Кроме, разумеется, тех, кто знал, что для барона-чернокнижника такая потеря значит весьма и весьма мало. Надеюсь, никого не надо убеждать, что в заначке у каждого уважающего себя волшебника всегда найдется мешочек-другой, а то и сундук золота — или на худой конец шкатулка с драгоценными камнями? А уж к черным магам золото так и липнет.
Вот так…
Шалику вовсе не надо было учить оценивать такое зрелище на подлинность или примерное количество — бросив на стол один-единственный взгляд, она получила поощряющий кивок Линн, и тут ее прорвало — от радостного вопля едва не рухнула потемневшая старинная люстра, а радостная пляска вприсядку с выходом из-за камина привела в неистовый восторг всех присутствующих.
Эккер взял под локоток барона и шустро увлек чуть в сторону, но его остановило язвительное замечание сияющей Линн:
— Больше двух — только вслух!
Ну что ты будешь делать с этой строптивой девчонкой — мало того, что пол-Крумта на уши поставила, еще и тут фортели выкидывает! — Досада была прямо-таки разлита на лице почтенного колдуна. Но на выручку неожиданно пришел сам барон:
— Да что вы мнетесь, господин Эккер? Словно неопытная монашка в объятиях драгуна, право. Неужто вам, как лицу насквозь официальному, надо объяснять, как важно сейчас оживить торговлю и экономику Крумта? А большие дела с маленькими деньгами не делаются — Линн… прошу прощения, леди Мэшем полностью права.
— Шалика, а давайте устроим маленький пир — выздоровление меня, да и удачная сделка, опять же… — Линн горела как в лихорадке — ее несло.
Она была чарующе обворожительной, милой и непосредственной — эдакий ангелочек в юбке, если воспользоваться словом и понятием из религии Единого Бога. Но в то же время дерзкой и веселой. Девушка непринужденно перешучивалась с тетушкой Фло, легонько — словно чувствуя грань светских приличий — флиртовала с Карлосом. Весело и чуточку почтительно щебетала с почтенным Эккером. И со стальным блеском холодных глаз улыбалась барону. Вернее — чернокнижнику, ибо это она себе отныне не позволяла забыть ни на сетанг.
И даже впервые в жизни отважилась на глоток вина — охлажденного, белого шипучего Aedorne с виноградников знаменитой вдовы Мумм.
Вечерело. Набравшись смелости, вольный ветер пролетал над устьем широкой реки, над бескрайними равнинами моря и терял свою силу, разбиваясь на бесчисленные игривые потоки меж домов и башен Сарнолла. Мягко обнимал их, вздымая занавески и колыхая флаги, заставляя лениво трепетать паруса в гавани и протирать глаза от пыли прохожих. И все же — здесь он уже был укрощен и стал ласковым, теплым, разве что слегка шаловливым ветерком.
Линн и Карлоса в конце концов нашли на крытой наружной галерее, опоясывающей большой дом в виде буквы П по внутреннему дворику. Парочка целовалась взахлеб, укрывшись в густой тени, и явно не видела и не слышала ничего на свете. Да и не очень-то к тому порывалась, по правде-то говоря.
— Молодые люди, ну есть же какие-то правила приличия. — Пожилая волшебница произнесла это строгим голосом и сердито поджала губы, хотя глаза ее смеялись. — Аппетит себе не испортили? Тогда пошли ужинать, а потом обсудим завтрашнюю по ездку.
Ужин прошел весело, тем более что кормили в доме Шалики на славу. После еды, когда всех охватило благодушное и чуточку ленивое настроение компания перешла в длинный высокий холл, со стен которого взирали многочисленные кабаньи оленьи и еще Падший знает чьи головы — покойный дядюшка был заядлым, я вам скажу, охотником и щедро украсил трофеями свой кабинет. А уж потом их перенесли в холл в качестве весьма живописных украшений.
«Хорошо, что Кана не видит — досталось бы тут кое-кому на орехи!» — подумала Линн, теребя жесткое оленье ухо.
— Никто не в курсе, как там эльфийская целительница? — как можно безразличнее спросила она.
Тетушка Фло, что живо обсуждала с Шаликой важную проблему — сделать ту с помощью заклинания блондинкой целиком или же ограничиться мелированием прически, — повернула голову, стараясь не смотреть на напрягшегося чернокнижника, ответила со вздохом:
— Я по хрустальному шару не далее часа назад говорила с ней. Уже все в порядке. Шлет приветы — всем, кроме… — Тут она замялась.
— Понятно, тетушка, — негромко отозвался барон-некромант — Ну ладно, это тоже хорошая новость.
Он отвернулся к окну, словно его так уж интересовал вид ночного Сарнолла или звезды над ним. Закурил, выдохнул наружу струйку дыма. «Все понятно, дамы и господа — равно как и то, что пресветлая королева, чтоб у нее ушки поотваливались и волосы потускнели, наверняка устроила волшебнице Кане заодно с исцелением и хорошенькую такую промывку мозгов…» — думал чернокнижник.
Однако не успела вязкая неуютная тишина воцариться под высоким сводом холла, как слово взяла Шалика на правах хозяйки дома.
— Послушайте, чтобы хорошо вести дела, мне надо иметь чуть больше сведений. Есть ли что-нибудь, что мне стоит узнать?
Господин Эккер поднял голову и исподлобья посмотрел на Линн.
— Вообще-то все завертелось из-за одной неугомонной девчонки. Стайн как узнал, что ей мало того что простили все грехи, да она еще и знатного рода, так чуть беднягу от горя падучая не хватила…
Девушка незаметно и дерзко показала ему язычок и тут же примирительно улыбнулась. Повернувшись к тетушке Фло, послала ей самую очаровательную из своих улыбок.
— Тетушка, если вы считаете, что скольки-то-там-внучатой племяннице стоит доверять, расскажите ей все.
Волшебница сурово посмотрела на нее поверх неизменного вязанья. Затем перевела взгляд на трепетно ожидающую страшных и кровавых тайн Шалику и вздохнула.
— Вообще-то на самом деле эта история завертелась несколько тысяч лет назад. И как думается мне — вовсе не в нашем мире. Хотя подробности мне и неизвестны. Но, думается, нет смысла сидеть несколько месяцев, разбираясь с самого начала. Давай, Линн, начни с того, как ты вместо этого дома нанесла визит к ныне почти разорившемуся, а тогда еще славному и богатому главе Купеческой гильдии…
Изумленные и восхищенные глазищи Шалики раскрылись на пол-лица.
— Так это ты? — и, получив осторожный кивок от Линн, вдруг встала со своего кресла и низко торжественно, чуть не до земли поклонилась оторопевшей девушке. — Поклон тебе от всех людей, знающих толк в торговле и финансах, и при этом не проторговавших совесть.
И лишь сев обратно, пояснила свои необычные действия:
— Хоть Соломон и богатейший купец был, однако и сволочь, между нами говоря, еще та. Скольких он по миру пустил — не перечесть. Причем не щадил ни своих, ни чужих, — произнесла Шалика, и лицо ее на миг сделалось жестким, — Купеческая гильдия, ясное дело, не богадельня, но совесть на деньги менять тоже не стоит. Я шепну кому следует — у леди Мэшем будет лучшая на острове репутация и неограниченный кредит.
— Так что рассказывай, Линн, — заключил барон — Я с удовольствием послушаю еще раз.
