После инцидента на дороге, все кроме Любы, пребывали в нервном напряжении. Она так и не поняла, что с нами происходит и по сельской привычке рано ложиться, отпросилась спать. После ужина мы втроем остались сидеть за столом, и наблюдали друг за другом.
От избы старосты до «ставки» неприятеля было от силы двести метров и произойти с нами могло все что угодно. Все уже подвергались «гипнотическим» атакам и была понятна степень риска.
Скоро от напряжения у меня начала раскалываться голова и закралось подозрение, что соратники хотят меня одурачить. Я только теперь понял их хитроумный план. Меня обманом завлекли в ловушку и теперь собираются сдать неприятелю. Причем подозрение возникло не на пустом месте. Иван вел себя так необычно, что я начал сомневаться, он ли это, а не подставное лицо. Вспомнилось, что он так ничего мне ни о себе, ни о нашем совместном прошлом не рассказал и на все вопросы, отвечал общими фразами. Полное прозрение пришло, когда солдат вдруг побледнел и сказал, что ему нужно срочно выйти.
— Может, ты сначала расскажешь, куда и к кому собираешься идти? — глядя ему в глаза, спросил я.
Он понял, что его разоблачили и потянулся рукой к лежащему на столе пистолету.
— Сидеть! — приказал я, молниеносно выхватывая из ножен клинок.
И тут меня так ударило током, что я полетел на пол. Маша и Иван закричали от ужаса и бросились к выходу. Не замечая задвинутого засова, они с воплями бились в запертую дверь пытаясь убежать из избы.
— Что здесь происходит? — послышался с полатей сердитый голос Любы. — Вы что все с ума посходили?
— Он хочет нас убить! — в один голос ответили Маша и Иван. — Алексей сошел с ума!
— И когда вы успели так напиться?! — удивленно спросила портниха, слезая с постели.
— Мы не пили, — ответил я, вставая с пола.
После удара током головная боль сразу прошла, и вместе с болью сразу исчезли все страхи и подозрения. Только теперь до меня дошло, отчего бьет током сабля.
— Все позади, идите сюда, — сказал я скорчившимся от страха товарищам.
Однако для них ничего не изменилось, разве что обоих оставили силы. Они перестали биться о запертые двери, и своей бессильной обреченностью напоминали попавших в комнату птиц, не сумевших преодолеть стеклянную преграду окна.
— Иван, я не собираюсь делать тебе ничего плохого, — проникновенно, сказал я. — Если не веришь, возьми мою саблю.
Он не ответил и так побледнел, что это стало заметно в тусклом свете сальной свечи. Пришлось идти на риск. Я подошел к ним, воткнул клинок в пол и вернулся к столу. Конечно, мой многоопытный в боевом искусстве приятель не упустил своего шанса спастись. Иван молниеносно схватил саблю за рукоять, закричал и с глухим стуком ударился всем телом о дверь.
В тот момент я смотрел не на него, а на саблю. Я успел увидеть, как по сизому клинку от гарды к острию пролетели две синие молнии.
— Это что такое было? — вполне нормальным, правда, очень испуганным голосом, спросил он. — Ты чего вытворяешь?
— Коснись клинком княжны, — не отвечая, крикнул я.
Обалдевший Иван, ничего не понимая, переводил взгляд с меня на барышню. Маша замерла от ужаса и вдруг пронзительно завизжала. Я, уже вполне владел собой, и зная, что делать дальше, подошел к дверям, отобрал у Ивана саблю и коснулся рукоятью ее руки. И опять по клинку полетели синие молнии. Меня тряхнуло, но основной удар достался девушке. Маша оборвала крик и свалилась на пол.
— Вы что, изверги, с ней сделали! — подала пронзительный голос последняя участница происшествия.
Кажется, не только мы, но и Люба попала под общий удар. Она завизжала и бросилась к окну.
— Держи ее, — сказал я Ивану, — быстрее!
Он уже понял, что происходит и в чем наше спасение, как лев бросился на бедную лань, сграбастал портниху в объятия и прижал к лавке. Я подскочил к ним, и все с Любой повторилось в точности так же, как и в наших случаях. От удара током она как и Маша потеряла сознание, после чего в избе наступила полная тишина.
— Так вот в чем секрет сабли! — сказал я, даже ни Ивану, а самому себе. — Теперь понятно, отчего вокруг нее кипят такие страсти!
— А что это такое было? — растеряно, спросил Иван.
— Долго объяснять, — ответил я. — Когда-нибудь я тебе все расскажу, а пока положи княжну на лавку.
Мы уложили девушек рядом, я сел рядом с ними, и теперь ко всем по очереди притрагивался рукояткой сабли. Больше никаких разрядов не происходило, и когда Маша открыла глаза, в них не было никакого страха, одно удивление.
— Ты что с нами делаешь? — спросила она, опять забыв, что при посторонних мы с ней на «вы».
— Я нашел защиту от твоего брата, сабля снимает все его чары. Теперь не мы перед ним беззащитны, а он перед нами.
— Это как? — не поняла Маша.
— Нужно все время прикасаться к моей сабле и тогда он нам ничего не сможет сделать.
— Мы что так и будем все здесь сидеть и держаться за твою саблю? А как же мы будем ходить? Ну, когда нужно? — с женским прагматизмом, к реальным делам, спросила она.
Маша была права. Я подумал, что будь у меня кусок провода, я бы создал общую цепь. Впрочем, можно было попробовать всем взяться за руки и последовательно присоединиться к сабле. Это я и предложил.
— У меня в одной руке будет сабля, другой я буду держать за руку Любу, она Ивана, он княжну. Не очень удобно, но надежно.
Теперь зачесал в затылке Иван.
— Пока мы так дойдем до их избы, нас перестреляют безо всякого колдовства, — сказал он.
— Ты мне обещал, что мы там будем только вдвоем, — напомнила Маша. — Я не хочу, чтобы посторонние знали, — она не договорила и нахмурилась.
Спорить было не о чем, что я и признал. Похоже, что мы опять попадали в безвыходную ситуацию.
— Тогда сами думайте, что нам делать, — предложил я. — Одна голова хорошо, четыре — лучше.
— А если мы пойдем с тобой, — обратилась ко мне княжна, — а они, — она посмотрела на остальных участников, — останутся здесь?
— И пока мы будем ходить, они сойдут с ума или убьют друг друга, — закончил я мысль.
— Но ведь раньше же не поубивали, — неожиданно, вмешалась в разговор Люба.
Оказалось, что она уже пришла в себя и даже поняла о чем у нас идет речь.
— Ну, только если вы будете…, — начал я.
— Раз это нужно для дела, то я согласен, — быстро сказал Иван.
— Ах, о чем вы таком говорите? — томным голосом, спросила Люба.
— Иван тебе все объяснит, — скрывая ухмылку, пообещал я. — Вы тут сами разбирайтесь, а мы, пойдем. Где бомба?
Пожалуй, это был единственно приемлемый выход, задействовать сразу оба способа защиты личности от воздействия извне: волшебным мечом и любовью.
