– Нет, – односложно отозвался мальчик. – Позвольте, я все-таки поем. Не люблю говорить с полным ртом.
– О, как скажете, мой юный друг, как скажете…
Улыбаясь, хромой проковылял к парням. О чем они говорили – Лешка не знал, не понимал языка, но, верно, о чем-то веслом, поскольку парни все время смеялись.
– Старая побасенка, – вполголоса произнес Влад. – И чего они ржут, как лошади? Будто раньше не слышали этой истории.
– А что за история? – заинтересовался Лешка.
Мальчишка лишь скривил тонкие губы:
– Да так… Ничего интересного. Вы тоже едете в Тырговиште?
– Нет. – Юноша отрицательно качнул головой. – Наш караван идет в Варну.
– В Варну… – повторив, Влад вдруг мечтательно улыбнулся. – Хорошее место: море, песок… Жаль только – там слишком много турок.
– Вы не любите турок, господин Влад? – тут же переспросил Миклош.
– Ненавижу! – Мальчишка сжал кулаки. – Впрочем, как и все здесь…
– Ох, к сожалению, не все, господин Влад, не все… Далеко не все!
Дальше разговор, как всегда, зашел о политике – а о чем же еще разговаривать меж собой едва знакомым людям? О погоде – скучно, о бабах – скабрезно, остается одна политика. Поговорив минут пять, Миклош и Лешка – Влад по своему малолетству все больше молчал, слушал – дружно решили, что Константинополю против турок одному ни за что не выстоять, не те силы. Одна надежда – на Владислава, молодого короля Польши и Венгрии, на трансильванского воеводу Яноша Хунъяди – известнейшего рыцаря и благороднейшего человека. Лешка еще считал «естественными союзниками ромеев» и Венецию с Генуей, на что Миклош лишь раздраженно хмыкал, доказывая, что никакие они не союзники, а конкуренты, уже задавившие всю международную торговлю империи и без всяких турок.
– Ну да, признаю, – потягивая вино, горячился Лешка. – Венеция с Генуей – больше Генуя – подмяли под себя ромейскую торговлю, но отсюда же вытекает, что не помочь им Константинополю против турок – это рубить сук, на котором сидишь! Ведь турки-то, чай, и без них обойдутся, сами торговать будут!
– Торговать будут греки! – Миклош вдруг произнес странную фразу. – А также армяне, евреи и все, кто останется в Константинополе после взятия его турецким султаном.
– Боюсь, что там никого не останется, одни трупы. – Лешка сокрушенно покачал головой и залпом намахнул кружку до дна.
Снова появился трактирщик. Поклонился, кося хитрым глазом на Лешку:
– Я приготовил вам прекрасные комнаты, господа!
– У меня совсем нечем платить, – напомнил Влад.
– Ничего. – Хромец улыбнулся. – Был бы человек хороший. Ночуй! Господа, я лично провожу вас!
Он поднялся уже, но юный господин Влад внезапно опередил его, подбежав к входной двери. Распахнул… И тут же поник головою – хотя гроза и, кажется, кончилась, ливень хлестал с прежнею силой.
– Как бы не на три дня зарядил, – высказал опасение Миклош.
– Нет, господин. – Подойдя к двери, трактирщик пристально всмотрелся в небо: – Во-он там, над горами, просветы… Утро будет чистым.
– Не развезло бы дороги.
– Не успеют. Идемте, я вас провожу. – Хромой Мисаил обернулся к мальчишке. – И вас, молодой господин.
– Вы поднимайтесь. – Влад набросил на левое плечо курточку. – Я следом…
Лешка обвел взглядом полупустую залу – сидевшие за столом парни интересных собеседников, пожалуй, не представляли. Ну, и черт с ними. Спать! Завтра ведь ливень закончится, если верить трактирщику, а значит – снова в седло.
По скрипучей лестнице, держа в руке тускло горящую свечку, первым поднимался хозяин, за ним осторожно ступали владелец мельниц со своим слугою, следом, не особенно торопясь, шагал юный господин Влад. Когда трактирщик и следовавшие за ним постояльцы скрылись в одной из комнат, мальчишка неожиданно остановился и, обернувшись к Лешке, быстро зашептал:
– Вы кажетесь мне здесь единственным достойным доверия человеком. Умоляю, зайдите как можно скорее в мою комнату. Так, чтоб не заметил хромой…
– А вот и я, молодой господин! – не замедлил явиться трактирщик. – Прошу за мной, ваша комната прямо по галерее…
Прямо по галерее – про себя повторил Алексей. Был ли он заинтригован? Скорее всего – да. Или просто решил навестить мальчишку со скуки. Опять помогать малолеткам?! Как тогда, на Черном болоте, Ваньке, который оказался… гм… как бы полегче выразиться? Впрочем, данное Лешке слово он, надо признать, сдержал, да и вообще держал себя вполне даже достойно… если отвлечься от всего прочего. Интересно, этот тоже будет уговаривать убить собственного дядюшку или какого-нибудь иного родственника? Если так, просто взять да уйти – проблем-то! А зайти в гости стоит, все равно спать что-то не хочется.
Дождавшись, когда по галерее прошаркают приглушенные шаги хромца, юноша выждал, пока дрожащий свет свечи не растворился внизу, в трапезной, и на цыпочках вышел на галерею. Пошел, оглядываясь и замирая, щупая пальцами стены… Ага, вот, кажется, дверь…
– Влад?
– Я здесь. – Мальчишка отозвался встревоженным шепотом. – Заходите, прошу.
Он тихо притворил дверь. Огня не зажигали, и в комнате было темно – ведь молнии за окном давно уже не сверкали.
– Садитесь. Там, у стены, лавка… Нашли?
– Да.
– Теперь выслушайте меня. Не бойтесь, я не отниму у вас много времени.
Лешка даже улыбнулся – ишь ты, какой вежливый! Ну, точно какую-нибудь пакость попросит…
– Прежде всего – один вопрос, – в шепоте парня послышалась надежда. – Я видел под навесом возы… Вы здесь не одни?
– Нет, нас здесь много. – Юноша не стал скрывать очевидного. – Купеческий караван. Идем в Варну.
– Можете не дойти… – в темноте послышался грустный смешок.
– Что?!
– Что слышали. Я объясню, извольте. – Мальчишка немного помолчал, видать, собираясь с мыслями и наконец спросил. – Вам не показались странными сегодняшние постояльцы?
– Парни? – Лешка пожал плечами. – А что в них странного?
– Они очень хорошо знакомы с трактирщиком, но почему-то от нас это скрывают. Не очень и тщательно, достаточно было лишь внимательно присмотреться…
– Допустим… И что из этого?
– Дослушайте. Мы с этим… господином Миклошем и его слугою, что сделали, едва вошли? Правильно, принялись сушить одежду. А эти? Почему они так не поступили?
– И почему же?
– Они не сняли одежду потому, что у них есть что под ней скрывать – ножи, кинжалы и прочее. Это – во-первых!
– Что же, интересно, «во-вторых»?
– А во-вторых – зачем сушить одежду, если все равно скоро предстоит промокнуть? Они вовсе не намереваются задерживаться на постоялом дворе – возьмут, что нужно, и сгинут во тьме!
