– …рядом с Артыновым?
Кольцов ответил на это забористым матом. Других слов у него не нашлось. Он чувствовал себя отвратительно. У него не хватало сил даже на достойный отпор незваному гостю.
– Я не псих, – вырвалось у него. – Я просто очень устал, вымотался. Потерял жену. Меня преследуют кошмары. Но к смерти художника я отношения не имею. Заруби себе на носу!
Лавров понимал, что добровольно в убийстве никто не сознается, и рассчитывал только на свою интуицию. А та подвела его. Глядя на измученного, издерганного спортсмена, он не был уверен, что именно Михаил расправился с Артыновым. И вообще, художника и его натурщиц убил один и тот же человек?
«Может, это и не человек вовсе!» – вспыхнуло в его уме.
Он покраснел от досады. Мифический Паяц, о котором талдычил Рафик и упоминала Глория, – это полный бред. Не хватало еще ему поверить в чушь собачью.
– Чушь собачья, – вслух произнес он.
– А ты докажи обратное! – взвился Кольцов, приняв его реплику на свой счет. – Докажи!
– Пошел ты…
Глава 37
Москва
Из всех подозреваемых Лавров не встретился лично только со Светланой и Метелкиным. Муж Эми тоже имел причину не любить Артынова. Алиби у него на время убийства художника не было. Роман заскочил в клуб «Белый волк» и окольными путями выяснил, что вчера Метелкин действительно играл там в бильярд, выпивал в баре, потом подолгу проветривался на улице. Выходит, вполне мог незаметно отлучиться и вернуться.
Итак, Лаврову не удалось установить личность убийцы. Он был почти уверен, что Ольга и Алина погибли от руки Светланы Артыновой. Выходит, она же прикончила и художника?
– Одной уверенности мало, – пробормотал он, постукивая пальцами по столу в своем кабинете. – Нужны улики. А их нет. Догадки и домыслы к делу не пришьешь.
За окнами давно стемнело, сотрудники фирмы расходились по домам, а Лавров все сидел и ломал голову, кто убийца и как его остановить. Где гарантия, что Артынов – последняя жертва?
Он набрал номер Эмилии и спросил:
– Ты можешь говорить?
Это означало: «Где твой муж? Не услышит ли он наш разговор?»
В трубке шумела вода.
– Я принимаю ванну, – ответила Эми. – Лежу и гоню от себя страшные мысли.
– Правильно делаешь. Ладно, пока…
Лавров убедился, что она в порядке, и успокоился.
– Это все, что ты хочешь мне сказать?
– Я очень занят, – солгал он.
Отчасти так и было. Он думал, анализировал, сопоставлял факты. И все без толку.
Больше всего ему не нравилось, что Эми и Метелкин живут вместе. Если убийца он – ее ничто не спасет.
Начальник охраны положил трубку, встал и начал наматывать круги по кабинету. В память запали слова хоккеиста: «…втихаря включил диктофон и пишешь, как наглый Кольцов избивает корреспондента». Что-то важное было в этих словах. Понять бы!
– Втихаря включил диктофон, – произнес Роман, вслушиваясь в эту ничем не примечательную фразу, которая вдруг обрела загадочный смысл. Однако сам смысл ускользал от него.
Громкий стук в дверь помешал ему уловить подсказку, которая, казалось, витала в воздухе.
– Можно войти? – спросила Глория, бесцеремонно вторгаясь в кабинет. – Откуда такое рвение? Рабочий день окончен, а ты все еще здесь.
Лавров опешил и растерялся. Меньше всего ему хотелось сегодня попасться ей на глаза. Завтра он непременно вычислит убийцу, и ему будет чем похвастаться. Хотя, если бы он мог вычислить, уже бы сделал это.
– Не ждал? – усмехнулась она.
– Честно говоря, нет.
– А я вот решила приехать. Чувствую, тебе нужна моя помощь. До меня дошли слухи о смерти Артынова.
– Сорока на хвосте принесла?
– Что с тобой? – удивилась Глория, усаживаясь в кресло. – Ты не в духе? Голова еще болит?
– Откуда узнала про Артынова?
– Сам же говоришь, сорока.
– Послушай, мне не до шуток, – вспылил он. – Тебе этот клоун доложил? Паша Майданов?
Глория заложила ногу на ногу и, не мигая, уставилась на начальника охраны.
– Разве он не в Москве? Я посылала Санту к его матери. Та твердит, что сын укатил в столицу.
Лавров окончательно смешался. Ему было неловко за свой вид, – ночь не спал, день провел в разъездах, – и за свою неприветливость. Глория не виновата в том, что он обломался со своими догадками, а убийца оказался хитрее и обвел его вокруг пальца.
– Вижу, ты в тупике, Рома.
– А ты и рада? Да, Артынов убит, убийца гуляет на свободе, и я не в силах ему помешать прикончить еще кого-нибудь, кого он недолюбливает. Зато натурщица, которая позировала художнику, жива. Пока жива, – поправился он. – Ее безопасность зависит от меня.
– От нас с тобой, – милостиво кивнула Глория, разделяя с ним ответственность за жизнь Эми. – Рассказывай все, что произошло за это время.
Лавров уложился в полчаса. Она не задавала дополнительных вопросов, просто выслушала и задумалась.
– Включи свое «видео»! – взмолился он. – Ты знаешь, кто убил Артынова?
– Допустим.
– А моделей, которые ему позировали? Это один и тот же человек?
– Паяц, – кивнула она.
– Я связывался с оперативником, который занимается делом Артынова, – сообщил Лавров. – Криминалисты склоняются к мнению, что имело место ритуальное убийство. Нашли в мастерской обезглавленного черного петуха, окровавленный нож и сделали соответствующий вывод. Теперь разрабатывают версию про сатанистов.
– Нормально, – одобрила Глория. – Им так проще. А нам придется действовать самостоятельно. На свой страх и риск.
– Разве хоть раз было иначе?
Она развела руками. Лавров вдруг заметил, как она осунулась и побледнела.
– И кто, по-твоему, Паяц? – хмуро осведомился он.
– Я могу ошибаться. Ты сам кого подозреваешь?
– Всех. Но первый номер в моем списке – Светлана Артынова.
– Логично, – кивнула Глория.
– Значит, это она?
Глория пожала плечами. Ей не хотелось выступать в роли обвинителя.
– Боюсь испортить чистоту эксперимента. Паяц выдаст себя, я уверена. Главное, не перегнуть палку.
– Почему он убил Артынова?
– Видимо, у них – свои счеты.
– Ты морочишь меня! – вспылил Лавров. – Водишь за нос! Используешь вслепую. Это нечестно.
Он испытывал неловкость перед Глорией и пытался убедить себя, что не предавал ее. Она сама своим оскорбительным высокомерием, своим равнодушием толкнула его в объятия другой женщины. Связь с Ложниковой – банальная интрижка свободного мужчины, не более. Он никому не давал никаких обязательств. Он…
