— Угу… Корабль, значит, надобен? Корабль, ха! — красное лицо комеса начало было приобретать довольно свирепый вид… тут же погашенный лукавой улыбкой. — Так и быть, сыщу для вас корабль, так и быть! Надо, так надо… В гавани Юлиан стоит «Агамемнон» — быстроходное и надежное судно, думаю, вам как раз подойдет.
— Отлично подойдет, господин комес!
— И капитан там очень надежный, некий Афиноген Скаладос. Отличный малый, и бывалый моряк… Он сейчас в вашем секрете парится за какую-то мелочь. Выпустите его — берите корабль. А приказ Афиногену я сейчас напишу.
Панкратий толок диву давался — ну, надо же, вроде пьяным пьян был комес — и так здраво рассудил. Вот уж поистине — военно-морская выучка!
Беспутного Афиногена отыскали быстро. Не прошло и трех часов, как посыльный дромон «Агамеменон», выйдя из гавани Юлиана, вспенил узким носом…
Глава 4
Лето 1443 г. Мраморное море. За «Святым Николаем»
Носимся мы с кораблем смоленым,
Едва противясь натиску злобных волн.
Алкей «Буря».
…нежно-палевые воды Мраморного моря.
Дромон «Агамемнон» оказался отличным судном — небольшой, с узким стремительным корпусом, среди военных судов он занимал нишу между юркой галеей и куда более основательными селандром или памфилом. Относясь к классу монер — кораблей с одним рядом весел, «Агамемнон» имел тридцать гребцов — по числу весел — залитую асфальтом палубу на носу и корме, мощный таран и две мачты с косыми латинскими парусами. Собственно, паруса-то сейчас и обеспечивали «Агамемнону» очень приличную скорость.
— Хороший корабль! — стоя на носовой палубе, Алексей ловил лицом брызги — судно заметно качало — недостаток всех монер и вообще — узких судов.
— Да, замечательный, — тоном радушного хозяина отозвался капитан Афиноген Скаладос, личным приказом старшего протокуратора Маврикия недавно выпущенный из узилища секрета ночной стражи, где отсиживался за членовредительство, дебош и драку.
Афиноген выглядел настоящим моряком — коренастый, плечистый, ловкий, с умным волевым лицом, обрамленным широкой тщательно подстриженною бородкой, какую в более поздние времена назвали бы «шкиперской». Для большего удобства он был одет на латинский манер — узкие штаны-чулки и короткая бархатная куртка с наборным поясом и золотой цепью на шее, все — сверкающее, ало-желто-синее, по последней бургундской моде, вот только башмаки были разношенные и мягкие, вовсе без длинных носов, что и понятно — ну-ка, побегай-ка по палубе в модных туфлях!
— Что вы на меня так смотрите, господин тавуллярий?
— Старший тавуллярий — с вашего позволения.
— Ах, да, да — старший, — капитан похихикал. — Думаете, не латинянин я? Не католик ли? Признайтесь, ведь так думаете?
— Ну… да, — улыбнулся Лешка. — Судя по вашей одежде…
— А вы попробуйте походить по судну в одежде ромейского вельможи — в длинных туниках, в тяжелых парчовых накидках до самой палубы. Жутко неудобно — я вам говорю. А так — я православный, и даже никогда не поддерживал унию, хотя многие говорили, что она и поможет против турок. Что-то не очень помогла — правильно, что ее прокляли на соборе в Иерусалиме.
— Говорят, римский папа объявил против магометан крестовый поход, — перекрикивая поднявшийся ветер, сообщил Алексей. — Правда, это пока не точные сведения — только слухи.
— А? Что?
— Слухи, я говорю!
Старший тавуллярий покрутил головой. Наверное, все ж таки капитан Афиноген Скаладос был прав: заключенная четыре года назад во Флоренции уния, подчинявшая православную церковь католической, возложенных на нее надежд византийцев не выполнила — никакой толковой помощи против экспансии турок католики предложить не смогли. И вот совсем недавно уния была предана проклятию на Иерусалимском соборе православной церкви. Некоторые, кстати, считали — что зря. Сам Лешка к подобным богословско-политическим вопросам вообще-то относился довольно равнодушно, однако, сама по себе идея союза, унии — если отбросить всю религиозно-идеологическую шелуху — несомненно имела одно важное свойство — вполне могла бы объединить всех христиан в борьбе против магометан-турок, все больше наползавших на южную Европу. Могла бы… Но, вот, похоже, не договорились, вернее — предали проклятию договор. Римский папа и патриарх, католические и православные клирики ну никак не могли решить, кто же из них главнее! Ну, толкались и собачились меж собою, прямо, как дети в игре «хозяин горы». Взрослые люди… Перед лицом самой жуткой опасности!
Кроме Лешки, на боту судна находились солдаты имперской морской пехоты ну и, естественно, экипаж. Никого из сотрудников сыскного секрета с собой не взяли, что объяснялось не только соперничеством двух ведомств, но и оригинальной конструкцией судна, при всех своих достоинствах, дромон имел один весьма специфический недостаток — его осадка должна была всегда, при любых условиях, оставаться постоянной, иначе при перегрузе волны запросто могли захлестнуть весельные порты и всю палубу, а при недогрузе сильный ветер просто валил судно.
Филимон Гротас, конечно, и хотел бы послать с Лешкой проверенных людей, но все же вынужден был уступить, настояв на условии, чтобы морские пехотинцы дромона беспрекословно выполняли все приказы старшего тавуллярия. В общем, пришли к соглашению…
Так-то оно так, но с командиром пехотинцев Лешка еще так и не познакомился — тот с самого отплытия так и дрыхнул в небольшой кормовой каюте, скорее даже — просто навесе, задернутом плотной тканью.
Море играло лазурью, прозрачное голубое небо казалось бездонным, дул теплый боковой ветер, развевая над мачтами дромона золотистое парчовое знамя с черным двуглавым орлом. Стоя на абордажном мостике, Алексей до боли в глазах вглядывался вперед — не покажутся, не мелькнут ли хотя бы на миг прямые паруса «Святого Николая». Торговая скафа вовсе не являлась быстроходным судном, и вообще-то, пора бы было ее нагнать.
— Нагоним, — махнув рукой, усмехнулся Афиноген. — Мы просто сейчас идем к острову Дракона кратчайшим курсом, на что при таком ветре вряд ли окажется способен ваш «торговец» — у него ведь нет весел, да и паруса — прямые.
— Так вы думаете, мы будем в гавани раньше, чем «Святой Николай»? — оживился Лешка. — Вот, хорошо бы!
— Каково отставание? — тут же спросил капитан.
— Шесть летних часов… да, пожалуй, примерно так.
— Тогда мы точно придем к острову первыми!
Афиноген оказался прав — уже к вечеру, когда золотистое солнце уже начинало клониться в море, впереди показались черные скалы. Скалы быстро приближались, вот уже можно стало разобрать росшие на них кустарники, а затем — и кромку прибоя, и высокую башню — маяк — и сады, и беленые, с красными черепичными крышами, домики.
Когда подошли ближе, стали видны и многочисленные рыбачьи лодки, и вывешенные для просушки и ремонта сети вдоль всего берега. Алексей возблагодарил Господа — «Святого Николая» — вообще, никакого крупного корабля — ни на рейде, ни у причала не было. «Агамемнон» все-таки пришел первым!
