Прежде чем задать вопрос, волшебница некоторое время обдумывала, не будет ли он истолкован как пустопорожнее женское любопытство? Или же будет воспринят с точки зрения профессионала — все-таки ведет он себя соответственно…
— Ну, и что ж там такого интересного увидел? — вроде бы безразлично спросила почтенная графиня, волшебница и обладательница многих тайн, от которых до сих пор болят головы у весьма и весьма многих разведчиков, генштабистов, могучих магов и прочих облеченных немалой властью личностей.
Собеседник глянул эдак искоса, с хитринкой улыбнулся.
— Покурить на допросе разрешается?
Волшебница насмешливо фыркнула — это на свежем-то воздухе спрашивает, злодей? — и забрала назад вожжи, не удержавшись от ответной шпильки:
— Кто б говорил о допросе… сам не так давно шастал в моей голове, словно в своем кармане…
Барон спокойно достал прямо из воздуха трубку и кисет. Набил не спеша, раскурил от крохотного огонька, вспыхнувшего на кончике пальца, и только потом ответил:
— В качестве ответной любезности и отчасти в знак извинения могу предложить открыться перед вами самому. Не здесь, разумеется. В гостинице, где сейчас Линн с Карлосом, или в доме Шалики, ели меня туда пустят. Ну, роковых тайн не обещаю, но и в грязи сильно не испачкаетесь.
— Очень мне надо! — вновь рассерженной кошкой фыркнула тетушка Фло, старательно скрывая изумление.
Он — не шутил!
Уж разбираться в людях за свои три с лихвой сотни лет волшебница научилась, и весьма хорошо. Она даже не нашлась сразу, что сказать в ответ на такое, согласитесь, весьма необычное предложение. Поскольку она все еще молчала, чернокнижник пожал плечами.
— Отчего-то надеюсь, что вы не доставите мне весьма болезненных ощущений и не устроите самоубийства. Я вроде бы обошелся деликатно и неприятных воспоминаний о вторжении не оставил.
— Да уж, скорее наоборот. — Волшебница — вернее, женщина — быстренько поджала губы, чтобы ненароком не ляпнуть чего лишнего не только в деловой беседе, но и в более доверительном разговоре.
У него хватило такта промолчать. И даже не заметить румянца, коим зарделись щеки чуть смущенной тетушки Фло. А та, выждав немного, пока даже воспоминания выветрятся из головы, спросила:
— И все же — что интересного ты обнаружил? Спрашиваю, сам понимаешь, не из праздного любопытства — мне как-то с этим ощущением дальше жить. Если позволят.
— Да пусть боги вас осуждают или хвалят, — весьма философски ответствовал собеседник, сгорбившись на мягко покачивающемся сиденье и периодически выпуская в противоположную от волшебницы сторону струйку дыма.
— И все же? — волшебница почувствовала, что какая-то ниточка доверительности, пусть еще призрачная, меж ними обоими уже протянулась.
Тот вздохнул.
— За кое-что, конечно, стоило бы вам нашлепать по одному месту — и вовсе не легонько. Или гномам шепнуть, кто им тот подарочек подстроил. Охотиться станут кое за кем — да не на шутку. Но меня это все не касается, посему будем считать, забыл. А вот способ, коим вы на пару с одним остроухим стервецом прищучили моего предшественника, Яромора, весьма меня позабавил.
— Это чем же? — Волшебница уже прикидывала — чем тут придется откупаться от этого черного шантажиста. Богат он на редкость, в красотках или в разного рода редких артефактах недостатка не испытывает. М-да… даже если и вправду откроется — да когда бы ему нахвататься таких секретов, за каковые можно дергать, словно за ниточки? А уж тем более установить паритет…
— На редкость извращенное воображение и склад ума надобны, чтобы такое придумать да еще и столь изуверски применить. — Молодой чернокнижник восхищенно покрутил головой. — Я даже не сразу разобрался в подробностях…
Дальнейшая поездка и осторожные, больше похожие на тренировку по фехтованию, переговоры не содержали ничего такого, и волшебница попросту опустила их.
— Ну вот, приехали в Сарнолл, баронессу с ее людьми выгрузили. Сразу вас с Карлосом и целителем подхватили — и к Шалике. А то и так по городу слухи нехорошие пошли. Соответственно, и цены на всякий случай взлетели… — Тетушка слабо улыбнулась.
Внимательно слушающая хозяйка дома усмехнулась и немного поерзала, по-прежнему сидя в мягком кресле напротив.
— Когда вы подъехали, еще один казус занятный приключился, — добавила Шалика, — тебя наверх занесли, в эту комнату определили. Пока тетушка и господин Эккер возле тебя хлопотали, я заставила сопровождающих вас солдат затащить наверх сундуки и баулы.
— Это как? — удивилась Линн, — Откуда взялись сопровождающие, да еще и солдаты?
Шалика чуть смутилась.
— Да я приняла дона Карлоса и… гм, барона за простых наемников. Даже по монетке им всучила после работы — самолично — и в дверь вытолкала. Вот потом смеху-то было!
Три женщины вдоволь посмеялись и даже чуть позлословили на этот счет, представив выражения лиц и проносящиеся в головах мужчин недоуменные мысли. Но отдали должное выдержке молодых людей — несмотря на весьма и весьма высокое происхождение, те не обиделись. А попросту оккупировали ближайший кабак и принялись гулять — да с таким истинно дворянским размахом, что вышедшей на их поиски Шалике не составило никакого труда их разыскать. Благо кое-как расползающиеся оттуда пьяные явно указывали на источник возмущений. Да и отплясывающие мазурку перед входом в заведение городские стражники, коим перепало по монете и хорошему ковшу вина каждому, — это, знаете ли, зрелище еще то.
Линн пришлось даже похлопать себя по щекам они заныли от столь долгого и непривычного занятия, как смех. Несколько раз громко вдохнула-выдохнула, чтобы прийти в себя, — нет, ну это ж надо было такому произойти!
Поговорив еще немного на разные темы, среди коих выяснилось, что завтра повязку снимут, а мужчины весь день околачиваются в ратуше. Уж понятно, чем они умаслили бургомистра Стайна и его банду вымогателей, по недоразумению называемую городским советом, но дела вроде движутся.
— Так что скоро наша Линн станет полноправной леди Мэшем со всеми полагающимися бумагами, регалиями и привилегиями, — улыбнулась ей Шалика.
— Да, это точно. А Эккер, когда они приходили отобедать, шепнул, что вроде удалось недорого сторговать бывшее имение и земли Мэшемов, которые вплотную прилегают, кстати, к моему Тиреноллу, — заметила тетушка Фло и улыбнулась. — Так что можно будет хоть каждый день друг к другу в гости. Или со скуки махонький междусобойчик затеять…
В конце концов обе женщины подбили повыше подушки Линн, поправили одеяло и удалились, пожелав ей спокойной ночи. И девушка наконец-то осталась одна — наедине со своими мыслями. Долго ворочалась, тихо вздыхала. Перебирала свои думы — словно жрец бусины на четках, отсчитывая свои молитвы. Прикидывала так и этак… нет, не вытанцовывается. Хитрее надо — и тоньше… В конце концов она потянулась рукой под подушки и вытащила из-под них махонькую фигурку ведьмы, что втихомолку стащила из ящичка стола для игры в трик — еще в доме тетушки Фло. Оказалось, что маленькая ведьма слабо светится в темноте призрачным нежно-синим сиянием. Приласкав ее пальчиками, Линн отодвинула на стоящем у ее кровати столике стакан и кувшин с водой и на их место крепко, словно ввинчивая в поверхность, поставила ведьму.
