— Прошу тебя, Исмал. Пожалуйста, — задыхалась Лейла. — Я хочу почувствовать тебя внутри себя.
Исмал приподнялся, улыбаясь от счастья.
— Вот так, сердце мое? — хрипло спросил он, входя в самую глубину ее влажной плоти.
— Да. Да!
Теперь Исмал двигался медленно. Любовно. Лейла принадлежит ему… она хотела, чтобы он был внутри ее. Ее тело приняло его с радостью и удерживало в самом интимном объятии, двигаясь в заданном им ритме любовного танца.
Лейла была ночью, и ночь пела в его сердце, тихо и заунывно, как музыка его родины. Она была средиземноморским ветром, поющим в ветвях сосен. Дождем, который омывал пересохшее и одинокое сердце изгнанника, чтобы возродить его душу. Лейла была морем и горами, взмывающим в небеса орлом и бурной рекой… всем тем, что он потерял. В ней он нашел себя.
Музыка желания уже звучала громче, ритм ускорился.
Лейла была желание, а желание было безумным танцем, в котором она поднималась и опускалась вместе с Исмалом, забыв обо всем, так же как и он. И все же Лейла была с ним, она держала его и вместе они достигли вершины.
Лейла была бесконечностью. А бесконечность — это бескрайнее ночное небо с мириадами звезд. Исмал соприкоснулся с ней своей тоскующей душой, и они взлетели ввысь, в бесконечность. «Лейла. Не отпускай меня».
Глава 14
Вопреки приказаниям Ник не ложился спать и ждал Исмала, вернувшегося на рассвете.
— Вернулся Эриар, — сообщил он, принимая у хозяина пальто и шляпу. — Он… Что, черт возьми, вы сделали со своим галстуком? — Ник с отвращением посмотрел на болтавшийся на шее Исмала мятый галстук. — Надеюсь, никто не видел вас в таком виде. А где другие ваши вещи? Неужели вы их оставили Это Исмал вспомнил Лейлу в его шелковом халате, с повязанным на голове кушаком, в широких шароварах.
— Их украли. А как ты узнал насчет Эриара? Я думал, что он не вернется раньше первого апреля.
— Через десять минут после вашего ухода приехала леди Брентмор. Она просто горела желанием сообщить вам какие-то новости. Но вас не было дома, и ей пришлось забрать миссис Боумонт у леди Кэррол и отправиться с ней играть в карты.
— Полагаю, новости герцогини Брентмор могут подождать до утра.
— А сейчас и есть утро, если вы не заметили.
— Тогда расскажешь мне после того, как я посплю. Я немного устал.
— Я тоже. Я вообще не ложился, потому что вы не разрешаете мне ничего записывать, а если я усну, то могу забыть какие-нибудь важные детали.
Исмал поднялся в спальню и, сняв галстук, сел на край кровати.
— Ну хорошо. Рассказывай, — приказал он, снимая сапоги.
— Старая леди, по-видимому, получила сведения от своих доносчиков ближе к вечеру. Пункт первый: в конце декабря герцог Лэнгфорд заплатил две тысячи фунтов за акции компании, которой не существует.
— Что ж. В этом есть какой-то смысл. Лорда Эйвори родители держат на относительно скромном содержании, поэтому Боумонту было выгоднее потрошить отца, чем сына. Хотя это и было более опасно.
— Я бы сказал — равносильно самоубийству. Потому что — и это пункт второй — у герцога Лэнгфорда имеются весьма интересные друзья в полусвете. Например, дюжие парни, с которыми я бы не советовал вам встречаться в темном переулке. Или талантливая куртизанка по имени Хелена Мартин. Лэнгфорду принадлежит дом, который он сдает ей в аренду.
— Это очень интересно. — Эсмонд наконец снял сапоги. — По сведениям Квентина, Хелена в молодости сделала довольно успешную карьеру как воровка. — Исмал не считал это чем-то необычным или важным. Сотни детей из лондонских трущоб воруют и занимаются проституцией, чтобы выжить. Хелена Мартин была редким исключением: она смогла подняться. Искусный и осмотрительный вор мог иногда быть весьма полезным. Боумонт наверняка пользовался их услугами в Париже.
— Это уже третий пункт. Но я сказал леди Брентмор, что вы все это уже знаете. А четвертый — это напоминание о том, что люди Квентина не нашли ни единого документа в доме Боумонта, который можно было бы использовать для шантажа.
— Либо их не было, либо их украли. Может… Хелена украла их… для Лэнгфорда?
— Опытный вор знал бы, где их искать, не так ли? Уж не говоря о том, что Хелена могла бывать в доме и раньше. Боумонт нередко приводил в дом проституток в отсутствие жены.
— Дело в том, что, если бумаги были украдены, не было необходимости убивать шантажиста. — Исмал снял рубашку и бросил ее Нику.
— Может быть, у Хелены были свои причины… или Лэнгфорд решил, что лучше и безопаснее раз и навсегда избавиться от Боумонта?
— Интересная теория. Но не более того. Нам нужно что-либо более существенное, чем догадки. Это все? Могу я теперь отдохнуть?
— Остался пятый пункт.
— Неудивительно, что ты боялся заснуть. У старой ведьмы оказался длинный список.
— Старая ведьма занималась делом, — возразил Ник. — Чего не скажешь о некоторых.
— До чего же утомительное дело. — Исмал зевнул. — Я предпочитаю, чтобы скучную работу делал кто-нибудь другой, например, вы с леди Брентмор. Будь так добр, перечисли побыстрее остальные пункты, только комментарии оставь при себе.
Ник стиснул зубы.
— Хорошо. Сэр. Пункт пятый: леди Брентмор получила информацию — каким способом, она не объяснила — относительно финансового положения миссис Боумонт. Благодаря финансовому гению ее поверенного, мистера Эндрю Эриара…
— Это имя мне знакомо. Продолжай.
— Благодаря целому ряду удачных инвестиций, доходы миссис Боумонт весьма значительны. Несколько крайне рискованных операций оказались сверхприбыльными. Но никаких странностей или несоответствий нет. Никаких нарушений этики. Ничего.
— Как мы и предполагали.
— Да, все в полном порядке, за одним исключением. Исмал подождал, пока Ник выдержит эту полную драматизма паузу.
— Состояние миссис Боумонт началось всего с одной тысячи фунтов.
— В этом нет ничего удивительного. — Исмалу стало немного не по себе, хотя он был уверен, что герцогиня не обмолвилась ни словом о тайнах десятилетней давности. — Насколько я знал, ее отец был банкротом.
— Леди Брентмор, по-видимому, полагает, что изначально денег было гораздо больше. Мне приказано сообщить вам — и это пункт шестой, — что леди Брентмор намерена вступить в контакт со своими осведомителями в одном парижском банке. Она считает, что Боумонт успел наложить руки на эти деньги до того, как Эриар принял дела.
— Я не понимаю, что надеется узнать ее светлость, — немного раздраженно заметил Исмал. — Все это было десять лет тому назад, а украсть деньги у сироты — вполне в характере Боумонта. Это будет лишь еще одно зло из длинного списка зол, которое он причинил своей жене. Но поскольку это не миссис Боумонт его убила, то это не имеет отношения к расследованию.
