— Великий Вождь!
Сквозь россыпь всадников проскользнул юркий старикашка, весь в бубенцах, мышиных хвостах и прочей дряни.
— Великий Вождь! С тобой тут хочет поговорить бледнолицый, предводитель ихних магов.
— Веди, — коротко бросил каган. «Хорошо, что северяне с нами. Помогли ох как неплохо. Правда, табун двухлеток пришлось отдать да красивых рабынь две сотни. Ладно, здешние смуглянки тоже ничего, а главное — прошли через всю страну, и почти без потерь! Теперь акыны будут петь о подвигах степных воинов, о мужестве и храбрости вождей, бросивших вызов силе черных жрецов. О мудрости шаманов, втоптавших в пыль города и храмы. О богатой добыче и немеркнущей славе». Он зажмурился. Когда открыл глаза, рядом стоял белокожий воин в черном плаще. Скрестив с ним взоры, каган торопливо отвел взгляд и украдкой сделал пальцами знак, отгоняющий зло. Сильный шаман, однако.
— Говори.
Тот с достоинством поклонился, но продолжал молчать. Наконец каган слез с коня, признавая пришельца равным себе, и стал перед ним.
— Абдулла, гроза врагов… — чуть насмешливо начал ярл.
Степняк скривился и пренебрежительно махнул рукой. Мол, ближе к делу.
— Это последний и самый главный храм черных колдунов, поклоняющихся Змею. Старшие жрецы спрятались в подземелье, наверху только солдаты и боевые маги.
Глаза кагана чуть расширились. Воистину слава о нем и об этом походе будет греметь в веках.
— Они не успели удрать от моих воинов?
Valle злорадно оскалился.
— Боги ветра и воды оказались благосклонны к нам. Над большой соленой водой прошла буря, и все вертлявые лодки этих жрецов утонули. Колдунам некуда бежать, и они приготовились к последней битве.
— Может, не гнать на убой моих степняков, а завалить к шайтанам все эти храмы и постройки?
— Нет. Жрецы в подземельях уцелеют. Сделаем так. Их магия сильна, очень сильна. Но она действует медленнее ваших стрел и копий. Поэтому убивайте всех, и как можно быстрее. Дай особый приказ своим воинам — пока жив хоть один жрец, из боя не выходить. Ни на золото, ни на другие ценности не отвлекаться.
— А красивые рабыни?
— Абдулла, ты отличишь рабыню от жрицы? А если она ударит своей Силой, да так, что полсотни воинов одним махом? Так что пленных не брать.
— Хорошо. Что дальше?
— В центральном храме, за жертвенным камнем — вход в подземелья. Как только очистите это место — пошли ко мне гонца. Твоим воинам на конях нечего делать в туннелях. Там будет другая битва.
Каган молча кивнул. Не дело всадникам лезть в пещеры.
— Моя группа пойдет вниз. А вы забирайте все, что ценное и незачарованное, и уходите не мешкая. Скоро осень, земля раскиснет. Вам надо успеть отойти в ваши степи и забрать с собой добычу.
— А там, внизу, много золота? Что это ты так рвешься под землю?
Ярл помолчал немного, удивляясь про себя ненасытности степняков, и так уже захвативших едва ли не больше, чем могли увезти. Вот уж воистину — жадность человеческая не имеет пределов!
— В подземелье находится главная святыня змеепоклонников. Когда мы разберемся со старшими жрецами, попытаемся разорить это черное гнездо. Если удастся — Сила Змея уйдет, как вода в песок, и больше не возродится.
Глаза старикашки-шамана хищно блеснули. Он качнулся вперед, в запале встряв в разговор вождей:
— Неужели это возможно?
Каган беззлобно, вполсилы огрел его плетью.
— И тогда поклоняющиеся Змею не смогут вредить нам?
— Не смогут, — улыбнулся ярл. — Потому что не будет их — почитающих Змея.
— Хорошо, — осклабился каган. — Очень хорошо.
Он бросил несколько гыргыркающих фраз своим воинам, чиркнул себя пальцем по горлу, показывая, что будет с ослушниками. Желающих, похоже, не нашлось. Несколько вестников сорвались с места, разнося по всем кланам приказ самого Непобедимого и Сиятельного. Ярл тем временем что-то втолковывал шаману, водя пальцем по грязной и замусоленной карте. Затем осторожно вытащил из-за пазухи какой-то свиток и протянул ему.
— Осторожней с этим. Только когда первые воины ворвутся в храм, но не раньше.
Старикашка часто закивал головой, позвякивая колокольчиками — понял, мол.
— Ну все, Абдулла. Храни тебя ваши боги.
Ярл снова слегка поклонился и исчез за конскими крупами.
— Командир! Сигнал!
Ярл, дремавший, спрятавшись от зноя в тени пальмы, открыл глаза. Углук, а чуть позади степняк на своей мохнатой низкорослой лошадке. Показывает руками круг и тычет пальцем вниз.
Valle поднялся, кивнул всаднику:
— Все готовы? Бегом за мной! — и повернулся к степняку. — Веди.
Через широкие, разнесенные в щепу ворота попали на храмовую площадь, всю усыпанную жатвой войны. Со всех сторон от малых зданий еще доносились крики, лязг оружия, иногда гулко бухали боевые заклинания. Всадник, не задерживаясь, погнал своего коня к главной пирамиде, на добрых две сотни шагов вознесшейся ввысь. И по ступеням ее стекали алые потоки горячей и мятежной людской крови.
Из-за угла выскочил окровавленный жрец в изорванном бурнусе. Степняк с хрустом вонзил в него широкое копье, выдернул вместе с кусками мяса и поскакал прямо ко входу, равнодушно разбрызгивая алые капли.
Возле белоснежного алтаря на беспокойном, чующем кровь жеребце гарцевал каган. Он указал рукой на темный проем в стене, отсалютовал копьем и, гикнув, понесся в боковой проход, из которого доносились вопли и крики людей. И еще басовитый рык кого угодно, но только не человека. Похоже, драка недешево обходится степным воителям…
Ярл взглядом отпустил провожатого, и группа стремительно вломилась в темноту на первые ступеньки винтовой лестницы. На ходу он достал из кармана свиток и дернул за торчащий из него шнурок, отчего у всех защипало в глазах, а темнота немедленно отступила.
— Ночное зрение на всю группу, — пояснил он лорду Беру. — Последний писк, разработка Университета.
— Внимание всем! Перестроиться! Углук, Эльза и Лара — впереди, лорд Бер прикрывает сзади, я и леди Айне в середине резервом. Ходу!
Два оборота — и лестница вывела в большой зал со статуями и шелковыми занавесями. Десяток стигийских солдат снесли не останавливаясь, ворвались в длинный туннель.
— Сзади! — донесся выдох лорда Бера, а миг спустя — шипение разрядов, которыми он щедро попотчевал несколько фигур в балахонах, пытавшихся достать отряд с тыла. Задержавшись на несколько шагов, вновь рванули вперед.
Дальше была резня и разгул магии. Вторгшихся попытались зажать с двух сторон. Углук махал своим топором, только ошметки летели, Эльза сыпала роями вроде безобидных искорок, которые, однако, прожигали насквозь и доспехи, и плоть. Лара с воздушным хлыстом разошлась так, что из стен иногда вылетали камни кладки. Лорд Бер в арьергарде тоже озверел и сыпал излюбленными молниями, как Бог Грозы. Все лишь завистливо прислушивались.
