— Тогда зайдете с парадного хода, этот я закрою на засов… Не знаю, как молодая госпожа, а хозяин терпеть не может незапертые двери.
— Я сама закрою, — негромко произнесла Гюльнуз. Слуга поклонился — как и многие здесь, в Кафе, он понимал и по-татарски и по-итальянски — и молча исчез.
Подойдя к двери, Гюльнуз обернулась:
— Ну, давайте прощаться…
Владос и Лешка по очереди обняли девушку… Лешка, пожалуй, крепче, чем надо бы.
— Прощай, Гюльнуз!
— Прощайте.
Приятели вышли на галерею. Быстро темнело, и в синем небе вспыхнули первые звезды. Быстро спустившись вниз вслед за Владосом, Лешка вдруг услыхал позади приглушенный крик:
— Али! — Обернулся.
— Постой, Али… — подбежав, Гюльнуз обняла его за плечи и крепко поцеловала в губы. — Удачи… — шептала она и улыбалась, чувствуя, как скользнувшие под одежду Лешкины руки гладили ее шелковистую кожу. Спину, живот… грудь…
— Нет, — с явным сожалением вздохнула девушка. — Не здесь… В спальне…
— Но, как же ты…
— Я сказала Гвидо, что уже не девушка! Наврала. Идем!
Не чувствуя под собой ног, Лешка взбежал в спальню. Гюльнуз, улыбаясь, улеглась на кровать, раскинув руки. Лешка склонился над девушкой, поцеловал… Полетело на пол монисто… шелковая рубаха… шальвары…
— Я знала… — обнимая юношу, прошептала Гюльнуз. — Знала, что ты будешь…
Глава 9
Осень 1439 г. Кафа.
В ПОИСКАХ ПОПУТНОГО СУДНА
Кто я? Отколе пришел? Куда направляюсь? Не знаю. И не найти никого, кто бы наставил меня.
Григорий Назианзин
…Моим первым мужчиной!
Словно соцветие сладостного цветка, словно послевкусие, оставшееся от терпкого вина — именно так Лешка вспоминал потом все то, что произошло тогда между ним и Гюльнуз. Эта запретная внезапно нахлынувшая любовь постепенно исчезала, забывалась, но, наверное, так и не исчезла до конца. Гюльнуз… Красивый цветок предгорий. И — одна из богатейших женщин Кафы! Продолжительная связь между нею и Лешкой просто не имела бы будущего, и юноша понимал это, как никто другой. И все равно, накатывала иногда щемящая грусть, от которой саднило сердце.
Выйдя через лавку на улицу, беглецы осмотрелись и быстро двинулись в направлении гавани. Уже совсем стемнело, и короткие южные сумерки на глазах превращались в ночь. Следовало спешить — как предупредил Владос, уже совсем скоро ночные стражники перегородят рогатками улицы — чтоб не шастали невидимые в темноте тати. Высыпавшие было на небо звезды медленно исчезали, затягиваемые черной дождевой тучей. Заморосило, с моря подул ветер, бросая холодную взвесь в лица припозднившихся прохожих. Закрывались ворота постоялых дворов и харчевен, откуда-то издалека доносился собачий лай, а вот в гавани, похоже, еще шумели — вывалившие из портовой таверны подгулявшие моряки горланили песни.
— О! У них и спросим!
Лешка быстро побежал к морякам, не обращая внимания на предостерегающие крики приятеля.
— Эй, парни… — подбежав, начал было он, но тут же осекся — русского-то морячки явно не знали, а вот по-гречески юноша еще разговаривал плохо. Впрочем, должны бы понять, да и вон, Владос сзади бежит…
— Нам нужен попутный корабль. Корабль, понимаете? Судно.
Вообще, подозрительная была компания, Лешка это только сейчас заметил. Пятеро — в рваных одежках, с перевязанными разноцветными платками головами — настоящие пираты, разбойники, какими их рисовали в детских книжках. Двое — бородатые мужичаги, остальные — подростки, гопота самого гнусного вида.
— Хэ! — обернувшись, один из морячков, видимо, главный — с широкой волосатой грудью и свернутым набок носом — ухмыльнулся и что-то громко сказал. Наверное, что-то нехорошее — Лешке почему-то не понравился его тон.
Трое молодых гопников тут же отбежали в стороны — ага, перекрывают возможный отход! Что ж…
Почувствовав рядом с собой чье-то дыханье, юноша ; повернул голову и облегченно перевел дух:
— Владос! Молодец, не бросил…
— Зря ты к ним подошел, — тихо произнес он. — Теперь они от нас не отстанут, пока не обберут до нитки.
— Нападем первыми, — решительно шепнул Лешка. — Ошеломим — а дальше видно будет!
А кривоносый уже гнусно смеялся, и его напарник — угрюмый жилистый мужичага — что-то коротко поддакивал, посматривая на парней кривой нехорошей улыбкой… И трое гопников ухмылялись поодаль. Не дожидаясь, пока главный разбойник выхватит нож, Лешка подошел к нему с самой обаятельной улыбкой и, еще раз вежливо повторив вопрос насчет попутного судна, резко ударил его ногой в живот. Кривоносый согнулся, выпучив глаза от неожиданности и боли — и Лешка со всей силы ударил его по затылку сомкнутыми «в замок» руками. Оглянулся — Владос тоже не терял времени даром — угрюмый согнулся и выл, держась за лицо — видать, грек, не мудрствуя лукаво, просто-напросто сделал ему «козу»!
— А теперь — бежим! — Лешка подмигнул приятелю, и оба со всех ног бросились в темноту.
Позади топали и орали пришедшие в себя морячки – разбойнички. И ведь нагнали бы, несмотря на хорошую фору, кабы беглецы, не побрезговав, не укрылись в придорожной канаве.
— Лови их! Держи! — крича и ругаясь, гопники вихрем пронеслись мимо, куда — бог весть…
— Здорово получилось, — тихо хохотнул Владос. — Хорошо, что ты догадался напасть на самых опасных — те явно не ожидали, как, впрочем, и их напарники.
Лешка улыбнулся:
— Ну, теперь куда? Не хотелось бы вновь встретиться с гопниками.
— С кем, с кем? Ах, с этими… Да пусть они себе носятся по всем окраинам, а мы вернемся обратно в гавань — ведь нам именно туда и надо.
— Пошли!
В гавани, у самого пирса, они увидели двух пареньков — похоже, что юнг. Никакой опасности парнишки не вызывали. Приятели переглянулись — вот у них и спросить про попутное судно!
— Эй, братцы! — нагнав, обратился к ним Владос. — Не скажете, какой корабль в ближайшие дни отправится в Константинополь?
— В Константинополь? — один из моряков — улыбчивый паренек, шатен, насколько можно было разглядеть при свете факелов, укрепленных на стене весовой, примерно ровесник или чуть младше Лешки — остановившись, обернулся. — А вам когда надо?
— Как можно быстрее!
— И найдется, чем заплатить?
— Конечно! — грек с готовностью похлопал по висевшему на поясе кошелю, хотя, честно сказать, деньжат в нем было маловато, для того, чтобы добраться в Константинополь, явно не хватало, тем более — двоим, тех монет, что остались от щедрот синьора Гвидо Сильвестри, и одному-то было мало. И тем не менее друзья верно рассудили — сначала отыскать попутный корабль, а уж там посмотрим. Можно ведь и наняться на весь переход палубными матросами, либо, сказавшись странствующими мимами, развлекать всю команду. Плыть-то — всего ничего!
