Айлекс первым делом упал на прогретую до жара поверхность камня - уж свободно реющий здесь ветер сразу подсказал ему, что трудолюбивые духи вынесли его на самую вершину горы. И соответственно, маячить и наводить святых братьев на нехорошие подозрения смысла не имелось никакого. Сверху видно далеко - но и сам ты виден издали.
Ловко проползя по гладкой волнистой впадине, он осторожно выглянул из-под прикрытия отчего-то задержавшегося здесь и не скатившегося вниз серо-полосатого валуна...
Узкое ущелье с высокими, почти вертикальными стенами голого камня затихло под беспощадными лучами солнца. Стиснутая стенами дорога чуть изгибалась, но всё равно - втягивающаяся сюда колонна всадников не боялась. Засаду на отвесных скалах не устроишь, а две сотни опытных рубак это вам не мелочь! Только дадут команду ослепительно сияющие полированной сталью паладины - вмиг отряд ощетинится пиками и мечами, да просто походя растопчет кого угодно.
Солдаты потели в своём железе, иногда пили воду или просто сонно щурились по жаре распаренными красными физиономиями. Позвякивали подковы по камням, прицепленные на сёдла щиты и оружие. Впереди в часе пути деревня и долгожданный отдых. А однообразие дороги, пыль и полуденный зной так и затягивали в полудрёму...
Низкий, басовитый гул сотряс ущелье словно раскаты грома. Со стен посыпались камешки, они дрогнули. И оглянувшийся паладин почувствовал, как его волосы седеют под шлемом - воздевшиеся, казалось под самые небеса стены ущелья дрогнули. С неслышным шорохом вниз осыпались камешки и кое-как укоренившиеся в расщелинах кусты. А затем, словно ладони исполинского, доселе дремавшего под землёй каменного богатыря, кручи сошлись. Ещё и потёрлись будто от удовольствия, заглушая скрежетом камня вопли погибающих словно в исполинской мясорубке людей и животных.
Обезумевшие кони рванули вперёд, вынеся из едва осознаваемой оставшейся скраю щели. Вместе с хоругвеносцем и святым братом Томасом только пара солдат успела проскользнуть вслед за неистово хлещущим коня паладином. А стены позади уже раздвинулись. Неестественно быстро затихло сотрясение подземных недр, вновь стал слышен тонкий посвист вырывающегося из узкого ущелья ветерка. Только вот оглядываться отчего-то не хотелось.
Но едва всадники остановили своих всё ещё бесящихся и дрожащих животных, как из леса прилетели несколько стрел. Каким-то чудом натасканный реагировать не задумываясь паладин успел откинуться в седле, пропуская этот привет от смерти над собой - но оказавшийся дальше святой брат с недоумением уставился на это недоразумение, вдруг выросшее из его откормленного, накрытого нарочито грубой серой рясой брюха. Икнул смешно, поводя безумными глазами, выпустил из уголка рта струйку тёмной крови и стал заваливаться набок.
- Вперёд! - только и успел бешено выдохнуть паладин, уже вонзая шпоры в бока вздыбившегося от ярости и боли жеребца.
Что атаковать затаившихся на опушке лучников, не давая им вновь натянуть тетивы и прицелиться, оказалось ошибкой, святой воин осознал почти сразу. Скачущего слева солдата с воздетой к небесам хоругвью Хранителя на пике буквально вынесло из седла - арбалетный болт в упор это не мелочь. Да и кони почти мгновенно напоролись гудью на коварно затаившиеся в подлеске колья.
Одного солдата придавило кувыркнувшимся конём. Другой успел выдернуть ногу из стремени, да так и запрыгал на ней возле переломавшего ноги коня, не в силах выпутать вторую. И двое как по волшебству возникших оборванных солдат не оставили тому никаких шансов - меч одного и щербатая секира другого быстро отправили душу святого воина на небеса.
"Или в ад?" - паладин всё же оказался выучен получше. Разом выдернув из стремян обе ноги, он по холке упавшего коня по инерции съехал вперёд и тут же заученно выднул из ножен привычную, надёжную тяжесть клинка...
Однако не рекомендуется выросшему в тепле и неге псу сцепляться в драке с диким, поджарым и привыкшим ежедневно рисковать шкурой волчарой - уж сноровки и опыта у пограничного рыцаря оказалось куда больше. Да и лёгкая, слегка тронутая ржой кольчуга почти не стесняла движений. Размашистые удары двуручника, способные снести дерево, всё время приходились в пустоту или попросту мягко и умело уводились в сторону. Зато сэр Робер, как кратко, на выдохе во время удара представился мрачный рыцарь, работал скупо, точно и без излишних красивостей. Шипастый шар его оружия мелькал маленькой молнией, высекая искры о сияющие латы паладина и всё ближе подбираясь к сочленениям доспехов...
Святой воин ещё почувствовал холодок свежего воздуха на месте лопнувшего от удара ремешка наплеча, как затем в прореху словно ударил холодный беззвучный гром. Истоптанная земля с камешками и порыжелой хвоей зачем-то вздыбилась, не подчиняясь ставшим непослушными ногам, ударила в лицо запахом пыли и горячей земли.
А потом закружилась и улетела куда-то в тусклое и душное ничто...
Глава 15
Великая тьма опустилась на израненную и политую кровью землю. Накрыла весь горный и лесистый край, разлилась широко. Только, это была не ночная темнота, и не призрачный мрак солнечного затмения, кои бывают не так уж и редко - нет, то была тьма невежества, сон человеческого разума. Жадными и липкими щупальцами мрак расползся по людским душам, цепко держа их в своих незримых объятиях.
И всё же, на всех землях пограничного с северными пустошами некогда славного королевства ещё теплились три огонька - и брат Зенон с ненавистью и сомнением всматривался в возникшее и удерживаемое силой мысли подобие карты посреди главной залы храма. Вон, на самой полуночи, виднеется знаменитое Семигорье, где граф Эверард зубами вцепился в свои земли и не позволил с наскока разбить себя. Но ничего, скоро из остальных мест стянутся легионы святого воинства, и тогда посмотрим...
На дальнем закате ещё один очаг нераздавленной ереси - тамошний барон и горстка окрестных рыцарей, подученные лесными демонами и поддержанные мерзким Защитником, приняли тактику летучих отрядов. Избегают, мерзавцы, открытого боя. Шастают по чащобам, застигая врасплох отряды. Наносят быстрые и очень болезненные удары и тут же скрываются в зелёных дебрях. Ничего, ничего - замки все порушены, города и деревни под контролем, и долго ли протянут эти лесные братья? И без того, небось, счастливы, что им пока не уделили должного внимания... тут-то их и прищучат!
Но как ни странно, ещё один огонёк светился в самом Тарнаке, прямо под носом у всесильной ныне церкви Хранителя. Брат Зенон поморщился, со страхом вспомнив мудрый и безмятежный взгляд бронзовой нимфы, что с высящегося в порту постамента спокойно всматривается в морскую гладь. Коль не берут бездушную статую святые молитвы, казалось бы, чего проще - поддеть ломом да сковырнуть нечестивую с её высокого пьедестала. Да только, предание так просто не сковырнёшь. Уж коль тысячи лет сбывалось, что доколе покровительствует древнему граду... святой отец брезгливо поморщился и не скрываясь сотворил над собою отгоняющий несчастья знак. Горожане не одобрят - да и чего греха таить, некоторые в самой матери-церкви тоже...
Брат Зенон несказанно удивился бы, если бы узнал, как через несколько дней разрешились его последние мысли и опасения - но он находился тогда не в порту, а в снова здесь. В полутёмной прохладной зале, над которой из полутьмы словно парил лик Хранителя. Оттого и не видал, как из вечерних сумерек усталый белый конь вынес на пристань столь же усталого всадника.
