— Давай-ка теперь — бронебойным!
— Каким?
— Ну, бортобойным… Короче тем, с красной меткой!
Зарядили. Закрепили. Лешка подождал, когда немного прояснится. Навел ствол на хищный галерный нос… Фитиль! Бросить! Уши заткнуть!
— Раз, два… Бабах!
И не стало у галеры носа! Лешка радостно закричал, обернулся — ага, оказывается, это не один он стрелял!
— Заряжай!
Разбойничье судно быстро тонуло, и пираты, спасались, как могли, уже больше не помышляя об абордаже. Доплыть бы до своих галер! Жаль было только шиурму — прикованных к веслам галерных рабов.
Ну уж тут ничего нельзя было сделать. Ничего. Разве что, помолиться.
Парни — и подбежавший к ним радостно улыбающийся Владос — так и сделали:
— Господи, прими с миром их души!
Пиратские галеры ушли, как, зализывая раны, уходят шакалы. А на ускиере хоронили в море погибших. Торжественно и грустно читали молитвы священники. Друзья слушали их вполуха — очень хотелось спать.
В эту ночь выспались, а уж после следующей, с раннего утра поспать им не дали.
Сначала матросы принялись драить палубу, безжалостно сгоняя пассажиров к бортам, а потом и вообще началась какая-то непонятная суматоха — люди в богатых кафтанах, в сопровождении вооруженных тесаками матросов, принялись по очереди шерстить «господ пассажиров» с неподдельным азартом и огоньком. Некоторых даже раздевали догола!
Лешка изумился:
— Вот это шмон! Интересно, что такое случилось?
— Господин… — неожиданно послышался жалобный голос.
Юноша обернулся и увидел у самого борта мальчишку лет тринадцати – четырнадцати на вид, одетого в длинную черную рясу с капюшоном. Мальчишка был худ, смуглое, а точнее, загорелое лицо его худобой своей напоминало лицо какого-нибудь святого, жившего много лет назад. Длинные темно-русые волосы были аккуратно расчесаны, большие голубые глаза смотрели строго и благостно.
— Чего тебе, парень?
— Не могли бы вы дать мне немного попить?
— Попить? А, пожалуйста… — Лешка с улыбкой протянул парню принесенный от боцмана кувшин. — Только вряд ли там много чего осталось.
Взяв кувшин, мальчишка принялся жадно пить, острый кадык его заходил на худой шее.
— Да поможет тебе Господь, добрый человек! — напившись, поблагодарил он. — Пойду, помолюсь за твое здоровье.
А шмон между тем продолжался и вскоре очередь должна была дойти и до новых пассажиров.
— Да что такое произошло? — спросил Лешка вернувшегося с кормы Георгия. — Может, ты знаешь?
— У шкипера похитили портоланы! — понизив голос, сообщил юноша.
— А что такое портоланы?
— Ну, как тебе сказать… Такие рисунки, по которым плывут корабли.
— А, карты! Понятно. И что же, мы теперь не сможем плыть?
— Сможем… — Георгий пожал плечами. — Но они, вероятно, дороги.
— Да уж, недешевы! — захохотал проснувшийся Владос. — Но все же, не настолько дороги, чтоб устраивать вселенский обыск! Смотрите-ка — никак к нам идут.
И в самом деле, одна из групп во главе с человеком в кафтане, закончив обыскивать соседей — каких-то паломников — подошла к ребятам.
— Помощник шкипера Александр Пселл, — наклонив голову, вежливо представился главный, высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти. — К сожалению, мы вынуждены обыскать всех господ пассажиров.
— Основания? — лениво осведомился Владос.
— Поручение владельца судна, — помощник с достоинством протянул парням витиевато написанную грамоту. — Надеюсь, вы в курсе, что капитан или шкипер имеет право производить дознание на борту корабля?
— В курсе, в курсе, — Владос пожал плечами. — Что ж, если вам так надо — обыскивайте, мы не в претензиях.
— Прошу вас показать ваши вещи…
— Да их у нас нет!
— И снять туники и пояса.
Матросы тщательно прощупали одежду и обувь, один из них приподнял циновки и одеяла…
— Смотрите-ка! — вдруг громко воскликнул он, вытаскивая из-под одеяла… красивую, аккуратно раскрашенную карту. Портолан!
— Вам придется пройти с нами, — жестко заявил помощник шкипера.
— Воры! Воры! — зашептались вокруг. — Люди, ни у кого ничего не пропало?
— Вот, взяли их на борт, и началось!
Абдул Сиен обвел всех троих пристальным жестким взглядом. Владос попытался было что-то сказать, но шкипер сурово махнул рукой:
— Помолчите! Под чьей циновкой нашли портолан?
Георгий сделал шаг вперед.
— Я буду вынужден посадить тебя под арест. А вы… — шкипер прищурил глаза. — А вы поможете мне отыскать похищенное!
— Найдете? — не понял Лешка. Владелец корабля усмехнулся:
— Да, именно так. Слишком уж недавно вы попали на корабль, для того, чтоб знать тут все входы и выходы. А без этого кражу не совершить.
— Вы умный человек, капитан… Но почему…
— Почему ваш товарищ должен сидеть под арестом? Потому что именно у него нашли пропажу. И это многие видели… да все пассажиры вашего борта. Следовательно, вор — или воры — полагают, что следствие либо почти закончено, либо встало в тупик. А вы, судя по тому, что пишет Керим — вовсе неглупые люди.
— Но мы не розыскные чиновники!
— И тем не менее… У меня не так много людей. Точнее сказать, совсем нет лишних людей, а вам ведь все равно нечем заняться. Поэтому вы поможете мне… и своему другу, — шкипер кивнул на Георгия. — Он все же посидит под замком — не стоит тревожить воров. К тому же, — Абдул Сиен повысил голос, — хоть я и доверяю друзьям Керима… и даже его родственнику… Помните — у вас есть два дня, до тех пор, пока мы не войдем в бухту Золотой Рог. Если к тому времени портоланы не будут отысканы — ваш друг пойдет под суд, а вместе с ним — и вы, как свидетели либо соучастники. Поверьте, мне просто не остается ничего другого.
— И что там такого, в этих портоланах? — покачал головой Лешка. — Говорят, они не такие уж и дорогие. Зачем они вору?
Абдул Сиен вздохнул и, оглянувшись на дверь, понизил голос до шепота:
— Думаю, портоланы взяли для отвода глаз… Среди них была схема бухты Золотой Рог. Очень, очень подробная схема. Она может здорово помочь нашим врагам или конкурентам.
— Ну, здрасьте, приехали! — Лешка хлопнул себе ладонями по коленкам. — Опять шпионы! А, кстати, ваш дружок Керим…
Шкипер потемнел лицом:
— Керим Челери — благородный человек и когда-то спас жизнь мне и моей дочери. Я обязан ему и сделал все для его друзей — вас. Но он — турок, а я — ромей, и не хочу, чтобы моя империя пала! Мне в ней очень неплохо живется, уверяю вас. И это — моя родина.
