И появился он до того, как все хлынули на корабль! До! А не после.
Значит, тут можно кое-что предположить, очень даже можно… Что же, выходит, наш таинственный инкогнито — Парос?!
— Послушай-ка, у этого твоего знакомого верзилы… Пароса… есть баркас?
— Есть, — тут же отозвалась Пелагея. — И очень вместительный, пожалуй, что самый большой на острове. А почему ты спрашиваешь?
— Так… Этот твой Парос…
— Он не мой, понял?! — расслабленная красавица в миг превратилась в тигрицу! — Если этот дурень по мне воздыхает, так это еще не значит, что пользуется взаимностью. И вообще, я боюсь таких огромных мужчин — пусть лучше любит кого-нибудь себе под стать: коров там, кобыл, ну, я не знаю… И еще устраивает какие-то тайны, куда-то таскается раненько по утрам — наверное, завел себе любовницу, гад, а еще ко мне клеится! Как-нибудь обязательно за ним прослежу, вот, соберусь, и прослежу. Застану обоих — пускай потом попробует показаться мне на глаза, орясина подлая!
— Ладно, ладно, не кипятись, почем зря!
Вышедшую из себя девчонку нужно было как можно быстрей успокоить… и Лешка хорошо знал — как.
Парос! Значит, Парос!
Его не было вчера вечером — ага, выплыл заранее, поджидал «Святой Николай» на рейде, боялся пропустить. Хм… Интересно, почему бандиты просто не выгрузились у причала? Не хотели лишних глаз? Очень может быть. Или — у них на острове имеется какой-то схрон, к которому куда удобней добраться по морю — и тогда совершенно логично там же, поблизости и выгрузиться. Что они и сделали. А он ведь не так уж и далеко, этот схрон! Ну, точно — близко. Так, так… Попробуем вычислить. Итак, «Святой Николай» подошел к острову на рассвете, тогда же бандиты перегрузили добычу на баркас… И Парос еще при этом успел на встречу судна! Сколько это по времени? Часа три, много — четыре. Допустим, баркасу надо добраться до схрона, выгрузиться — на все про все минимум час. Час. Так ведь тогда выходит, что этот самый схрон находится где-то поблизости, можно сказать — рядом!
Да, и Парос сегодня после полудня снова ушел. К лиходеям?
Насвистывая, Алексей вышел из своего закутка и, разбудив Ореста, справился, нет ли у него в подчинении каких-нибудь ловких и быстрых парней.
— Парней? — усмехнулся сотник. — Да у меня все — парни, девок нет! Ловких и быстрых? Так недотеп в морской пехоте не держат.
— Желательно, знаешь, чтоб были откуда-нибудь из горной местности, ну, на худой конец, из леса… Что б и лес, и горы знали, как свои пять пальцев. И море — тоже.
— Хм, — Орест задумался. — Не знаю даже, кого тебе и назвать… Хотя… Есть один парень! Антиной, из Фракии — там и горы, и лес. Ловок, хитер, ухватист — мы иногда поручаем ему всякие щекотливые дела… ну, об этом распространяться не буду. Выпьем?
— Охотно. Только сначала покажи мне этого парня.
— Хорошо, — сотник потянулся за кувшином и одновременно крикнул. — Эй, часовой!
— Я, господин сотник! — тут же откликнулись с кормовой палубы.
— Покличь-ка мне Антиноя.
Антиной явился минут через пять, когда Алексей с Орестом уже успели пропустить по стаканчику Родосского.
Постучал, вошел, доложил, как положено:
— Явился по вашему приказанию, господин сотник!
Лешка с недоверием рассматривал юношу — слишком уж молодо тот выглядел. Да и вообще, прямо сказать, не производил особого впечатления. Смугл, тощ, белокур, росточком тоже не вышел. Что такой сможет?
Однако, внешнее впечатление часто бывает обманчивым, ну, и непосредственный начальник парня Орест, похоже, ничуть в нем не сомневался. А ведь кому и знать собственных бойцов, как не их командиру?
— Поступаешь в распоряжение господина старшего тавуллярия, — вытерев губы, негромко приказал сотник. — Будешь делать то, что он тебе скажет.
— Прямо сейчас оденешься понезаметнее — я спрошу такую одежку у капитана — и затаишься на берегу, возле деревни, у какого дома — я покажу. Будешь дожидаться одного местного парня — верзилу косая сажено в плечах…
Алексей быстро описал Пароса.
— На протяжении суток станешь его тенью, куда он — туда и ты. Обо всем доложишь после смены… Есть, кем его сменить, Орест?
— Найдем.
— В конфликты ни с кем не вступать, — продолжал инструктировать старший тавуллярий. — Твоя задача — сбор информации. Если вдруг Парос тебя поймает…
— Не поймает, — уверенно возразил Антиной.
— Хорошо. С ним может оказаться собака.
— Я знаю, как обращаться с собаками, господин.
Алексей усмехнулся:
— Все-то ты знаешь, как я погляжу!
— Других не держим! — горделиво хохотнул Орест.
— Ладно, теперь вот еще что. Если он сядет в баркас — тут же доложишь.
— Я могу последить за ним, пробираясь вдоль берега.
— Отлично! Тогда — доложишь и проследишь.
Парнишка вернулся на следующий день, к вечеру:
— За серой скалой, неподалеку от моря, имеется пещера. В ней живут люди — около десятка. Точнее нельзя было сосчитать. Живут тайно, и, как мне кажется, расположились там ненадолго. Парос носит им еду и вино.
— Почему тебе показалось, что эти люди расположились там ненадолго?
— Они не охотятся, не ловят рыбу, не разжигают костер — так можно продержаться очень недолго. Чего-то ждут. Думаю — проходящего судна. Там рядом небольшая бухточка и глубоко — вполне может подойти карбас или какое-нибудь мелкосидящее судно, типа шебеки или мавританского дау.
— Глубоко? Ты что, нырял?
— Конечно, господин старший тавуллярий. Вы же сказали — нужна информация.
— Молодец! Как далеко отсюда расположена пещера?
— Напрямик, по горной топе — два летних часа. По морю — в два раза дольше, там длинный мыс.
— Хорошо. Теперь опиши людей.
— Около десятка человек. Думаю, из плебса — речь грубая, ругань, часто ссорятся между собой. Один — коренастый, сильный, косорылый — видимо, главный. Все остальные его боятся.
— Косорылый?! — Лешка насторожился. — Почему ты его так назвал?
— Ну, лицо у него такое… рот словно бы перекошен влево, видать, когда-то здорово поранил скулу.
— Косорылый… — шепотом, словно опасаясь спугнуть удачу, повторил Алексей.
Герасим Кривой рот — вот кто это! Больше некому. Что ж, все сходится…
— Будем брать! — после ухода лазутчика старший тавуллярий сжал руки. — Завтра же, поутру. Да, не забыть бы еще переговорить с капитаном.
Утром, едва первые солнечные лучи окрасили золотистым пурпуром восточный край неба, «Агамемнон» отшвартовался от пирса и, не поднимая парусов, на веслах ушел в море. Лешка, Орест и двадцать воинов проводили его восхищенными взглядами — залитый рассветными лучами дромон выглядел сейчас просто великолепно!
