— Я знаю это место! — Громом в ушах отозвался медленный, низкий и рокочущий голос морского колдуна, — Остров Сегед в Малой гряде. Давай дальше, девочка моя!
Чуть более тонкий луч вымахнул на морские просторы — и ушел в поднявшуюся перед ним на полнеба Ледяную стену.
— Эта вещь потеряна! Всех сил не хватит добыть ее оттуда! Дальше! — торопил ее все тот же гулкий басовитый рокот.
И последний, тоненький и робкий лучик, неуверенно колыхнувшись, ушел в землю где-то в дюну на берегу моря. И застонал почти слышным плачем, высветив внутри гробницу вельможи — столь древнюю, что в ней истлела даже паутина.
Не то чтобы по ушам, но по всему телу хлопнул удар грома:
— Запомнил! — Это проклятый чернокнижник с ходу узнал привычные ему обители смерти.
— Все? Вытаскиваем? — Голос эльфийки даже в таком виде воспринимался как струйка холодной воды посреди пустыни.
Линн завертело. Нет, умом она понимала, что по-прежнему стоит вцепившись в ощутимо подрагивающее дерево. И все же она закрутилась винтом в становящейся все быстрее пляске огней — и выскочила на поверхность словно поплавок, задыхаясь и жадно глотая воздух пересохшим ртом. Дождавшись, пока вращение перейдет в этакое легкое и чуть игривое покачивание, девушка открыла глаза.
Мир вокруг был ярким и солнечным, и после всех этих магических перевоплощений показался вдвойне желанным и милым. Правда, ему грозило еще не унявшееся после пронесшегося урагана волнение откуда-то с океанских просторов.
Тетушка Фло, неодобрительно ворча что-то себе под нос, быстро сняла с Линн диадему и расстегнула застежку колье. Девушка потрясла головой, отгоняя от себя остатки неохотно уходящей Силы и забрызгав всех холодной морской водой, сказала:
— С каждым разом все труднее уходит, — пожаловалась она почтенной волшебнице еле ворочающимся языком.
Та с подозрением посмотрела на нее и кивнула.
— Все! Отныне никаких магических действий, пока ты не научишься контролировать себя. А уж теорию я в тебя вдолблю так, что вовек не забудешь. Или ты забыла, милочка, что отныне моя ученица?
Молоденькая будущая ведьма слегка улыбнулась:
— Не забыла. И не откажусь от ученичества.
Из-за деревьев выскочил немало обеспокоенный дон Карлос и тут же бросился к своей ненаглядной. Обнял-приголубил, а сам нет-нет да поглядывал неодобрительно на напрочь засохшее мощное дерево со слегка обугленным внизу стволом. Эльфийка еле оторвала парня от Линн, осмотрев ту и заставив выпить глоток чего-то радостно-бодрящего.
А тетушка Фло, убедившись, что девушке не грозит ничего страшнее объятий Карлоса, уже беседовала со своими коллегами по магическому ремеслу. Линн сквозь ватную тишину в ушах прислушалась.
— …Хорошо, остров мы знаем, там уже проще найти. А могилка? — Тут пожилая волшебница неохотно перевела взгляд с изрядно вспотевшего от волшбы Эккера на уже чадящего трубкой чернокнижника. Тот пожал плечами:
— Совсем рядом с этим, как его… Сарноллом. Направление и место я засек, найду хоть с завязанными глазами.
Волшебница обрадованно кивнула.
— Сарнолл? Прекрасно! Оттуда и начнем, а в порту сядем на корабль — и на остров как-его-там.
— Да что ж тут прекрасного? — недовольно проворчал Эккер, утирая лицо платком. — Ненавижу гостиницы! Клопы, давка, вонь…
Тетушка Фло призадумалась на сетанг, будучи примерно такого же мнения о сервисе постоялых дворов. Затем лицо ее осветилось, и волшебница радостно прищелкнула пальцами.
— Ага, чуть не забыла — можно ведь поселиться у Шалики! — воскликнула она и пояснила: — Это моя правнучатая племянница. Между прочим, не последняя в Купеческой гильдии… Домище в Сарнолле у нее не меньше моего, а мужа пока что нет.
— Как-как? Шалика? — навострила ушки Линн, а затем громко и даже, я не побоюсь этого слова — неприлично — захохотала.
Остальные, озадаченные и ничего не понимающие, переглянулись и только пожимали плечами. А девушка все смеялась и никак не могла остановиться — она все-таки расслабилась после перенесенных испытаний. В конце концов Кана, с которой никто не снимал обязанности целительницы, прошептала над нею какое-то заклинание, после чего легонько дунула в лицо.
Смех как отрезало. И Линн, все еще покачиваясь на нетвердо стоящих ногах, отдышалась и кое-как пояснила:
— Да ведь в дом Шалики-то я и должна была залезть в ту ночь. Там была засада, потому-то я и перенацелилась на хоромину толстяка Соломона, главу ихней Купеческой гильдии…
Именно так и началось еще одно безумное и чрезвычайно поучительное приключение.
Часть четвертая
Танцы с ведьмой до упаду…
— Молчать, деревенщина! И сколько же до ближайшей деревни идти придется? Я тебя спрашиваю! — Голос баронессы взвился до небес в своей пронзительной визгливости.
Кучер виновато пожимал плечами да переминался с ноги на ногу, потупив испуганный донельзя взгляд пред очами светлейшей госпожи. Рядом с ним бестолково топтался лакей в шитой алой и золоченой тесьмой ливрее, а другой, в точно такой же ливрее, безуспешно пытался приладить отвалившееся колесо к накренившейся набок лакированной карете с изображением баронского герба на дверце. Будто и так было неясно — полуось лопнула, и без услуг кузнеца, а то и плотника тут не обойтись.
— Отвечай, бестолочь! О небо, да за что же мне такое наказание со слугами? — Худая как жердь баронесса де Квинсей воздела блеклые глаза к небесам, словно они и впрямь могли ей что-то подсказать.
День клонился к вечеру. Вокруг ни деревень, ни хуторов, так что возмущение почтенной пожилой леди, одетой в глухое платье черного шелка, было вполне понятным и, между нами говоря, даже естественным. Карета едва не опрокинулась, когда большое изящное колесо наехало на чуть присыпанное пылью, невесть откуда взявшееся на дороге бревно. Что за этим последовало, легко догадаться даже человеку, абсолютно далекому от таких дел.
Вот и стоит посреди пустынной дороги знатная дама да распекает кучера, вовремя не заметившего помеху. Выряженных лакеев — за то, что не в состоянии ничего ни сделать, ни предпринять. А заодно и весь белый свет.
— Да как ты смеешь перечить? — взвилась по новой переводящая дух и чуть утихшая было баронесса, едва кучер собрался с духом предложить распрячь лошадей да поскакать в ближайшую деревню за кузнецом.
Тот окончательно вжал голову в плечи и замолк — на этот раз надолго. И неизвестно, чем бы закончилась эта не такая уж редкая на наших дорогах сценка, если бы на пригорок, с которого сюда сбегала лесная дорога, не вынеслась щегольская белая с золотом карета, запряженная четверкой великолепных белоснежных лошадей.
Поездка могла бы быть просто прекрасной. Погоду господин Эккер и тетушка Фло по взаимному уговору сделали слегка облачной — чтобы не было жарко. Но без дождя. Карета, чудо волшебных изысков, появившаяся после длинного заклинания волшебницы буквально из ничего, несомненно, являлась подлинным шедевром. Линн не была таким уж знатоком путешествий на подобного рода средствах передвижения, но ни на сетанг не усомнилась, что мягкостью хода и удобствами это бело-золоченое воздушное нечто не уступает даже королевским каретам, которые рядом с ней будут казаться грубыми и несуразными поделками.
