прервал приятеля непререкаемым тоном. – О Монту думайте. О Сенефермонтусенебе. Как к нему подступиться? Может, через других жрецов? Вообще, что мы об этом храме знаем, кроме того, что указал Усермаатрамериамон в своем списке?
Оказалось, мало чего знали, так, на уровне слухов. Монту – бог с копьем и головой сокола, бог-воитель, дарующий победу, когда-то давно культ его был главным в Уасете, однако вот уже более полтысячи лет, как Монту оттеснен Амоном, солнечным божеством. Обычно поклонялись сразу «Четырем Монту» – статуям, взгляды и копья которых направлены на четыре стороны света – так казалось надежней. Однако лучшие годы этого культа были давно позади, и сейчас, в новые времена, бог-воитель не мог конкурировать не то что с Амоном, а и с Мертсегер. Ну, был. Ну, имелся. Так, можно сказать, прозябал на задворках – по крайней мере именно такое впечатление сложилось у Макса. А уж что касается главного жреца… да уж, о его нелюдимости ходили легенды. Говорят, он и помощников подбирал точно таких же, себе под стать – угрюмых, нерадостных, молчаливых. Сложно было установить с такими хоть какой-то контакт.
– Панехси, ну, тот здоровяк-плотник, кажется, говорил, что жрецы храма Монту как-то покупали у него обрезки, – вспомнил вдруг Ах-маси.
Макс кивнул:
– Да, именно так и говорил Панехси. Он отдал жрецам деревянные оставшиеся от работы обрезки.
– Интересно, зачем им они? Может, сжигают на жертвеннике, чтобы было приятно богу?
– Ой, не смеши! Станет Монту питаться деревяшками! Чем гадать, дружище, лучше бы сходил, навестил плотника. Точнее, позвал. Давненько уж он не захаживал – вон и ворота уже покосились, поправить бы нужно.
– Покосились? – Анхабец удивленно взглянул на ворота – крепкие, недавно починенные. Панехси их же, кстати, и чинил. – А по-моему, они вполне надежно выглядят.
– А вот если мы вдвоем на них повиснем, они уже по-другому будут выглядеть. Давай-ка, парень, навалимся!
– Пошли, – понятливо кивнув, Ах-маси улыбнулся. – Был у нас «Дом повешенного», станет дом двух повешенных. Точнее – повиснувших.
Вызванный для починки ворот Панехси в начавшейся после ремонта беседе подтвердил, что Сенефермонтусенеб, главный жрец храма бога-воителя, действительно время от времени покупает у него деревянные обрезки, главным образом ливанский кедр и киликийскую пихту, не брезгует и эбеновым деревом, а если попадается простая сосна – то и сосною. Причем берет немного – именно что обрезки, расплачивается честно, бывает – пшеном, а бывает – полбой. На что жрецу никуда вроде бы не годные обрезки, Панехси был ответить не в состоянии, поскольку никогда над подобной проблемой не задумывался.
На прощанье выпив с плотником пива – вот так, запросто, сейчас, находясь в образе простого лекаря, Максим мог себе это позволить, – юный фараон поднялся под балдахин на крышу и задумался. Разные мысли витали в стриженой голове его, но ни одна из них не могла пока зацепиться, сделаться главной. Впрочем, нет… Краснодеревщик! У него же… у них с тезкой… имелся знакомый краснодеревщик, один старик, вместе с которым парни когда-то томились в плену у разбойников. Ну да – он точно был краснодеревщиком из Уасета! Двое их там имелось, пленников, гражданских, – один вроде бы скотопромышленник, а другой точно краснодеревщик.
– Краснодеревщик? – Поднявшись на крышу, Ах-маси поморгал. – Пленный? Ах да, да, клянусь Осирисом, был там такой старик. Вот как его звали, не вспомню… Да отыщем! Найти в Уасете краснодеревщика не так уж и трудно.
– Вот-вот, – усмехнулся Макс. – Сходи-ка, брат, поищи.
Не тратя времени на лишние разговоры, анхабец спустился вниз и, помахав со двора рукой, выбежал на улицу, на ходу нахлобучивая на голову небольшой парик.
– Куда это ты его послал? – поднявшись к супругу, осведомилась Тейя.
Она была накрашена для выхода – зеленью подведены глаза, на лбу прочерчена голубая полоска, на плечах лежала серебряная пектораль, из-под тонкой материи длинного приталенного платья просвечивала золотистая кожа.
– Куда послал? В город. А ты, я вижу, туда же?
– Да, на рынок. – Девушка улыбнулась. – Кстати – с тобой, о, дражайший супруг мой. Не лежи же, вставай! Надень браслеты и ожерелья.
Поднимаясь с циновки, Максим пожал плечами:
– Ну, хочешь, так сходим. Только не понимаю – к чему такая спешка?
– Ты слышал что-нибудь о богине Уаджет? – вместо ответа поинтересовалась Тейя.
– Ммм… Не могу припомнить… Ну-ка, помоги застегнуть ожерелье… Так. Не… не… не целуй меня… Мы идем… или всякими глупостями будем заниматься?
– Идем, идем… Глупостями тоже займемся. Но позже. Так вот, Уаджет – это богиня Дельты, почитаемая в образе зеленой змеи.
– Вот, зеленой змеи нам только и не хватало! – покачал головой Макс. – Тем более – из Дельты! Как будто своих змей нету – и Мертсегер, и Ретенутет… хватает у нас змей-то! Постой-ка… А при чем тут Уаджет?
– А при том, муж мой. – Тейя, слегка прищурившись, замолчала, хотя видно было, что ей не терпится сообщить новость супругу. – При том, что, оказывается, здесь, в Городе Мертвых, имеется и храм Уаджет. Я сама не видела, но Тамит, танцовщица из храма Хатхор, ты ее должен помнить, говорила, что есть. Она сама видела изображение зеленой змеи у входа в один из скальных храмов, правда, внутрь не зашла – побоялась. А я вот решила сегодня туда прогуляться вместе с тобой, милый.
– Что ж, пойдем, – согласно кивнул Макс, хотя, видят боги, не очень-то хотелось ему тащиться сейчас по жаре к пристани, искать лодочника, переправляться на тот берег, и все ради чего? Чтобы посмотреть на храм какой-то там зеленой змеи Уаджет? Ну, есть здесь такой храм – и что из этого? Мало кто о нем знает? Так это не оттого, что он тайный, а от малолюдства – не очень-то много сейчас в Уасете выходцев с Дельты.
Хотя, с другой стороны, конечно, стоит проверить. Странно, что храма Уаджет нет в списке Усермаатрамериамона.
