– Миша, они не помогли. Я на третьем месяце.
Надо отдать ему должное, он недолго расстраивался.
– И хорошо! – вдруг просиял Миша. – Я рад!
– Правда?
– Честное слово!
– И что нам теперь делать?
– Будем жениться.
– Но мне только пятнадцать.
– И что? Принесем справку от врача, и нас зарегистрируют.
– А как родителям сказать?
– Да… Как сказать? Придется как-то…
– Отец тебя выгонит.
– И пусть. Уйду из школы, начну работать. Снимем угол. Или у тебя поселимся – дом-то у вас большой.
– Миша, мама думает, что меня изнасиловали.
– То есть ты ей не сказала о нас?
– Нет, я испугалась… За тебя!
– А что она вообще сказала, когда узнала? Рожай, дочка, или…?
– Ничего. Привела меня домой и закрыла в комнате. Наверное, ждет тетю Лену, чтобы посоветоваться.
– Давай я сегодня вечером приду и официально попрошу твоей руки?
– Нет, сегодня не надо… Я прощупаю почву и скажу тебе, когда можно…
– Хорошо. – Он поцеловал ее. – А сейчас давай сбежим?
– Куда?
– Все равно, лишь бы побыть наедине. Я так давно тебя не целовал, не обнимал…
– Всего день и две ночи.
– Это же целая вечность!
И он увлек ее в сторону спортивной раздевалки. Урок уже начался, и она была пуста. Ребята закрылись изнутри на щеколду и целых сорок пять минут провели наедине друг с другом.
Вечером Саша подошла к хмурой матери и спросила:
– Мама, а ты как отнесешься к тому факту, что меня никто не насиловал?
Анастасия подняла глаза от вышивания и посмотрела на дочь тяжелым взглядом.
– То есть ты была согласна?
– Да.
– Кого я вырастила! – выдохнула Настя со слезой в голосе.
– Мама, я люблю его.
– Да что ты знаешь о любви? Тебе только пятнадцать.
– Разве возраст имеет какое-то значение? Полюбить можно и в шесть лет.
– То есть ты… хм… полюбила в шесть?
– Я – в семь.
– Господи ты боже мой! – горько рассмеялась Настя. – И кто же твой избранник?
Саша хотела назвать имя, но что-то ее удержало.
– Он очень хороший, – просто ответила она. – Ты его обязательно полюбишь, когда узнаешь.
Анастасия лишь покачала головой и вернулась к своему вышиванию.
Саша решила, что мама поняла ее и простила, и на следующий день радостно объявила Мише: «Можешь приходить сегодня свататься!»
Вечером в дверь дома Морозовых постучали. Открыла Лена, только что приехавшая из Ленинграда и не успевшая разуться.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался пришедший.
Это был высокий рыжий паренек с желтым пушком над верхней губой. Он был одет в школьный костюм и белоснежную рубашку. Крахмальный воротник натирал мальчишке шею, и на ней алели пятна.
– Привет, – ответила Лена. – Тебе чего? – Тут она увидела в руке пацана букет астр и присвистнула.
– Я поговорить, – смутился парень. – Можно?
– Ну, заходи…
Михаил сначала тщательно вытер ноги о коврик и только потом переступил через порог.
Саша, сидевшая в это время в своей комнате, делая вид, что учит уроки, вышла в прихожую. Встретившись глазами с Михой, она ободряюще улыбнулась. Все будет хорошо, говорила она взглядом. Все будет отлично!
– Кто это? – спросила мама.
– Миша, – представила своего избранника Саня.
– Тот самый Ромео? – уточнила тетя Лена, которой сестра, по всей видимости, уже успела передать вчерашний разговор с дочкой. По телефону, наверное, связывалась.
– Это мой парень. Вернее, жених.
– Да, жених, – обрел дар речи Миха. – А вот… Вам. – И протянул Анастасии свой букет.
Та взяла его только затем, чтобы убрать с глаз долой.
– Зачем ты явился? – спросила Анастасия.
– Я хотел попросить у вас… – И замолк, стушевавшись.
– Мама, мы хотим пожениться, – пришла ему на помощь Саша.
– А не рано вам? Сколько мальчику лет?
– Скоро будет восемнадцать.
– Отлично. Ему семнадцать, тебе пятнадцать, и вы решили пожениться.
– Но раз я беременна…
– Раньше надо было об этом думать! – сорвалась на крик Настя. Саша раньше ни разу не слышала от матери крика. – Прелюбодеи малолетние! Дурачье желторотое!
– Настя, спокойно, – сказала Лена и подошла к Мише. – Ты чей будешь?
– Панкратов я.
– Я так и думала. Внук Кольки Ржавого, значит?
– Да. Но я за поступки деда не отвечаю.
– О как! Правильно, тебе бы за свои ответить…
– И отвечу. Я готов. Я женюсь на Саше.
Тетка перевела взгляд на племянницу.
– И ты, как я понимаю, согласна?
– Да.
– Хочешь связать судьбу с человеком, по вине которого погиб твой дядя?
– Но не по Мишиной же…
– Бабушка прокляла бы тебя за это. Ты понимаешь?
– Пусть! – тряхнула головой Саша. Впервые она решила совершить поступок, за который бабушка не только ее не одобрила бы, но и совершенно точно прокляла.
– Ладно, голубки, пошутили – и будет. Теперь начинаем серьезный разговор. Жениться вам еще рано. Детей заводить – тем более. Поэтому Сашу я забираю с собой в Ленинград. А ты, Миша, остаешься тут и живешь так, как будто в твоей жизни не было никакой Саши. Это означает: не ищешь с ней встреч и даже писем не пишешь.
– А как же ребенок?
– Ребенка не будет. Я об этом позабочусь.
– Я не согласен!
– Да ты что? – усмехнулась Лена. – Очень жаль, но тебя никто не спрашивает.
– А меня? – воскликнула Саша. – Меня тоже не спрашивают?
– Тебя тоже, – ответила Анастасия.
– Но это мой ребенок, мое тело! Вы не можете меня заставить…
– Можем, Саша, можем. Ты еще несовершеннолетняя. И твоего, кстати, Михаила мы за совращение малолетних можем запросто упечь в тюрьму. Тем более он уже чуть было там не оказался.
– Я буду все отрицать! – закричала Саша. – И вы ничего не посмеете сделать!
– Поверь, посмеем. Так что давай без истерик.
Но Саша уже не могла остановиться. Ее трясло, из глаз лились слезы, голос срывался то на ор, то на сип.
