— Случилась беда, — тихо проговорил Александр, едва Щербатова отошла. — Во дворце опять объявились убийцы!
— То есть, как это — убийцы? — чуть громче, чем следовало, воскликнул Воронцов. — Говори толком, что случилось!
Ольга Романовна услышав его неосторожное восклицание, незаметно вернулась назад, чтобы слышать наш разговор.
— Час примерно назад, в ваши апартаменты проникли трое неизвестных, — начал рассказывать преображенец.
— Но ведь там никого не было! — не удержался от реплики Миша.
— Понятно, что не было, раз вы оба здесь. Однако кто-то из дворцовых заметил чужих и поднял тревогу. После того случая, что ты убил тех двоих в масках, все настороже…
— Понятно, говорите по сути, — взмолилась я.
— Короче, прибежал караул, попытался их задержать, а они открыли стрельбу и были таковы. Один наш солдат ранен, другой убит. В Зимнем шум и кавардак, все бегают, суетятся и ничего непонятно. Я улучил момент и прибежал сюда предупредить вас.
Мы с Мишей переглянулись, не зная, что делать дальше.
Огинский нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ему нужно было срочно вернуться назад, он и так многим рисковал, оставив в такой час службу.
— Если мы сейчас вернемся, — сказал Миша, — все откроется. Наверняка нас уже хватились.
— Простите, господа, решайте скорее, — не выдержал Александр.
— Меня прорицатель предупредил, что мне больше нельзя возвращаться во дворец, — сказала я, — иначе меня убьют. Идите туда сами и что-нибудь придумайте по дороге, а я где-нибудь на время спрячусь.
— Когда это он вас предупредил? — удивленно спросил Воронцов. — Он вам сказал всего два слова.
— Господа, не время предаваться воспоминаниям, — воскликнул Огинский, — решайтесь!
— Мысленно, он это умеет, — быстро ответила я Мише. — Бегите скорей, а то вас обвинят в дезертирстве. Миша, ты скажешь, что когда убийцы проникли в наши покои, мы от них бежали, и в неразберихе ты меня потерял, и все это время искал. Другого выхода просто нет.
— Правильно, а Александр, пока поживет у меня, — вмешалась в разговор Щербатова.
— Александр? — удивился Огинский, не поняв, кого она имеет в виду, но быстро догадался и ехидно усмехнулся.
— Хорошо, — нехотя согласился Воронцов. — Только вы отсюда ни шагу, я приду за вами, как только смогу!
— Да идите же вы скорей! — почти в один голос воскликнули мы с княгиней.
Глава 13
— Что это за ужасы рассказывал господин Огинский? — спросила Ольга Романовна, когда мы остались одни. — Откуда в Зимнем дворце убийцы?
— Я бы и сам это хотел узнать, — ответила я. — Это уже второй раз неизвестные злоумышленники проникают во дворец, потому и поднялся такой шум.
— Какой ужас, в какое страшное время мы живем, нигде нельзя быть за себя в покое, даже в императорском дворце, — почти в точности повторил Щербатова слова Анны Лопухиной. — Надеюсь, вам у меня ничего не угрожает, и мы премило проведем время!
В этом-то я, зная, о чем думает хозяйка, немного сомневалась. Ей бы больше повезло, если бы на моем месте оказался настоящий Крылов.
— Не хотите ли чего-нибудь перекусить? — предложила княгиня. — Молодым людям так нужно хорошо питаться! Пусть это будет поздний ужин или ранний завтрак! — ласково улыбнулась она.
Я подумала, сколь же, все-таки, мы, женщины тоньше и деликатнее мужчин. Будь на месте Щербатовой самый скромный кавалер, он уже начал бы разводить турусы на колесах, жадно глядя на мои груди. Она же всего-навсего предложила меня покормить.
— С удовольствием что-нибудь съем, — согласилась я. — Нам с Мишей сегодня толком не удалось, ни позавтракать, ни отобедать.
— Так что же вы молчали! — подхватилась княгиня и требовательно зазвонила в колокольчик.
Тотчас явился престарелый Парамоша и был отправлен немедленно будить повара. Как я не сопротивлялась, убеждая, что обойдусь холодными закусками, Ольга Романовна не захотела меня слушать, и вскоре стол оказался накрыт. Мы сели друг против друга, и я отдала должное тонкой княжеской кухне.
Щербатова испытывала ко мне такую женскую нежность, что мне было ее искренне жалко. Она стеснялась прямо на меня смотреть и ограничивалась быстрыми ласковыми взглядами. Разговор был односторонний, я была занята едой и за двоих говорила хозяйка. Как всякая светская дама, Ольга Романовна вела незначительный разговор и касалась только общих вопросов, и как ни любопытно ей было обо мне узнать побольше, прямо спрашивать стеснялась.
— Александр, вы давно знакомы с Мишей? — не выдержала она, когда я насытилась и вытерла губы салфеткой.
— Нет, всего несколько дней, но мы успели близко сойтись, — сказала я против своей воли двусмысленность.
— Он чудесный мальчик, такой серьезный и целеустремленный. Однако мне кажется, совсем избегает женщин, — с сожалением заметила заботливая тетушка.
— Мне так не кажется, — ответила я, — напротив, по моему мнению, он слишком влюбчив.
— Право? Так у него уже есть предмет? — сразу жезаинтересовалась княгиня.
— Простите, Ольга Романовна, это не моя тайна, вы лучше об этом спросите у него самого, — ушла я от ответа.
— А у вас, Саша? Можно я буду вас так называть?
— Извольте, — кивнула я.
— У вас, Саша, уже есть предмет обожания? — опять не удержалась она от нескромного вопроса, правда, при этом покраснела от смущения.
— В том смысле, что вы спрашиваете, нет, мне как-то больше нравятся мужчины.
— Ах, проказник, — засмеялась она, — вы же не хотите сказать, что вы?..
— Упаси боже, в том, что я не пристрастен к своему полу, могу вас твердо заверить, — засмеялась я.
— Тогда понятно, у вас еще не проснулось сердце, — сделала княгиня само собой напрашивающийся вывод и тут же заботливо спросила. — Вы, я вижу, устали? Может быть, хотите отдохнуть?
— С удовольствием, должен признаться, сегодняшний день принес мне слишком много впечатлений. Я сегодня удостоился длительной аудиенции императора, а потом еще этот ночной поход к вам.
— Вы были у государя? — рассеяно переспросила она, безо всякого уважения к персоне Павла.
— Да, и познакомился с его другом — Лопухиной.
— Я слышала эту романтическую историю, — сказала Щербатова с явным сарказмом. — Бедная Мария Федоровна! И как он вам показался?
— Император слишком сложный человек, чтобы говорить о нем однозначно, — серьезно ответила я. — Возможно, он даже в чем-то гений, но на роль русского царя никак не подходит. Ни он Россию, ни Россия его не понимает.
— Вы находите? Я признаюсь, еще такого мнения о Павле ни от кого не слышала. А не показалось ли вам, что он душевно нездоров?
