— Успокойся. — Дмитрий коснулся ее руки. В этом жесте не было ничего интимного, но меня пронзило чувство ревности, в особенности после грубой страсти, с которой он тащил меня по лесу. — Откуда нам знать, произойдет все это или нет? Почему бы просто не позвонить Эйбу?
— Да, — угрюмо ответила она. — Это как раз то, чего я хочу, — сообщить ему, что не прошло и двадцати четырех часов, как я провалила весь план.
— Если от этого ты почувствуешь себя лучше, могу сказать, что план в самое ближайшее время будет пересмотрен…
— Помолчите! — взорвалась она. — Оба. Мне нужно подумать.
Мы с Дмитрием обменялись взглядами, но послушались. Когда я сказала ему, что знаю способ помочь Лиссе, он явно был заинтригован. Я понимала — сейчас его интересуют детали, но сначала нужно было уладить вопрос с Сидни.
Она включила свет в кабине и развернула бумажную карту штата. Некоторое время изучала ее, снова сложила и устремила взгляд в пространство. В конце концов испустила этот свой горестный вздох, погасила внутренний свет и, заведя двигатель, набрала на GPS-навигаторе: Алтсвуд, Западная Виргиния.
— Что там в Алтсвуде? — спросила я, разочарованная тем, что она не ввела что-нибудь вроде Атлантик-Сити.
— Ничего, — ответила она, выруливая на дорогу. — Просто по навигатору это самый ближний город.
Фары проезжающего мимо автомобиля на мгновение осветили Дмитрия, и я разглядела на его лице выражение любопытства. Прекрасно. Теперь не только меня не посвящают в курс дела. Согласно GPS, до места нашего назначения было полтора часа езды. Дмитрий, однако, не стал задавать вопросов относительно выбора Сидни, а обратился ко мне:
— Так что там насчет Лиссы? В чем состоит твой грандиозный план? — Он бросил взгляд на Сидни. — Роза говорит, мы должны сделать кое-что важное.
— Это я поняла, — сухо ответила Сидни.
Дмитрий с выжидательным видом перевел взгляд на меня.
Я сделала глубокий вдох. Пришло время раскрыть секрет, который я хранила со времени слушания.
— Ну… мм… оказывается, у Лиссы есть брат или сестра. Думаю, мы должны найти его.
Мне удалось сказать это спокойно и даже небрежно, хотя сердце перевернулось в груди. У меня было много времени, чтобы обдумать записку Татьяны, но произнесение этих слов вслух делало их реальными в каком-то совсем особом смысле. До меня как будто только что дошло, что на самом деле означает эта информация и как она может изменить все.
Мое потрясение, однако, было ничто по сравнению с тем, что испытали остальные. Один — ноль в пользу Розы и эффекта неожиданности. Сидни открыла рот, не скрывая своего потрясения. Даже Дмитрий, похоже, был поражен.
Стоило им прийти в себя, стало заметно, что они готовы запротестовать. Будут требовать доказательств или просто отметут идею как нелепую. Я начала действовать, не дожидаясь их возражений. Достала записку Татьяны, прочла ее вслух и передала Дмитрию. Рассказала о моем общении с призраком королевы, о том, как ее беспокойный дух подтвердил истинность всего, о чем говорилось в записке. Увы, скепсиса у моих спутников не убавилось.
— У тебя нет доказательств, что эту записку писала Татьяна, — заявил Дмитрий.
— У алхимиков нет сведений ни о каком другом Драгомире.
Именно этого я от обоих и ожидала. Дмитрий во всем и всегда предполагает обман или ловушку. Ставит под подозрение информацию, не подкрепленную вескими доказательствами. Сидни живет в мире фактов и свято верит в алхимиков с их всеобъемлющей информацией. Если алхимики в чем-то сомневаются, сомневается и она. Доказательство, основанное на встрече с призраком, их не убедило.
— С чего бы духу Татьяны захотеть обманывать меня? — возразила я. — И алхимики не всезнающие. В записке сказано, что эта информация хранилась в глубокой тайне от мороев; наверное, и от алхимиков тоже. По крайней мере, в таком предположении есть смысл.
Сидни насмешливо фыркнула — ей не понравилось мое замечание о том, что алхимики «не всезнающие», — но промолчала. А вот Дмитрий отказался принимать на веру мой рассказ без дополнительных доказательств.
— По твоим собственным словам не всегда ясно, что призраки пытаются сказать, — заметил он. — Может, ты неправильно поняла ее.
— Ну, не знаю… — Я воскресила в памяти ее серьезное полупрозрачное лицо. — Мне кажется, эту записку написала она. Внутренний голос говорит, что она. — Я прищурилась, глядя на Дмитрия. — Ты знаешь, что он никогда меня не обманывал прежде. Почему бы не поверить мне и сейчас?
Несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга. Таким сверхъестественным способом я могла узнать, что творится у него в голове. Ситуация выглядела притянутой за уши, но он знал, что интуиция обычно не обманывает меня. Неважно, через что ему пришлось пройти; неважно, какие отношения сейчас между нами, — он знал меня достаточно хорошо, чтобы доверять в этом.
Наконец он кивнул, медленно, почти неохотно.
— Но если мы решим искать этого предполагаемого родственника Лиссы, то нарушим ее приказ оставаться на месте.
— Ты веришь этой записке? — воскликнула Сидни. — Воспринимаешь все всерьез?
Я ощутила вспышку ярости, но сумела скрыть это. Конечно. Именно таким будет следующее препятствие: Дмитрий неспособен ослушаться Лиссы. Сидни просто боялась Эйба — и я ее прекрасно понимала, — но у Дмитрия другая мотивация. Ведь он дал торжественную рыцарскую клятву Лиссе. И говорить ему, как нелепо выглядит его поведение… это не поможет.
— Формально, да. Но если мы сумеем доказать, что она не последняя в ее роде, это очень поможет ей. Нельзя упустить такой шанс, а от вас требуется одно — обеспечить мою безопасность во время наших поисков, вот и все дела.
Дмитрий задумался. Ох, он хорошо знал меня! Знал и то, что, не добившись своего напрямую, я пойду окольным путем.
— Ладно, — сказал он наконец, и выражение его лица изменилось. Решение было принято, а раз так, теперь он не свернет с этого пути. — Но с чего начать? Неплохо иметь хоть какие-то другие подсказки, кроме таинственной записки.
Я испытала ощущение дежавю, припомнив недавний разговор Лиссы и Кристиана с Эйбом; они тоже ломали головы над тем, с чего начать расследование. Казалось, мы с Лиссой движемся параллельными курсами: нам обеим предстояло разгадать немыслимо сложную загадку, не имея практически никаких серьезных отправных точек. Проигрывая в уме эту их дискуссию, я решила придерживаться той же линии рассуждений, что и Эйб. А именно: начать, отталкиваясь от очевидного.
— То, что это секрет, не вызывает сомнений, — заговорила я. — И кто-то, по-видимому, очень хотел тщательно скрыть его; возможно, чтобы не подпустить Драгомиров к власти. Не исключено, что этот «кто-то» и выкрал записи.
Из архива алхимиков исчезли бумаги, в которых говорилось, что Эрик Драгомир оказывал финансовую поддержку какой-то таинственной женщине. Я высказала предположение, что с большой долей вероятности эта женщина и была матерью его ребенка.
