А ведь точно – блевал!
– Что с тобой, Сети? А-а-а-а! Я же говорил – не пей сегодня слишком много вина.
– Так ведь праздник же! Бррр… Это все виноторговец, подошва треснутая, зря мы у него купили по дешевке. Ой… Как же у меня болит голова, клянусь Осирисом и Гором!
– Так выпей пива!
– Нет. Уж лучше еще вина… Только не этого!
В расположенной посередине судна будке-каюте кто-то пьяно затянул песню, с готовностью подхваченную чьими-то дурными голосами. Пели, кажется, о несчастной любви:
Улягусь я на ложе
И притворюсь больным.
Соседи навестят меня.
Придет возлюбленная с ними
И лекарей сословье посрамит,
В моем недуге зная толк!
[1]
– И лекарей сословье посрамит! – ночные пьяницы хором грянули припев.
– Зря они так про лекарей, – обидчиво прошептал Макс.
Анхабец тронул его за локоть:
– Начнем? Две лодки – здесь, две – с другого борта.
– Подожди-ка…
Юного властелина Черной земли вдруг почему-то охватили сомнения. Нет, барка, конечно же, была та – подозрительная. Но вот ее команда вела себя как-то неадекватно. Так не ведут себя те, кто делает что-то тайное! Не ведут… Вернее, ведут, но только после того, как выполнили свою задачу. Как говорится, сделал дело – гуляй смело. Вот и эти теперь – расслабляются!
– Похоже, мы опоздали, – тревожно прошептал Максим. – Ах-маси! Пусть воины тихонько снимут с борта того блюющего пьяницу. Тем более он, кажется, собирается спать.
– Я посплю здесь, друг мой Петеси! Посплю, клянусь Анубисом, Осирисом и Баст… И этим… крокодилоголовым Себеком тоже клянусь.
– Смотри, не свались ему в пасть, дружище, – уходя, напутствовал собеседник.
– Н-не свалюсь… Хе-хе… Я вот тут еще постою… К-крокодил! Себек! Не ешь меня, ладно? Я сегодня невкусный.
И снова послышались утробные звуки. А из каюты донесся смех.
И снова тишина. Чуть слышный всплеск. Пьяные голоса. И лодка…
– Мы доставили его, господин.
– Хорошо. Возвращаемся к барке.
Желтые, в сияющих венчиках звезды отражались в темно-синей воде. Ветерок волнами приносил запах то цветов, то рыбы. Неслышными тенями воины Анхаба перебрались из лодок на барку. В каюте загорелся светильник.
– Ну?! – усевшись на циновку, Максим строго взглянул на опешившего забулдыгу. – Ты зачем оскорблял своей блевотиной великого Хапи? Да еще в такой праздничный день! Святотатец!
– Прошу, не ругай меня, господин. – Пьяница зябко поежился. – Мне и так плохо.
– Меньше пить надо! – издевательски хохотнул Ах-маси. – Все вино на свете все равно не выпьешь.
– Н-не выпьешь, – согласился пленник и, тут же вскинув голову, неожиданно ухмыльнулся. – Но ведь очень хочется!
– Хочется ему. – Макс грозно нахмурился и быстро спросил: – Где девушка?! Ну! Отвечай же!
– Д-девушка? – захлопал глазами пьяница. – Какая девушка? А, девушка! Вы, верно, имеете в виду ту, про которую нам… нам велели молчать… А потому я… тссс!!! я и молчу…
– Где она?! – Фараон схватил забулдыгу за плечи.
– Д-да не тряси ты меня так, – заикаясь, взмолился тот. – Не то сейчас умру. Вот чес-слово, умру… клянусь этим… кроко… кр-р-р… Себеком! Да была, была девушка. Только ее увезли на лодке. Еще утром.
– Увезли?! Кто? Куда?
– Н-на берег, куда же еще-то? И вообще, почем я знаю – куда? Ой, как мне плохо, клянусь Анубисом и Гором! Если б я только знал, что это гнусное вино…
– Кто? Кто увез?
– Так те же, что и привезли. Жрецы. Гнусные такие парни, точно как то гадкое вино! Я вот как-то сказал одному… ммм… не помню, что… а он мне…
– Жрецы… – тихо повторил Максим. – А девушка? Что это была за девушка? Как выглядела? Как с ней обращались?
– Об-бращались достойно… как с царицей! Но – стерегли. Следили за каждым шагом… Ой, плохо мне, плохо…
– А не хочешь ли ты выпить доброго пива, добрый человек? – подмигнув приятелю, вкрадчиво осведомился юный правитель. – Заодно расскажешь о девушке.
– Пива?! – Пьяница оживился, но тут же мотнул головой: – Нет. Пива не хочу. А вот от вина бы не отказался!
– Да куда же в тебя еще влезет-то?! – изумился Ах-маси.
В ответ пленник посмотрел на него со всей серьезностью и так же, со всей серьезностью, отозвался:
– Влезет.
– Так ты расскажешь нам…
– Тащите вино. Потом – все разговоры.
Вот так вот! Со всей безапелляционностью. Умри – лучше не скажешь!
– Пей! – Максим самолично наполнил серебряные бокалы, не забыв и себя, и анхабца.
– О, блаженство! – опорожнив бокал в три глотка, повеселел забулдыга. Смуглое лицо его вмиг сделалось довольным и даже в чем-то приятным. – Клянусь Осирисом, вы, кажется, благородные люди! А я то было подумал, что попал к разбойникам.
– Нет, мы не разбойники. Ну, за твое Ка!
– И вы будьте здоровы!
– Так что насчет девушки?
Пьяница ухмыльнулся:
– Теперь можно и о девушке. Ее привезли эти парни, жрецы… Правда, точно не знаю, жрецы они или нет, но выглядели они как жрецы… Какое вкусное вино, клянусь Гором! Может…
– Рассказывай, рассказывай, вино никуда не денется – у нас его много.
– Воистину, приятно слышать такие слова! Значит, девушка… очень красивая, да, настоящая красавица и держала себя – словно царевна! Ее не выпускали из будки и даже запрещали нам туда приближаться. Такие уж были условия – а хозяин наш, кормщик Анембаст, шутить не любит – уж раз договорился с людьми об условиях, значит, договорился.
– А ты не заметил, у пленницы на спине между лопатками не было никакого знака?
– Не, не заметил. Да она в платье была, в белом таком, недешевом. Вот если б без платья, уж тогда бы, конечно, я бы заметил… Жаль, что без платья я ее не видал, вот бы увидеть, полюбоваться, а лучше бы…
– Ладно! Не скабрезничай!
Уже далеко за полночь удалось более-менее восстановить всю картину, насколько можно было судить по словам пленника. Жрецы – жрецы Уаджет, точнее, гнусные служители демона Небаума, кто же еще-то? – наняли барку в первый день праздника, причем наняли сразу, заранее не договариваясь. Просто пришли – даже прибежали, пошептались о чем-то с кормщиком, и тот вместо праздничных развлечений велел команде готовиться в путь. Правда, сразу же выдал часть обещанного вознаграждения всем, включая гребцов, так что никто не был обижен – жрецы заплатили щедро. А по прибытии на место – в какую-то деревуху – обещали заплатить еще. И не обманули! Попросили с утра повернуть к левому берегу, подождать… Переправились… И ближе к полудню один из них явился обратно на колеснице с целым сундуком золотых браслетов. Честно расплатившись, договорился о том, чтобы барка проплыла еще немного вниз по реке, хотя бы до вечера. Хозяин, кормщик, и это условие тоже выполнил честно.
