Книга Джоконда и Паяц, страница 3. Автор книги Наталья Солнцева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Джоконда и Паяц»

Cтраница 3

– И у меня есть! Это Алина! Она… ты не представляешь, как она хороша. И при том не тупая кукла, а человек тонкой души. Она покорила меня как художника. Очаровала! Она вдохновляет меня, если хочешь знать.

– Алина – твоя Муза?

– Можно сказать, да. У меня был кризис, творческий застой, а она…

– …явилась и зажгла? – засмеялся Лавров.

– В принципе ты прав. Благодаря ей я снова взялся за кисть. Готовлюсь к выставке.

– А супругу Музы это не нравится? Он требует, чтобы Алина вдохновляла только его и никого больше?

Рафик неистово помотал головой.

– Муж ничего не подозревает. То есть… это не то, что ты думаешь. Между мной и Алиной – чисто духовная связь. Никакой физики! Клянусь.

Лавров все еще не разобрался, в чем суть вопроса. И прямо заявил об этом Рафику. Тот страшно разволновался, покраснел, а его веснушки потемнели.

– У меня мастерская в мансардном этаже, под крышей жилого дома, – пробормотал художник. – Одному мне такое помещение оплачивать не по карману. Мы арендуем его вдвоем с Артыновым. Слышал о таком?

– Нет.

– Как же?! Семен Артынов, его популярность растет, как на дрожжах. А не так давно он занимал у меня на хлеб. Был неудачником, мы вместе перебивались на гроши, жаловались один другому на невезуху. Но теперь все изменилось. У него пошли заказы, появились деньги. Признаюсь, я ему завидовал… грешен. Чем, думаю, я хуже Семы? Талантом нас природа обделила одинаково, а он сумел судьбу перебороть, переломать. Я на месте топчусь, а он процветает. Что ни полотно – то шедевр. Ей-богу! Я не вру! Краски у него засияли по-новому, мазок стал смелый, чистый и точный. Раньше Сема напишет картину и показывает мне: оцени, мол. Я гляжу – вроде все неплохо, но тускло, безжизненно. И ругать неловко, и хвалить язык не поворачивается. Зато не обидно. Я ведь тоже не блестящий живописец. Так… ремесленник от кисти. Даром что родители меня назвали Рафаэлем, будто в насмешку. Надо мной в академии все прикалывались! Несмотря на громкое имя, гения из меня не получилось. Оформляю витрины, эскизы делаю для интерьера, рекламными работами не гнушаюсь. Искусство искусством, а кушать-то хочется. Принципами сыт не будешь.

Рафик не старался приукрасить положение вещей и беспощадно критиковал собственное творчество.

– В общем, Сема начал зазнаваться. Вместо Семена стал подписываться Симон Артынов. Человек он вроде достойный, мы с ним легко ладили. Но в последнее время наши отношения осложнились.

– Из-за Алины?

– В точку попал, – тяжело вздохнул Рафик. – Она решилась позировать ему для портрета. Модным художником стал Артынов, потянулись к нему богатеи. Тому собаку любимую напиши, тому – любовницу в голом виде, тому – еще какую-нибудь хреновину. Сема плюнул на гордость, бабло взялся зашибать. На любой заказ соглашался, лишь бы платили. Я его не отговаривал. Еще подумает, что из зависти стыжу его. А ведь грызла мою душу зависть проклятая! Не святым я оказался, Рома. Когда услышал от Алины, что она собирается позировать Артынову, в сердце будто занозу кто загнал. И больно, и досадно, и зло берет, и не скажешь ничего против.

– Что ж ты сам портрет своей Музы не напишешь?

– Я не портретист, как Сема. И сноровка у меня не та, и чувство цвета, и… словом, не смогу я передать на холсте всю прелесть Алининой красоты, раскрыть ее чудный внутренний мир. А схалтурить совесть не позволяет. Вот и молчу. Ночами не сплю, голову ломаю, как бы помешать Алине позировать. Тошно мне, горько! И страшно… ох, как страшно!

– Это почему же?

Рафик покосился на пожилую пару за соседним столиком – не слушают ли – и, понизив голос, выдавил:

– Потому что Артынов… продал душу дьяволу…

Глава 2
Подмосковье. Деревня Черный Лог

Седовласый великан подметал во дворе опавшие листья, когда его кто-то несмело окликнул.

– Эй… Санта, подойди-ка!

Он поднял голову. За забором стояла деревенская баба в темном платке и заношенной куртке. При ближайшем рассмотрении баба оказалась женщиной средних лет, измученной несчастливой семейной жизнью и тяжелой работой. Черный Лог вымирал. Дома пустовали, детишки рождались редко, мужчины спивались. Современный коттедж, каковым являлся дом, в котором служил великан, был единственным в деревне приличным строением. Он стоял на отшибе у самого леса и пользовался худой славой. Местные обходили его стороной. Без серьезной надобности баба бы не рискнула сюда явиться.

– Чего тебе, Федотовна? – недовольно спросил Санта, открывая калитку. – Корова пропала? Или «чупакабра» в курятник повадилась?

Слуга не любил, когда его без толку отвлекали от работы. Баба топталась за забором, поеживалась и молчала.

– Язык проглотила? – рассердился великан. – Давай, выкладывай, за чем пришла. У меня времени в обрез.

Федотовна боязливо заглянула во двор.

– Хозяйка твоя дома?

– Любопытной Варваре нос оторвали, – буркнул Санта. – Слыхала?

– Ты меня не пужай. Я по делу.

Нынешняя владелица коттеджа, как и его покойный хозяин{Подробнее читайте об этом в романе Н. Солнцевой «Копи царицы Савской».}, жила замкнуто, обособленно. С соседями общался только слуга. Он покупал у деревенских продукты домашнего производства. Сплетничали, что Санта обхаживает Маруську, у которой берет молоко, сметану и сыр. Сама Маруська на все вопросы краснела и отнекивалась. Но местных кумушек не проведешь.

Перед тем, как отправиться к хозяйке таинственного дома, Федотовна посоветовалась с Маруськой. Та обнадежила. Дескать, иди, обращайся, коли нужда есть. В крайнем случае сошлешься на меня. В коттедже тоже люди живут, не укусят.

– Какое у тебя может быть дело? – уставился на бабу великан. Метла в его ручищах казалась тростинкой. Хрусть, и переломится.

– Ты меня во двор-то пустишь али как? – не сдавалась гостья.

– Чужих пускать незачем.

– Это я чужая? – обиделась баба. – Мой дом через улицу от вашего. Неужто запамятовал? Ты ступай, хозяйке доложи, так, мол, и так… просьба великая к ней имеется. Бывший хозяин, Агафон, нам не отказывал. Мы ему не докучали, но если невтерпеж было, завсегда помогал. Сам знаешь!

Санта не хотел ничего знать. Раньше Агафон принимал деревенских, которые, впрочем, прибегали к его услугам исключительно редко. Но после его смерти подобный визит был нанесен впервые.

– Санта! – раздался с порога звонкий голос хозяйки. – Кто к нам пожаловал?

Глория вышла прогуляться по саду. Она была в спортивном костюме и кроссовках. Должно быть, ее совершенно обычный вид придал Федотовне смелости, и та закричала, махая рукой:

– Я к вам! А этот черт не пускает!

– Что ж ты женщину за калиткой держишь, Санта? – улыбнулась хозяйка. – Впусти ее.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация