Если Королева откажется встретиться с Зоей, это будет его вина. Он обещал сделать её респектабельной.
– Вы же знаете, по средам никто ничего значительного не устраивает, – продолжала злиться Присцилла. – Досаднее всего сидеть дома взаперти с мужем, который решительно настроен перечить мне во всём. Я не смогла выдержать сарказм Паркера и рано легла. Потом, когда я пришла навестить маму сегодня утром, то увидела Джарвис, возвращающуюся домой – без тебя – и немедленно поняла, что что-то случилось.
– Разве Джарвис Вам не сказала, что я занимаюсь этим вопросом? – спросил Марчмонт.
– В самом деле, Вы превосходно им занимаетесь, как я погляжу, – ответила Присцилла.
– Джарвис, ей, конечно же, сказала, – заговорила Зоя. – Но мои сёстры никогда не оставят меня в покое.
Она обратилась к Присцилле:
– Никто из вас не даёт мне выйти из дома. Марчмонт слишком занят со своими наложницами, чтобы гулять со мной.
– Нет у меня никаких нало…
– Я ещё две недели не увижусь с Королевой. Сегодня всё, чего я хочу, это насладиться его телом – но нет, тебе нужно вмешаться, даже если никто нас не увидит.
– Тебе нельзя наслаждаться его телом!
– Это всего лишь поцелуи и ласки, – возразила Зоя.
Всего лишь, подумал он.
– Всего лишь? – воскликнула Присцилла. – Он же мужчина. Ты вообразила, что он удовлетворится предварительными ласками?
– Я знаю, что делать, чтобы его удовлетворить, – ответила Зоя.
– Господь да поможет нам! – проговорила Присцилла.
Аминь, подумал Люсьен. Он посмотрел на Зою. Её вкус остался у него на губах, и запах, казалось, проник под кожу. Вспоминая её ладонь, прижатую к его набухшему члену, он подавил стон. Она не знала, как сказать «нет». Он тоже – даже если от этого зависела его честь.
Присцилла не унималась.
– Вам неимоверно повезло, что я пришла, – говорила она. – Свет и так более чем готов рассматривать Зою как порченый товар. Если ещё кто-нибудь вас видел, она будет погублена, и Вы станете последним человеком на земле, кто мог бы восстановить тогда её репутацию. – Она повернулась к горничной: – Если ты проронишь хоть слово об этом, тебя уволят без рекомендаций.
– Оставь в покое Джарвис, – сказала Зоя, – Она не твоя горничная и не сделает ничего, что могло бы мне повредить. Отдай ей обратно её зонтик, на случай если кто-то попытается меня убить и ей придётся отбиваться.
– Ты так же скандальна, как и он, – поговорила Присцилла. Но зонтик горничной вернула. Та сказала: «Я буду на дорожке, мисс, если Вам понадоблюсь». И отошла на расстояние, с которого ничего не было слышно.
Но Присцилла ещё с ними не закончила:
– Если кто-то хоть что-то заподозрит о произошедшем здесь сегодня…
– Довольно, – сказал Марчмонт. – Я на ней женюсь.
Зоя пристально на него посмотрела.
– Тебя не учили говорить «нет», – сказал он. – Я к такому не привык.
Она вспомнила вкус его губ, и порочную игру их языков, и огонь, который его руки зажгли в её теле. Она вспомнила, как собственнически он сжимал её грудь. Она вспомнила свою руку на его брюках, жар и размер его возбуждения.
Это было чудесно.
Но Зоя вспомнила, вместе с тем, как Марчмонт ей приказывал и как не обращал внимания на её чувства. Она вспомнила о леди Тарлинг.
Сомнительно, что Люсьен был бы верным мужем, и даже любящим. Он бы никогда полностью не доверил ей своё сердце. Он завладеет сердцем своей жены, потом ему наскучит, и он покинет её. Не такого брака желала Зоя. Она ещё не настолько отчаялась. Если придётся, она убежит в Венецию или в Париж. Если она выйдет замуж, то у неё должен быть такой брак, как у её родителей. После двенадцати лет в гареме на меньшее она не согласна.
Её проблема достаточно проста: у неё не было перспектив. Ей необходимо встретиться с другими мужчинами.
– Я могу сказать «нет» сейчас, – сказала Зоя. – Ты не можешь ясно думать, и неудивительно. Ты возбудился, и вся кровь отлила от мозга, чтобы наполнить твоё мужское достоинство. Даже я сама сбита с толку, но я женщина, а женщины не так сильно подчинены похоти. Беда только в том, что это Присцилла заставляет нас ощущать стыд.
– Тебе и следует стыдиться, – сказала Присцилла.
– Мне не стыдно, – возразила Зоя. Она пожала плечами. – Он красив, желанен, его мужское достоинство легко встаёт. Достаточно едва притронуться к нему. Каких еще мужчин я увижу?
– Думаю, – сказал герцог, – я должен тебя поблагодарить.
– Марчмонт, ты говорил, что доведёшь это дело до конца, – сказала Зоя. – Ты говорил, нам необязательно сочетаться браком. Я тебе верю. Я тебе доверяю.
– Это одна из самых пугающих фраз, которую я когда-либо слышала, – заметила Присцилла.
Зоя подняла подбородок:
– Все мои сёстры говорили, что никакого приглашения не будет, но ты его устроил.
Это привлекло внимание Присциллы.
– Приглашение? – проговорила она. – Какое приглашение? Ты же не…
Она умолкла, переводя взгляд с Зои на Марчмонта.
– Герцог Йоркский обещал мне проследить, чтобы Зою пригласили на День Рождения Регента в Малой приёмной двадцать третьего числа, – сказал он.
– День Рождения в Малой приёмной?
– В данных обстоятельствах это лучше, чем Приёмная, используемая для представлений, – сказал Марчмонт. – Зоя не будет толпиться среди девушек, едва вышедших из пелёнок.
– День Рождения в Малой приёмной! – сказала Присцилла. – Силы небесные, Зоя, почему ты ничего не говорила?
– Забыла, – ответила Зоя, – Он мне сказал вчера, но я была так зла на него, что это выскочило у меня из головы.
– О, Господи! Двадцать третье. Это же всего через две недели, – Присцилла схватила Зою за руку и потащила.
– Ты что делаешь? – удивилась Зоя. – Я не могу ехать с тобой. Мамина лошадь осталась на скаковой дорожке.
– Пусть он ею займётся, – ответила Присцилла. – Ты поедешь в моей карете. Чем скорее ты окажешься подальше от Марчмонта, тем лучше. Пойдём, нелепое ты создание. Забыла? Как ты могла забыть о такой вещи? Нечего медлить. Мы не можем терять ни минуты.
Лексхэм-Хаус
Вечер пятницы
Зоя стояла в коридоре перед открытой дверью большой гостиной, готовясь войти. Две младшие сестры были с ней в коридоре, руководя. Две старшие находились внутри. Августа играла роль Королевы. Гертруда изображала маму.
Для того, кто лавировал среди смертоносных рифов двора Юсри-паши, правила представления ко двору были смехотворно простыми.
С юбками кринолина дело обстояло не так просто. Её мама, бабушки и прабабушки носили эти интересные предметы нижнего белья под замысловатыми платьями, которые Зоя видела на семейных портретах. Однако в былые времена талия платьев располагалась на уровне естественной талии женщин или ниже, что придавало им некоторый баланс между верхом и низом. В нынешнее время талия поднялась под грудь, и платье расширялось оттуда, образуя купол, нечто разглаженное от носа до кормы.
