— Ну и что же такого интересного я пропустил? — Колдун осмотрелся.
Затем взгляд его снова вернулся на молодого воина. Эккер с сомнением посмотрел на ладонь, коей он так неосмотрительно коснулся опасного гостя, и тут же демонстративно вымыл ее под махоньким, собственноручно наколдованным водопадиком.
— Ну, драка будет или нет? — деловито спросил морской колдун, ставя цветы в черно-оранжевую керамическую вазу, — У меня уж давно все готово. И на чьей стороне Кана?
Эльфийская волшебница призадумалась. Что тут сказать? Карлос оказался прав — хоть цвет мастерства молодого волшебника оказался совсем черным, сам он оказался много лучше иных других, явно подчеркивающих свое стремление к Свету. Прямо-таки поразительный случай. Но ошибки тут быть не может — Кана обладала способностью не только исцелять тело, но и немного заглядывать в душу. И вчера, когда она уговорила чернокнижника распахнуть перед ней разум, увиденное ее хоть и потрясло, но вовсе не оттолкнуло…
— Знаете, я все-таки воздержусь встревать в потасовку. Но лечить буду любого, кто выживет… — В конце концов Кана выбрала компромисс.
— Успокойтесь, драки не будет. — Стоящий перед порогом пожал плечами, отчего за его спиной шевельнулся меч. — Штурмовать дом не начну. Хотя и не стану скрывать, прямо руки чешутся испытать новые идеи, до которых в свое время не додумался Яромор. Предлагаю вернуть то, что вам не принадлежит, — и разойдемся миром. Три миллиона цехинов и украшения белого золота. Или есть какие-то проблемы?
Линн тряслась от безотчетного страха не хуже как осиновый лист, но голос ее, хоть и тихий, звучал непреклонно:
— Деньги и камешки верну. Но драгоценности Морских ярлов я могу надевать и использовать — по праву рождения. Они мои!
В голосе молодого некроманта прорезался холодок:
— Сударыня, ужели вы думаете, что тот, кто включил эти древние цацки в список контрибуции, не знал об их возможностях? Крумт начал эту войну, не мы. А посему — у змеи надлежит вырвать ядовитое жало, дабы больше не кусалась. К тому же, господин Эккер, договоры необходимо соблюдать — не правда ли? Уж кому, как не вам, лицу официальному, об этом не знать?
Морской колдун хмуро отмолчался, но, судя по его лицу, он все же склонен был поддержать Линн. Но тут подал голос дон Карлос.
— Значит, не штурм — осада? — Он перевел взгляд на пожилую волшебницу. — Выжечь окрестности, прекратить подвоз припасов и доставку сведений. Донья, Тиренолл превратится в большое и весьма беспокойное кладбище, полное демонов, зомби и прочих ужасов. Я помню, как с помощью барона осаждали крепость Лефож в Королевстве всадников — и рад бы, да не забуду.
Эльфийская волшебница уронила руки и вздохнула:
— Неужели ты на это пойдешь? Эх ты, чернокнижная твоя морда…
На лицо молодого барона набежала тень.
— Не хотелось бы — очень не хотелось бы. Но это не моя прихоть, а официальное поручение. Или, кроме юной воровки, кто-то не знает, что приказы не обсуждаются — они выполняются?
Линн змейкой выскользнула из-за надежной спины Карлоса. На глазищах ее стояли слезы — но маленькая ручка хлестко ударила по щеке чернокнижника.
— Не сметь! — прошипела она неожиданно злобно даже сама для себя. — Не сметь так меня называть!
С замиранием сердца она ожидала кару, что неминуемо ее постигнет, и прямо здесь. Но сетанг проходил за сетангом — а она все еще была жива. Мало того, чернокнижник смотрел на нее с несомненным одобрением, а на лице его расползалась улыбка.
— Вот это по-нашему! Хорошая девочка, — вовсе уж неожиданно заявил он, — Пошли со мной, а? Я научу тебя многому, очень многому. Хочешь стать королевой Крумта? Да что там — полубогиней! Драгоценности ярлов и все остальное здесь будет твоим. И власть, ничем и никем не ограниченная. Сообща можно и святош сковырнуть. Потом и за остальные страны взяться, и так весь мир. А то мне надоело одному в мерзавцах ходить…
— Эй, эй, не совращай мне тут ребенка, — нахмурилась тетушка Фло, живо представив, что ведь у этой парочки очень даже и может все получиться.
— Пусть выскажется, — чуть хрипло от волнения возразил дон Карлос, — Линн слышала и знает все, что мы могли ей сказать. Пришла пора делать выбор, а посему необходимо выслушать и противную сторону — так будет честно.
Девушка подняла лицо. Пристально всмотрелась в мужественное, симпатичное и, оказывается, вовсе не страшное лицо некроманта. Она чувствовала и знала, что он не лжет. И все же где-то кроется подвох…
— И какова же плата?
— Сущая мелочь, — ухмыльнулся искуситель. — Относиться к тебе будут точно так же, как вы сейчас ко мне. Но ведь недовольных всегда можно отправить в пыточную, не правда ли? А то и самолично сделать с ними все, что захочется. Месть сладостна, девонька, — уж тебе ли не знать? Труп врага всегда хорошо пахнет, и все такое.
Лицо Линн перекосилось. Она отшатнулась в ужасе.
— Какой же ты мерзавец… — На деревянных ногах, бледная, она подошла к по-прежнему обретающейся на лестнице волшебнице и стоящему рядом Эккеру. — Возьмите меня в ученицы — я заранее согласна на любые условия. Пожалуйста!
Тетушка Фло ласково обняла ее, улыбнулась чуть грустно.
— Спасибо, Линн. Ты сделала хороший выбор…
Дон Карлос с облегчением выдохнул и заметно расслабился. Он тоже подошел к ним, и девушка спрятала лицо на его надежной груди.
Кана покачала головой, взглянула на оставшегося в одиночестве чернокнижника и с удивлением заметила, как он лукаво подмигнул ей. Ах ты, злодей, — так ты все это рассчитал! Но она промолчала, обдумывая свои невеселые думы.
— Но ведь вопроса это не решает, — осторожно заметила она.
— Солнце уже садится, — словно ответил ей чернокнижник, мельком глянув наружу. — Эх, что за жизнь у некромансера… Придется мне сегодня всю ночь работать, да на совесть.
— Поработаешь, поработаешь — но только в моей постели! — Эльфийская волшебница решительно перехватила инициативу, уловив тонкий намек, — До утра отсрочку дашь?
— Шутишь? Ради такого — хоть на сутки! — И в глазах у барона-чернокнижника заплясали видимые только Кане искорки смеха.
Эльфийка, улыбнувшись, продолжала допытываться, не обращая внимания на удивленные взгляды остальных:
— А на седмицу? На месяц?
При упоминании месяца гость в сомнении покачал головой. И высказался в том духе, что месяц — это, пожалуй, излишне. Причем проявив в этом деле некоторую твердость.
— Кана, не испытывай судьбу. И так тигра за усы дергаешь.
Подумав немного, эльфийская волшебница недоуменно пожала плечами. Что значит месяц для нее, обреченной жить пока не надоест? Но тут Линн оторвала свое заплаканное лицо от теплой и уютной груди сердечного друга и дрожащим голоском осведомилась:
— Уж не имеет ли… он в виду, что через месяц Кана побежит за ним хоть на край света? И станет охотно помогать и участвовать в любых его гнусностях?
