– Почему?
– Частные детективы хранят тайны клиентов. Не надейся, что человек, ведший дело Кости, если такой имеется…
– А ты сомневаешься?
– Да.
– Почему?
– Не думаю, что Костя обратился в агентство.
– Но он записывался на прием.
– Ну и что? Записался, но не пошел. Передумал.
– Почему ты так в этом уверен?
– Он сказал бы мне. Мы с Костей делились всем.
– Да? А почему тогда ты не знал, что он хочет записаться на прием к детективу?
Паша был обескуражен, но быстро нашелся:
– Значит, это было сиюминутное желание, а о таком рассказывать глупо.
– И все же я схожу, – упрямо мотнула головой Герда. – Тем более у меня есть план.
– Какой же, позволь узнать?
– Я приду в агентство в качестве клиента.
– И?
– Скажу, что к ним обращался мой муж, но его убили, а теперь хотят убить меня. Наши два дела объединят в одно, и я узнаю, зачем Костя обращался к сыщикам.
– Да, это может помочь.
– А я что говорила?
– Только к чему тебе знать – зачем он туда обращался? Ты лучше следователю сообщи координаты агентства, и милиция сама во всем разберется.
– Сообщу, но после того как сама побываю у сыщиков. Я не хочу оставаться в стороне. Я должна сделать хоть что-то, чтобы узнать, кто убил Костю. Тем более этот кто-то, возможно, намерен убить и меня.
– Воля твоя, но мне эта затея не нравится. Лучше тебе ни во что не соваться, а дать профессионалам во всем разобраться.
– Стихи получились, – улыбнулась Герда.
– К тому же за услуги с тебя сдерут бешеные бабки. Они у тебя есть?
– А если нет?
– Тогда надо в банк заехать, снять с моего счета. В агентстве чеки и кредитки не принимают. Только наличку.
– О! Ты собираешься оплачивать мои расходы? – развеселилась Герда. Она решила, что это шутка. Ведь Костя никогда не помогал ей деньгами. Даже когда у него они были, а у нее нет, он ни разу не дал ей ни рубля. Возможно, если б она попросила, он не отказал бы. Но сам не предложил ни разу. Как-то у нее порвались сапоги, а купить новые было не на что, и она клеила их скотчем. А Костя, выиграв у кого-то в карты, три дня гулял в кабаке, проматывая шальные деньги.
– Только разумные, – ответил Паша.
– Но ты же не поддерживаешь моего решения.
– Нет. Но я не имею права навязывать тебе свое мнение. И помогу, чем смогу. К примеру, деньгами.
– Значит, это разумная трата?
– Более-менее.
– Тогда могу я узнать, что, по твоему мнению, неразумные траты? Пес за десять тысяч долларов или жемчужное колье?
– Их я тебе и сам подарю, если попросишь. А вот если ты надумаешь себе грудь увеличить или еще что… Не только денег не дам, но еще и под домашний арест посажу.
– Увеличивать я ничего не собираюсь, но если и захочу, то ни у кого разрешения не спрошу. И уж, конечно, не позволю посадить себя под домашний арест!
– Да это я так… Гипотетически. – Он подмигнул ей, но Герда осталась серьезной:
– Паша, я прошу тебя, не забегай вперед. Между нами пока ничего серьезного не произошло, а эти разговоры…
– Все понял, умолкаю. Но напоследок скажу, что ты от меня никуда не денешься. Я тебя измором возьму. И не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Не скажу, – не сдержала она улыбки. – А теперь допивай свой чай, и пошли досыпать. У нас есть еще три часа.
Паша, у которого слипались глаза, быстро опустошил свою чашку и заспешил вслед за Гердой в спальню.
Уснули они мгновенно. А пробудились по звонку будильника. Вставать ужасно не хотелось, но Герда сделала над собой нечеловеческое усилие и поднялась. Паша тут же сграбастал ее и увлек назад. Подмяв под себя, стал целовать. Но Герда на этот раз была тверда.
– Некогда, Паша, – решительно сказала она. – У нас время только на кофе.
– Я отказываюсь от кофе, – попытался спорить Павел.
– Как хочешь, но я без него не человек. – И, оттолкнув его, выскочила из кровати.
Герда сварила кофе себе и Павлу. На всякий случай. Причем на сей раз постаралась сделать его вкусным. Однако получилось даже хуже, чем обычно. И Герда вторую порцию вылила. Свою же, морщась, выпила. Ей к подобной гадости не привыкать!
Паша же, вышедший из душа, выпил молока. Над его верхней губой образовались белые усики, и Герда поймала себя на желании убрать их языком. «Я становлюсь озабоченной, – хмыкнула она про себя. – Семь лет спокойно обходилась без секса, а тут нате вам…»
Герда шагнула к Паше и провела ладонью по его губам.
– У тебя молочные усы, – прокомментировала свое действие она. Паша схватил ее руку и стал целовать. Герда сердито сказала: – Паша, перестань!
– Отвыкли вы, гражданка Андреева, от мужских ласк, – покачал головой он. – Одичали, я бы сказал.
– А вы, гражданин Савицкий, как я посмотрю, так к ласкам прикипели, что и минуты не можете без них прожить, – отшутилась Герда, а про себя подумала, что она к нежностям и не привыкала. Некому было приучать к ним! Костя не баловал ее мужским вниманием. Дружеским – да. Мог часами болтать с ней, обнимая за шею, как доброго товарища. А вот так, как Паша… Почти никогда.
«Обделял меня самым важным, – впервые за многие годы с обидой подумала она. Но тут же одернула себя: – А кого винить? Сама во всем виновата. Согласилась на унизительную для любящей женщины роль жены-друга… И вообще! Собралась жить без оглядки на Костю, а сама только то и делаю, что вспоминаю его… Хватит уже!»
– Ну что, двинули? – прервал ее размышления Павел. – Мы можем застрять в пробке, а к сыщикам опаздывать нехорошо.
– Да, пошли одеваться.
– Я бы, конечно, предпочел раздеться… – И Паша шутливо начал стаскивать с себя банный халат, в котором он выглядел очень смешно. Вещица принадлежала хозяйке и была ему размеров на шесть мала.
Герда шлепнула его по обнаженной груди, развернулась и пошла в комнату, чтобы одеться. Как ни хотелось ей продолжить сексуальные игры, а в детективное агентство опаздывать нельзя.
Контора Комиссарова Михаила располагалась в подвальном помещении старинного особнячка, стоявшего в тихом переулке. Рядом с ним шеренгой выстроились мусорные баки. Но грязь вокруг была такая, будто люди, живущие поблизости, не замечают контейнеров и сваливают свои отходы где придется. Вывеска над входом в агентство тоже не радовала. Она давно выцвела и покосилась. Герда была разочарована, и Комиссаров сразу же перестал внушать ей доверие. Разве может человек, уважающий свое дело, вот так наплевательски относиться к «лицу» собственной фирмы?
