– Ладно тебе, раскричался… Поехали.
Ярким солнцем залитой,
Ходит в поле красный конь,
Красный конь хо-о-дит…
Хрипловатый голос солиста ресторанного ансамбля – длинноволосого парня в красной атласной рубахе – оказался на удивленье приятным. Как и все здесь – уютный небольшой зал, столики, на большей части которых красовалась табличка «заказ», официантки в русских кокошниках, вальяжный старик-метрдотель в белом гэдээровском пиджаке и лаковых туфлях «Цебо». Про туфли и пиджак зачем-то пояснил Емельян – а он уж в таких вещах разбирался.
Повара здесь узнали сразу, еще начиная со швейцара, непоколебимым айсбергом перекрывавшим тяжелые двери с надписью «Мест нет». При виде бывшего палача двери гостеприимно распахнулись:
– Проходите, Емельян Викторович. Рад, очень рад.
– Здравствуй, Степан.
Как-то ловко, быстро, играючи Емельян сунул в руку швейцара рубль и, не дожидаясь благодарности, быстро зашагал в зал, потащив за собой Алексея.
Метрдотель встретил их как дорогих гостей, лично проводив до столика:
– Думаю, здесь вам будет удобно.
– Спасибо, Иван Афанасьевич.
Заказав коньячку, приятели лениво потягивали его в ожидании горячего, и Алексей от нечего делать рассматривал зал. Посетители все прибывали, раскланивались друг с другом, как видно, здесь все были между собою неплохо знакомы. Кивали и Емельяну, и довольно часто. В ответ он махал рукою, а к некоторым и подходил, приветствуя лично.
– Сегодня пятница, друже, – усевшись за столик, пояснил он. – Все здесь. Может, и боярин мой будет. Если в отпуск не уехал – должен бы… Если придет, не забыть бы предупредить о Волчьем. Ну, что задумался, друг? Давай-ка наливай, выпьем! Во-он за тем столиком какие девчонки сидят, а? Познакомимся? Ой… Извини, брат, минутку…
Завидев вновь вошедших – небольшую компанию из представительного мужчины с брюшком и двух женщин, Емельян бросился к ним непостижимой рысью. Раскланялся, поцеловал ручки дамам, потом кивнул на свой столик, по-видимому представляя Алексея.
Протокуратор тоже кивнул в ответ на вежливые улыбки дам и мужчины. Подскочивший к ним метрдотель прямо-таки лучился любезностью…
– Ну, вот они, – усевшись, Емельян потянулся к коньяку. – Боярин мой… и Графиня.
– Графиня? – Алексей с интересом посмотрел на женщин, уже усаживающихся за один из соседних столиков с табличкой «заказ». Одна из них – яркая брюнетка лет двадцати, одетая с некоторой свойственной молодости безвкусностью в яркое кричащее платье со слишком уж большим вырезом, явно не подходила на роль Графини по возрасту; но вот вторая… Теперь протокуратор разглядывал ее с куда большим интересом. Блондинка с уложенными в замысловатую прическу волосами, на вид – стройная, ухоженная, с высокой, видневшейся в глубоком вырезе темно-голубого муарового платья грудью. Черты лица довольно приятные, красивые даже. И этакий легкий флер некой задумчивости, даже какого-то легкого недовольства. А этот жест, с которым она закурила длинную сигарету… Поистине царственный! Шикарные лаковые туфли, тоже темно-голубые, в тон платью, нефритовый – с серебром – гарнитур – сережки и небольшое колье… Жесты, мимика, легкий смех – повадки уверенной, знающей себе цену женщины. И это – бабка Федотиха?!!! Колдунья?! Ну ничего ж себе!
– Что, на Графиню засмотрелся? – перехватив взгляд приятеля, негромко произнес Емельян. – Это да – баба красивая, причем – далеко не дура. Очень даже не дура. Причем сегодня – одна, без альфонса своего… Наверное, поссорились, или – надоел, да выгнала. Она это быстро…
– Альфонса? – не отрывая взгляда от Аграфены, машинально переспросил Алексей.
– Ну это Вла… боярин мой так их называет – альфонсы. Ну, любовников Графини. Их у нее много. А сейчас, вишь, одна… О! Кажись, боярин к нам идет! Ну точно.
И в самом деле, вальяжный мужчина, что-то сказав дамам, промокнул губы салфеткой и, поднявшись из-за столика, явно направился к Емельяну.
– Не помешаю? – Дорогой английский костюм светло-серой шерсти сидел на «боярине» словно влитой.
– Ну что вы! – Емельян широко улыбнулся. – Коньячку?
– Чуть-чуть.
– Это мой друг Алексей.
– Очень приятно. Владимир Петрович. Ну, тогда за знакомство, Алексей…
Выпили. Новый знакомый быстро обернулся, а потом вновь с улыбкой посмотрел на протокуратора.
– Я вижу, вы присматриваетесь к моим барышням? Так пригласите потанцевать! Тем более что более юную даму, похоже, уже увели…
Они явно хотели поговорить, эти двое – Емельян и его покровитель, – и Алексей не стал им мешать, в конце-то концов, что ему было до чужих дел? Причесав волосы, он подошел к одиноко сидящей Графине, поклонился:
– Разрешите вас пригласить.
– А ведь объявили, что это белый танец – дамы приглашают кавалеров!
Графиня, подняв глаза – темно-голубые, глубокие, как раз в тон туфлям и платью, неожиданно улыбнулась:
– Видимо, придется мне вас самой пригласить, что с вами делать… Идемте!
И они… нет, не закружились в вальсе, Алексей никогда не занимался танцами и вальс танцевать не умел… Просто принялись переминаться с ноги на ногу под песню про то, что где-то там клен шумит, причем нисколько по этому поводу не комплексовали – так здесь танцевали все. И не только здесь, но и, можно сказать, везде – и не в 1980 году, но и раньше, и много, много позже. Ведь почему молодежь – не только деревенская, но и городская тоже – приходит на вечера танцев уже изрядно поддатой и любит танцевать в полумраке? В первую голову потому, что никто, за редким исключением, танцевать просто не умеет и вихляется кто во что горазд – а трезвым или на всеобщем обозрении, на свету – стыдно.
А здесь никому стыдно не было – люди кругом уже были давно состоявшиеся, что-то собой представлявшие, важные…
– Какой вы сильный, – прижимаясь, прошептала Графиня. – Я даже чувствую… Знаете, что! – подняв глаза, она посмотрела на партнера так, что того чуть было не бросило в краску, настолько томным и зовущим оказался этот взгляд. И – при всем при том – неожиданно беззащитным, детским…
– Давайте уедем отсюда! Пожалуйста, уедем! Сейчас.
– А… а ваш мужчина? – Алексей не знал, что и делать.
– Он – деловой партнер. Ну же! Идемте!
Не говоря больше ни слова, она взяла протокуратора за руку и повела к выходу. Проходя мимо столика, за которым что-то тихо обсуждали Владимир Петрович и Емельян, Графиня чуть замедлила шаг и оглянулась:
– Мы вас покидаем.
– Спокойной ночки! – судя по всему, их быстрый уход не произвел особого впечатления.
– Алексий, до лагеря потом доберешься? – лишь спросил Емельян.
– Доберусь, друже.
– Ну, удачи тогда.
