«Родной земле».
….однажды…
Катаржина вызвала Алексея с утра, что явно означало какое-нибудь деловое поручение, а не очередной приступ любовной страсти. Старший тавуллярий, умылся, пригладил волосы и уверенной походкой направился к шатру повелительницы.
— Госпожа?
— У меня есть к тебе разговор.
Вдова сейчас выглядела так себе — какая-то растрепанная, бледная, не выспавшаяся…
— Я тут подумала, — негромко произнесла она. — Подумала и решила послать тебя к Ворскле-реке… С одним важным заданием.
Лешка выпятил грудь:
— Я выполню любое! Приказывай, моя госпожа.
— Не спеши так, дело опасное. — Каткарлыш поморщилась. — И, для начала, я хочу, чтоб ты понял, почему я посылаю именно тебя.
Алексей изобразил на лице самое почтительное внимание, знал — это понравиться вдове.
— Во-первых, тебе нет никакого смысла меня обманывать — к чему?
— Именно так, повелительница!
— Не перебивай… Во-вторых, я пошлю тебя на север, совсем в другую сторону от твоей родины, следовательно — нет соблазна бежать. К тому же, за тобой, естественно, будет пригляд. И, наконец, в третьих… Еще раз повторюсь — у тебя нет причины меня обманывать… Но они имеются у других! Я давно подозревала, что значительная часть моих дров уходит неизвестно куда… Кто их ворует? Плотовщики? Или мои люди?
— Скорее — и те, и другие вместе, — осмелился предположить Алексей.
— Вот ты и выяснишь! И вернешься с подробным докладом, за что получишь награду!
Алексей едва сдерживал ликование — все вышло так, как он и планировал, почти каждую ночь (естественно, когда звали) нашептывая вдове о возможных злоупотреблениях на Ворскле.
— Не думай, не такое это простое дело, — продолжала Каткарлыш — там уже начинаются Литовские земли. Будь осторожен… впрочем, мои люди знают свое дело.
— Я готов, — поклонившись, негромко сказал Лешка. — Но…
— Что?! — черная вдова недовольно вскинула брови.
— Осмелюсь намекнуть, что мне и самому неплохо бы иметь в таком непростом деле своих верных людей.
— Имеешь в виду близнецов? — тут же просекла Каткарлыш. — Что ж, забирай… Пожалуй, они единственные, кому ты можешь верить.
— А…
— Выезжаете завтра. Удачного пути.
Алексей отвесил глубокий поклон:
— Благодарю, моя госпожа.
Дорога тянулась степью по правому берегу Днепра, это было то, что называлось Дикое Поле — край бескрайних степей, вроде как бы принадлежавших Великому Литовскому княжеству. Однако, татар тут было больше, явно больше — а никаких иных разъездов путники по пути не встретили.
Как объяснил по дороге староста сплавщиков Якуб — здоровенный одноглазый бугай — дело было нехитрое — принять при впадении Влрскулы в Днепр плоты, да гнать их прямиком до порогов, ну а уж там перетащить бревна на берег, да охранять в ожидании повозок вдовицы. Серьезных опасностей при этом никаких не усматривалось, ну, не считать же серьезными многочисленные мелкие шайки — им-то зачем сплавленный лес? Не потащат же на дрова какое-нибудь бревнище? Да и связываться с влиятельной и злопамятной вдовушкой никто не хотел — себе дороже б вышло. Так что, главная опасность, наверное, исходила бы от «литовцев»…
В условленном месте на берегу Днепра отряд черной вдовы уже поджидали верные люди, почтительно приветствовавшие Якуба… Погрузив в вместительные челны людей и коней, они высадили всех на пологой косе, при впадении Ворсклы, как раз напротив плотов.
— Вот и славно, что ждать не нужно, — потирал руки Якуб. — Завтра отдохнем, а уж на следующий день — в путь.
Весть об отдыхе была с радостью воспринята всеми. Плотовщики Каткарлыш, в том числе и Алексей с близнецами, тут же принялись устраивать на плотах шалаши из веток и мшанника. Кроме сплавщиков, вдова прислал и воинов для охраны, мало ли… Вот их-то, молодых, горячих и глупых — и нужно было опасаться: охранник всячески старались проявить свою прыть, за неимением врага пристально наблюдая за невольниками — которыми были практически все сплавщики — работа-то, что ни говори, тяжелая!
— Значит, послезавтра, — улучив момент, шепнул Алексею Лука. — Может, сегодня вечером и рванем?
— Ага, рванем, — старший тавуллярий сплюнул себе под ноги. — А ты знаешь дорогу?
— Да чего тут знать-то?! — засмеялся подросток. — Все вдоль Ворсклы-реченьки!
— «Ворсклы-реченьки», — ворчливо передразнил Алексей. — А ты знаешь, что там татары живут?
— Какие еще татары? — не понял Лука.
— Такие… Литовские… Когда-то еще князь Витовт дал им земли под Глинсокм да в верховьях Ворсклы, Псела и Сейма — так называемая Еголдаева тьма. Те люди, что гонят вдовице лес, как раз оттуда… Что, если мы на них нарвемся?
— А…
— Бэ! — махнув рукой, Лешка оглянулся по сторонам, и подозвал Леонтия:
— Вот что, братцы. Завтра целый день будем ко всему приглядываться, может, удастся и с плотовщиками поговорить… Только, умоляю, осторожнее! Просто — любопытства ради…
Лука шмыгнул носом:
— А я думал — завтра сбежим!
— Дурачок, — ухмыльнулся Леонтий. — Завтра у сплавщиков и охраны, считай, целый день пустой, а на послезавтра отплытие назначено! Смекай, чуча!
— Сам ты чуча! — обился на брата Лука и тут же признал, — Ну, вообще — справедливо.
Весь следующий день — а он выдался солнечным, погожим — парни вместе со всеми готовили плоты к новому этапу пути — что-то подвязывали, кое-где убирали лишние бревна, сколачивали опоры для шестов.
Леонтий вдруг проявил неожиданное рвение:
— А вот здесь плоховато сделали, дядько Якуб! — он кивнул на три первых плота. — Отвязаться могут. Я б еще и бревнышком закрепил! Нет, право слово…
— Сиди уж, умник, «бревнышком»! — зло отозвался старшой. — Без тебя управимся.
А ведь Леонтий говорил дело! Лешка и сам видел что с этими тремя плотами что-то не так. И леса в них больше, чем в остальных, да и Якуб с ними не в пример больше возится… И на парня он зря накричал, зря… Почему?
— Дядько Якуб! — снова закричал Леонтий. — А тут вообще все развязалось! Я возьму веревку, подвяжу?
Плотовщик обдал парнишку взглядом, полным ярко выраженной злобы. Однако, ничего не сказал, спокойно подошел, дал веревку… Даже похвалил. Очень и очень не искренне — да уж, что сказать, не актер!
Алексей хотел было предупредить мальчишку, чтобы был с Якубом поосторожней, но… Но тот сам быстро обернулся и неожиданно подмигнул — все, мол, в порядке… Ох, черт! Специально решил проверить старшого! Развел самодеятельность… Ну, вообще-то, правильно — ишь, как забеспокоился Якуб — похоже, он тут и есть главный дровяной вор. Интересно, кто с ним еще в деле? Наверняка, кто-нибудь их охраны и, может быть, из плотовщиков… Ну да, как же без них-то? Надо ведь отцепить плоты от остальных, незаметно — скорее всего, ночью — подогнать к берегу… даже такой амбал, как Якуб, один не справится. Но… как же остальные? Было впереди три плота позади — и вдруг, оп, потеряли! Как так? Неужто не заметили бы? Ночи-то, правда, темные… Значит, наверное, имеется где-то по пути удобная коса или заводь… Ага… Пристали на ночлег к бережку, а потом, ночью — три плота — раз! — и исчезли. Что же их, никто не пересчитывает? Как это — никто? Да Якуб и пересчитывает, с помощниками… значит, и те в доле. И воины… не все, достаточно первой или второй ночной стражи… Или — под утро — третьей…
